Николай Клюев - Аванхальм. Чужая кровь (СИ)

Из окна капсулы был потрясающий вид — весь двенадцатый сектор как на ладони. Тысячи вершин многоэтажек подобно белым иголкам возвышались над детищем безумного гения. Над потом и кровью не одного и не двух десятков поколений. Над решёткой для «ползучих тварей», дабы те не могли взлететь. Над сетью, на которой жили пауки, и под которой скрывалась их добыча. В каждой «игле» копошились диффренки. Тысячи, если не десятки тысяч душ, заблудших в виртуальности и потерявших всякую надежду обрести былую, великую и бесценную человечность. Но отнюдь не они были зачинщиками. Не те — бродящие по переправам, летающие в капсулах и бороздившие выдуманные миры на задворках цифровых кодов. Не те — ковырявшиеся в секторе под его капсулой в данный момент. Виновников всего этого безумия нужно искать далеко в прошлом. Это они завели своих детей в дремучий лес, а сами померли по дороге, заставив потомков блуждать в потёмках.

Равем забрался так высоко, что мог наблюдать не только двенадцатый, но и соседние сектора. Три близлежащих сектора окружали его с трёх сторон, остальные же тонули в синеве. Четвёртой стороной был «Край». Чёрный край мира. Край купола, за которым, как вдалбливали ему всю его жизнь — нет ничего. Пустошь. Отравлено всё — почва, атмосфера и гидросфера. А ещё в определённых кругах ходили слухи (И даже легенды), что мир вне купола полон невообразимых чудовищ, против которых бесполезно любое оружие. Но то были лишь слухи, которыми правительство любило подкармливать вороньё, жадное до сплетен.

А вот он теперь знал правду. Истинную правду.

«Пускай оно всё фальшиво. Пускай мир Аванхальма — придуманный и сконструированный кем-то невиданным, пускай построен на лжи, удовольствии чистокровных и смерти презренных… Но чёрт возьми — как же красиво!»

Щуря новые глаза на утренний свет, разгорающийся практически над головой, Усум любовался красотами, казалось — с вершины мира. В голове даже пробежала мысль, что до него ни один деффренк лет сто так высоко не взлетал. А зачем? Всё, что только может испытать мозг, он способен прочувствовать в виртуальных мирах. Для большинства жителей верхних секторов любое удовольствие можно получить там — в своих собственных вселенных. В стороне от чужих глаз.

Даже будучи деффренком, Равем Олингли призирал забывших реальность, хотя и сам иногда грешил физически несуществующим пространством. Но то было чисто в научных целях.

— Где я? Что произошло? — послышалось с заднего сидения. Голос сильно сонный. Девушка неуклюже заёрзала на заднем сидении серебристой капсулы, одолженной у смазливого паренька.

Впрочем, Равем одолжил у него не только капсулу, и был доволен выбором. Паренёк оказался владельцем, поэтому завести летающую машину не составило проблем. Разочаровало лишь то, что полезной информации у него не нашлось. А скорее не вспомнилось. Даже его имени он не помнил. Если раньше в голове был суп из пожранных личностей, то теперь там густела манная каша. Все воспоминания — его личные, тех, кого он успел поглотить сразу после пробуждения, того клона, а теперь и этого писклявого паренька — всё смешалось в единую и очень противную на вкус массу, копаться в которой не было никакого желания. Единственное, что важно — цель. Голос…

— Нарик?! Куда мы летим? — девушка открыла глаза. Села. Осмотрелась, держась за голову обоими пятернями. Видимо вспоминала последние события.

— Мы никуда не летим. Видишь — застыли на месте. Разве не прекрасен вид? — спокойно ответил Равем. Впервые в жизни, как ему показалось, он общается с кем-то совершенно спокойно. Однако спокойствию пришёл конец. Не его, конечно — собеседницы.

Бешено округлив глазки, пленница забегала белыми зрачками, будто пытаясь уцепиться за что-то взглядом. При этом она мотала головой и ту сторону, куда глядела.

— Н… Нари, это ведь ты? Представляешь — мне такой жуткий сон приснился. И ты там был… А что у тебя с голосом? И почему мы в твоей капсуле? — всё также неуверенно и слегка чудаковато забубнила девушка с татуировкой бабочки на правой щеке.

— Значит так его звали? Или это кличка? А может и вовсе позывной в какой-нибудь игре? — с трудом скрывая призрения, ответил Усум, нарочно сделав голос хриплым. — Твоего дружка, кем бы он тебе не был, больше нет. Я сожрал его. И изменил голос, поскольку его собственный был ужасен.

Девушка умолкла. На минуту или две, слепо таращась в стекло.

Из динамика встроенной магнитолы звучала приятная музыка в стиле лёгкого рока. Скорее всего очередная восходящая звезда, которой суждено рано или поздно свалиться с небосклона, дав дорогу новым голосам. Вопрос стоял в том, не свалится ли всё звёздное пространство на землю?

— Электричество вашей капсулы на исходе. Рекомендуется срочная подзарядка, — оповестил электронный голос на всю капсулу. Названный Усумом горестно вздохнул.

С заднего сидения послышался мерзкий смех. Смех искренний, но до того отвратный, что у Равема противно засосало под лодыжкой.

Спустя несколько секунд смех эволюционировал из жизнерадостного, которым озвучивают конец какой-нибудь остроумной и почти всегда пошлой шуточки в истерический и всё более неуверенный. Голосок у девушки оказался звонкий.

— Это ведь твоя очередная шуточка? Да, верно я говорю, Нарик? Ну всё — сдаюсь, — девушка, опять же не уверенно и дрожа, подняла руки к потолку капсулы. — Доволен? Ты напугал меня. Теперь летим обратно.

Устало потянувшись, совсем как после тяжкого физического труда, Равем отпустил «руль» и повернулся к пленнице, чтобы та смогла рассмотреть то, во что превратилось тело её друга (Или не друга?).

Щуплый худощавый парнишка — миниблондинчик, проще говоря — раздулся. Каждая мышца на теле стала раза в три больше и раза в четыре крепче, плечи расползлись в разные стороны и теперь напоминали две овальные скалы. Старая рубашка, великим чудом не разорвавшаяся на модернизированном теле, обтягивала его второй кожей. Неуклюжий пучок жёлтых волос выпал. На его месте отросло три белых хвоста мягких как хлопок патл. Лицо, на котором круглые сутки была выкоряжена ироничная улыбка или нарочная серьёзность, не выражало теперь совершенно никаких эмоций.

Из-под заднего сидения послышался недовольный свист Сайи. Похоже, это смех её разбудил.

Девушка ойкнула и замерла, когда химера развалисто и лениво заползла на её чёрную юбку. Зверёк забавно перебирал лапками и нагло таращился на испуганную до смерти, отлично понимая происходящее. Пассажирка же смотрела на зверушку как на ядовитого паука, хищно заползшего на платье.

— Химера? — зачем-то спросила девушка, хлюпая носом и с трудом сдерживая слёзы.