Катэр Вэй - Мечты сбываются...

Он долго находился в коме, почти три недели. Изначально цвет кожи его почернел и окаменел. Батон ломал голову, не зная что делать. Поил своими фирменными настойками, колол какие-то уколы, пока ещё можно было колоть, а потом и вовсе опустил руки. Парень получал питание внутривенно, но после затвердения кожи это стало не возможным. Муха умирал от истощения, пищевого и спорового. Я часто заходил в палату и наблюдал за окаменевшим парнем, думая, что бы ещё можно предпринять. И придумал. Призраки говорили, что я как энергетическая батарейка. Он конечно ещё не умер, но попробовать стоило, может на живых тоже действует положительно.

Я позвал двойняшек, так как не помнил, как открыть канал, для выплеска. Разобрались. Послал волну… и ничего. Она прошла мимо, точнее, сквозь тело и ушла в стену. Повторил попытку ещё три раза и всё с тем же результатом.

— Ты чего добром расшвыриваешься? — Сказал Каштан, ловя волну на выходе из тела. Не, так дело не пойдёт. Он же живой. Попробуй через контакт.

Я взял Муху за руку и сосредоточившись, направил энергию через свои руки. Чёрная рука, в месте прикосновения стала сереть, светлеть, белеть и так по всему телу. Через пятнадцать минут я валялся на полу, с синими губами и наблюдал замутнённым взглядом, как подрагивает снежно белая кисть, свисающая с края кровати. Батон зашёл в палату в тот момент, когда Муха стал хрипеть.

— ВААХ!!! ТИТУ!!! ТриИвога!!! Анжелика!!! Бистра! Бистра! Ево бери! Этава держи! Вах! Вах! Вах! Батоне! Давай кали! Бистра! Бистра! Этава туда! На, эта дай! Вах баране! Индюк!!!

Я почувствовал как игла впилась в руку, меня подхватили и потащили, но не далеко, до соседней койки, бесцеремонно зажали нос, открыли рот и влили знакомую до боли, отвратительную микстуру. Батон орал как бешеный, обзывая меня всяческими словами, при чём не только на русском. Его языка я не знал, но не думаю, что там было что-то лицеприятное. Суета и беготня продолжались ещё минут пять, сопровождаемые командами Батона.

— Батон, тебе прапорщиком надо в армии, а не в больнице работать.

— Малчи уже да, не давади да греха! Зачем стал сам делат эта, а?! Пазват не мог меня, да?! Знаишь кто ти Док, ти не врач, ти ишак, глупий! — опустился обессиленно на кровать, придавив мне ногу. — Ти глаза его видел да? Он тебе гаварил что? Он вабьще челавек?…

— Нет. Ничего не говорил. Что с его глазами?

— Синий! Не такой синий как твой, савсем синий, как, — достал из кармана упаковку жвачки — вот, такой синий — показал пальцем на ярко голубую полосу.

— Ничего себе! Прям вот такие?! — не поверил я.

Цвет был совсем яркий, насыщенный.

— Да батоне, прям такие. А сам он теперь белий, савсем белий, как бумага. И глаза синий…

Помолчав добавил:

— Если не человек, стрелять нада. — вздохнул — Наверно кваз. Харашо если кваз.

Батон оказался прав, Муха стал квазом. Тело не изменилось, изменился только цвет кожи, глаз и паутины. Паутина стала серебристая, глаза насыщенно, не естественно голубого цвета и кипельно белая кожа, с такими же белыми волосами, будто мукой всего обсыпали. Альбинос, по сравнению выглядел бы мулатом.

Мы с Батоном пытались разобраться в его новых способностях, но так ничего и не поняли. Его тело стало телепортом. Все входящие в его тело предметы телепортировались туда, куда он их направлял. Его старый дар, ментальных атак усилился в разы. Вообще все его дары усилились и обрели дополнительные грани. К тому же он стал молчалив и спокоен, будто в нём разом отключили все эмоции. Даже я его не слышал. Для меня он был просто пустота, белый шум. Видимо из за этого его стали все сторонится, ведь неизвестное, вызывает опасение, пугает и побуждает к уничтожению, чтобы избавиться от возможной опасности.

Спустя неделю, он попросился в группу Лешего, как раз в день выезда. Все бойцы нашей группы дали согласие на пополнение, только Фома, в меру своей природной подозрительности, выплеснул эмоции недоверия. Меня как — то негласно тоже зачислили в группу, хотя я не просился, даже разговора на эту тему ни разу не было. Просто все стали так считать, как само собой разумеющееся. Даже я.

Спустя четыре часа мы стояли на границе чёрного кластера. Я смотрел, словно заворожённый, на эту пугающую красоту. Чёрная, словно стеклянная высокая трава, издавала мелодичный перезвон, шевелясь, соприкасаясь от малейшего дуновения ветерка. Лучи солнца играли на стеблях всеми цветами радуги, как в капле россы, или бриллианте. Я протянул руку сломив один стебелёк. Рассмотрев его со всех сторон, сжал в ладони. Послышался хруст. У меня в руке остался лишь мелкий, чёрный песок.

Мда…

— Это что, ты лес не видал. — мечтательно улыбнулся Леший- Вот где сказка. Знаешь как поёт чёрный лес — волшебно… только ходить там не советую. Ветки ломаются постоянно и с жутким треском и звоном битого стекла, падают, разлетаясь в пыль при ударе. И этой пылью лучше не дышать, я так думаю.

— Что будет? — спросил я.

Не знаю что будет, но и проверять неохото. Просто знаю, что ничего хорошего. Вон тропа.

— Я ничего не вижу — всматривался я в указанном направлении.

— Жаль. Хороший дар. Можа ещё вылупится когда, потом.

Мы встали на ночёвку неподалёку. Идти на ночь глядя в гости к трём элитникам ни кто не собирался. Выставив вахту наблюдений умостились спать.

— Этого своего отцепляй, парни машины отгонят к овражку. — командовал Леший с утра пораньше — Там кустики хорошие, с далека и не приметишь, шо транспорт стоит. Ты можа его это, уколи? Пусть спит. Кабы дрыгаться не стал. Не любят они черноту, боятся.

Я подошёл к клетке. Умник сидел, сложив ноги лотосом, лапами сжимая прутья и таращился в далину антрацита. От него шли сильные волны страха. На столько сильные, что перебивали волны голода. Он впервые не думал о еде.

— Не бойся, всё будет хорошо. — попытался я подбодрить друга. — Давай я тебе укол сделаю и ты уснёшь, а проснёшься, уже всё позади. Хорошо?

Умник только судорожно вздохнул, молча лёг на дно клетки, разинув пасть для укола. Это было единственное доступное место. Всё тело покрывала толстая серая кожа, с костяными пластинами брони. Болевой порог у мутантов достаточно высокий, на много выше человеческого. Десяти кубовый шприц, с относительно тонкой иглой, он практически не заметил.

— Брр- Торос передёрнул плечами, глядя как я сую руку в пасть мутанта, по самый локоть. — Жуть жуткая! — его передёрнуло ещё раз.

Я дружески похлопал Умника по морде.

— Всё дружище, закрывай варежку, а то муха залетит. Давай перекуси немного и спи. Как уснёшь, так и поедем. Может и нам перекусить перед дорогой? — спросил я у ребят.

— Дело хорошее, особенно с утра, но тебе не советую. — сказал мне Леший — ты, считай ещё свежак, два месяца не срок. Вывернет. Новеньких всех выворачивает и ломает. Лучше уж так, на пустой желудок идти.