Игорь Павлов - Сирус с планеты Дэрна

– Нет, это я привез с собой! – заявил в ответ, собираясь лезть наверх.

Натэр схватил меня за ногу и со злостью рванул. Я брыкнулся и угодил ему пяткой прямо в лоб. Он невольно вскрикнул. Зашуршали его друзья.

– Всем спать! – послышалось за дверью. Это был дежурный. – Услышу шорох, отправитесь сразу по карцерам!!

Воспользовавшись заминкой, я влез на кровать.

День двадцать второй.

Стою перед строем учеников и учениц в спортивном зале. Ночью в комнате меня троица не трогала. Подумал, что все обошлось, но на первом же занятии меня вывели из строя. В руках командира Берона был мой патрон. Натэр меня сдал, вот собака! Они обшарили мою кровать, в подушке и нашли подарок Виеры.

– За воровство десять суток карцера! – ревел Берон.

У меня тряслись коленки, скорей бы уже в карцер, лишь бы не стоять тут!

– Я не крал, – решился возразить командиру. Строй зашушукал.

– Заткнулись все! Лечь! Встать! Лечь! Встать! Ублюдки должны видеть провинившегося ублюдка! – орал наставник. Я остался стоять, знал, что команды адресованы не мне. – Ученик Сирус отвечай, где взял!?

– Это подарок! – ответил я. – Привез его в Ортар, не крал у вас!

– За вранье семь суток, итого семнадцать! Говори правду!!

Меня трясло. Будь что будет, скажу как есть.

– Мне дала его варийка Виера! – крикнул истерично я.

Строй ахнул. У Берона округлились свирепые глаза. Он кивнул помощнику и тот удалился.

– Мелкий жалкий лгунишка! – засмеялся Берон.

Кто–то в строю хихикнул, командир даже не отреагировал, велико было его возбуждение! Сейчас ему плевать на всех кроме меня.

– Великий Квазар тому свидетель, – лепетал я. – Она дала, в лесу…

– Сейчас, сейчас, – смеялся Берон. – Сейчас все проверим!

Проверят? Как проверят?! Я трясся от страха. Ожидание наказания было ужасно. Как им доказать, что это патрон Виеры?!

Помощник вернулся. У него в руках была гильза. Он протянул ее Берону, тот сравнил с патроном. Его брови поднялись от удивления.

Я понял! Конечно же, если Виера где–то в лесу стреляла, то могла оставить гильзу. А серия и номер на ней должны совпасть с моим патроном.

– Пацан не врет, – задумчиво произнес Берон и посмотрел на меня гневным взглядом. – Ты ее шпион!? Говори или тебя казнят!!

– Нет! Не шпион! – задыхаясь от волнения и страха говорил я. – Перед прилетом в Ортар, командир Громур показал мне лес, я никогда не был в лесу, и мы заехали туда на полчаса. Всего на полчаса, там и встретил Виеру! – я говорил, заикаясь, но быстро, чтобы успеть сказать, как можно больше. После этих слов строй загалдел.

– Тише ублюдки! – взревел Берон .– Виера страшна для вас маленьких ублюдков, она отрезает яйца ученикам школы Ортар. А твои яйца целы! Она выпила много крови у Зинона, она тут известная личность. Я удивлен, что такой жалкий раб с Дэрны вызвал ее благосклонность! Что она сказала тебе? Говори, нам всем интересно знать, почему твои яйца остались при тебе?!

Я сглотнул, слюна застряла в сухом горле. Вспомнил тесак на поясе у варийки. Им она и орудует?!

– Она сказала мне Сирус онок Виера, Виера онока Сирус, но дра Зинон, дутро Сирус! – ответил громко я.

Варийский язык придавал мне сил, сказал эти слова с гордостью. Строй затих. Берон замер, в его глазах стояло недоумение. По сути, сейчас кроме сказанного, что Виера признала меня братом, я озвучил, что она пропагандировала против Зинона. В этом я сделал большую ошибку, меня могут даже казнить за подобные слова. Чертовы эмоции. Или они считают, что я еще плохо знаю варийский?!

– За вранье семь суток, пацан, – проговорил спокойным голосом тот после недолгой паузы. – Вперед!

– Семь суток за правду командир, – ответил я, глядя ему прямо в глаза.

Через секунду его огромная ладонь опустилась на мою щеку. Голова затрещала, от такого удара я на мгновение потерялся. Теперь лежу на полу. Меня подняли и повели в карцер. Забавно, если бы знал дорогу, пошел бы сам, таковы правила.

Меня впервые наказывают. Провели по коридору, затем по лестнице на самый нижний этаж. Тут я еще не был. В дверном проеме нас встретил бородатый старый солдат, ему меня и передали. У него был добрый и приветливый взгляд.

– Ученик? – улыбнулся тот, кивнув.

– Сирус, ученик Сирус, – представился я, непроизвольно улыбаясь в ответ. Седобородый пригласил вовнутрь. Я зашел в помещение. Конвой из двух солдат удалился.

– Сколько, ученик Сирус? – спросил спокойным голосом тот, достав свой блокнот.

– Семь…

– Ай–яй–яй. Впервые тебя вижу, в первый раз и столько, ай–яй–яй. Ну, держись, маленький вариец. Прямо по коридору, направо, третья дверь слева, – сказал он и нажал кнопку в панели на стене. Рукой дотянулся, даже не вставая.

Я побрел в карцер. Меня никто не сопровождал уже. В Ортаре принято с честью принимать наказание, и я постарался принять его достойно, ну или почти. Беспризорная жизнь на Дэрне научила, что правда всегда сильнее, я был прав и значит сила на моей стороне. Пусть не сразу они это поймут. Но я прав, поэтому не стану орать и причитать. Приму наказание.

Дверь передо мной автоматически открылась. Заглянул с опаской. Комната действительно маленькая серая, стены пошарканы, в самом верху маленькое окошечко, в которое пробивался утренний свет. Сейчас у ребят занятия по фехтованию начнутся. Я люблю эти занятия, там могу показать свои успехи. Тяжело вздохнул и сделал шаг.

Дверь за мной, монотонно гудя, закрылась. Осмотрелся. Стены, пол, потолок – все бетонное. Без какой либо отделки. В углу на полу углубление, вероятно туалет. Оттуда слегка пахло хлоркой. Видимо, все хорошо помыли после прежнего посетителя. Я присел на холодный пол. Что ж, есть время побыть одному и подумать обо всем. Спокойно поспать и не бояться тычков ребят, не слышать «малек» и «уродливый малек». Самонадеянный наставник думает, что сойду с ума. Я и не в таких условиях находился, когда был на Дэрне. Эти нежные ученики еще не знают настоящей суровой реальности. Я им ее покажу…

В карцере было тепло. Расстегнул верхнюю часть комбинезона, и, спустив ее, подстелил себе под задницу. Сидеть было жестковато. Ноги вытягивались полностью, и это хорошо, не затекут. Сутки тут немного короче, чем на Дэрне, это радует.

В обед открылось окошко в двери снизу и чья–то рука просунула поднос с едой.

– Как поешь, ученик Сирус, верни все на поднос, – услышал я голос седобородого солдата.

Окошко закрылось. Пайка была обычная, только вместо стальных приборов были хрупкие, пластиковые. Все переломал в процессе. Испугался, что накажут. Но солдат, забравший поднос, ничего не сказал.

В мыслях моих Виера. В камере была полная тишина. Что происходило в коридоре, я не слышал, изоляция шума превосходная. Так что мне никто не мешал думать.