Игорь Павлов - Сирус с планеты Дэрна

– Иди в душ, через полчаса ты тут! – скомандовал он, в его голосе не было злости.

– Понял командир! – ответил я, встал и помчался в душевую.

Любил душевую. Тут у каждого своя закрытая кабинка. Мое тело никто не видит. Я в своем маленьком мирке. Водой я насладился сполна. В шкафчике лежал новый выстиранный комбинезон. Переоделся, старую одежду кинул в специальную корзину, как учили, и помчался в тренировочный зал.

День прошел хорошо, меня всего лишь раз назвали мальком, без всяких там приставок. Берон вообще не обращал на меня внимание. Я чувствовал, что он раздосадован.

Казалось, все наладилось и мне больше не нужно переживать, что будут унижать. Но ошибался.

Вечером, когда нас заперли на ночь в комнате мои соседи, вероятно, решившие, что наказание мне далось легко, начали издеваться надо мной. Здоровяк Натэр не забыл о своей обиде и первым начал лезть.

– Уродливый малек легко отделался, – прорычал злобно он. – Ты спишь сегодня на полу и без одеяла и одежды. Возражения?

– Да! – ответил я. – Я сплю на своей кровати. Возражения?

– Эй, Натэр, – усмехнулся рыжий Орик. Здоровяк уже кипел, еще секунда и он кинется на меня. – Оставь его, этот ублюдок знает правила, если зашумим, пойдем в карцер, а он нет.

– Это почему же?! – рычал Натэр.

– У него сутки неприкосновенности, – вмешался Дошен. – Ложись, ложись малек. Смотри ночью не упади с кровати.

– Тс! – насторожился Орик. – Дежурный идет…

Я закутался под одеяло, как можно туже. Посматриваю в их сторону, делая вид что засыпаю. Меня передернуло от прокатившихся по телу мурашек. Я чувствовал свою беззащитность. Ночью, когда буду спать, они меня застанут врасплох и неизвестно что сделают. Я буду кричать, будь что будет. Им не позволю ничего с собой сделать!

Ночью на меня действительно напали. Я очнулся от острой боли в боку. Темнота, дышать тяжело, а кричать невозможно. На меня сверху давила подушка, да еще с такой силой, что голову не повернуть. Колотили по телу, ногам. Били они умело, по болевым точкам и по нескольку раз. Я задыхался. Боль невыносимая.

Бить перестали. Убедившись, что больше не мычу, подушку подняли.

К уху опустилась чья–то голова.

– Проболтаешься, завтра повторим, – прошептал здоровяк.

Я не ответил. Мне было страшно, просто кивнул. Все тело болело.

На занятиях хромал, упражнения выполнял плохо, преподаватели меня ругали. Даже мое любимое фехтование было как каторга. Мои соседи постарались хорошо.

Надо мной украдкой смеялись, особенно на тех занятиях, где преподаватели не были такими строгими, как наставник. С новой силой начали дразнить меня уродливым мальком. Даже девушки подхватили это прозвище, хотя их у бассейна тогда не было и моего уродливого тела они не могли видеть. Даже Морик, как–то стал сторониться меня. Я был подавлен.

Занятий было много. Большое внимание уделялось физическому развитию и обращению с оружием. Мной занимались мало. Вся группа давно уже отрабатывала приемы в комплексе, а я работал на тренажерах, да в паре, отрабатывая простые элементы. На спарринги меня не звали. Сейчас на рукопашный бой очень часто ставили девушку против парня, также и в фехтовании. Это единственный контакт варийцев с варийками, который одобряли наставники. Я заметил, что девушки дерутся яростнее и лучше ребят. Даже здоровяка Натэра одна худенькая привлекательная брюнетка отделала хорошо. Наставница, которую, как я узнал, звали Шира, смеялась во все горло. Чемпиона Мунто, конечно, с девушками не ставили.

Они все развивались, а я топтался в низине. Мне было обидно. Даже во владении мечом они все были лучше. Меня учили простому, не спрашивая о навыках, я отрабатывал элементарные выпады, а ребята уже во всю дрались на тренировочных мечах.

Единственное, где меня отмечали, так это в выносливости, там я был на высоте. Бегал я быстрее любого из группы, мог долго держать высокий темп. Из–за этого ученики меня еще больше невзлюбили.

День тридцать седьмой.

В комнате жить стало совсем не выносимо. Вчера очередной раз я отказался спать на полу и меня снова побили ночью. Я решил проучить своих соседей, используя свои старые навыки.

Дождался, пока все уснут. Аккуратно спустился вниз. Подо мной спал здоровяк Натэр. Я выбрал его своей первой жертвой. По двум причинам выбрал именно его. Во–первых, он их неформальный лидер, а во–вторых, он спит с моей стороны, а это важно для замысла. Взял свою простыню и скрутил ее в веревку. Получилось толстовато, но сойдет.

Один конец веревки я завязал за перекладину кровати у его головы. Другой – закрутил в петлю. Быстрым движением закинул петлю на шею спящему здоровяку. Тот в ужасе открыл глаза. Рывком я затянул узел. Веревки вязать умею. Если бы не стал его бить в живот, он возможно бы и успел крикнуть. Но теперь он в ужасе задыхался, держась обеими руками за петлю. Когда жертву душат, она не будет размахивать руками.

Он хрипел, его товарищи ворочались, но спали. Шатающаяся кровать сейчас никак не потревожит других, а на этой он один. Я прислонился к его уху.

– Ты помнишь мое уродливое тело, красавчик Натэр? – шептал я. Моя рука коснулась его глаза, он в ужасе замотал головой – Я могу сейчас выдавить твой глаз, откусить твой нос или ухо…

Здоровяк задрожал. Я немного надавил на глаз, он застонал.

– Мне терять нечего Натэр, – злобно прошипел я. – Я итак урод, а ты еще можешь остаться красавчиком. Если ты меня еще хоть раз со своими дружками тронешь, я выдавлю тебе глаз. Я жил на Дэрне, я убивал там, чтобы выжить, мне ничего не стоит убить и тебя. Какой бы ты сильный и умелый боец не был. Ночью ты спишь, а я рядом, помни…

Он что–то прохрипел. Я понял, что между нами достигнуто взаимопонимание. Отпустил его, он не набросился в ответ. Эти комнатные мальчишки – трусы. Я их раскусил.

Следующий вечер. Конечно, мое психологическое воздействие на них не закончено. Натэр не сказал дружкам, что ночью произошло. Они продолжали меня тыкать.

– Орик, Дошен, – начал я, усаживаясь на свою кровать.

– Уродливый малек подал голос, – усмехнулся рыжий.

– Тебе, ублюдок слова не давали! – подхватил Дошен.

Я тихонько засмеялся. Здоровяк сидел тихо. Я заметил, как рыжий Орик посматривает на него в поисках поддержки.

– Ребята, сегодня я не сплю и вам двоим ублюдкам не советую, – начал я. Ко мне ринулся Орик – Дежурный!! – крикнул я.

– Заткнись урод, – прошипел рыжий, занося надо мной руку.

Ему было не очень удобно в таком положении атаковать, я сидел на втором ярусе, мог легко его лягнуть.

– Что там за шум! – заворчал солдат из коридора.

Шаги приближались. Рыжий смирно сел на свою нижнюю кровать, впиваясь в меня ненавидящим взглядом.

– Я с легкостью приму наказание, Орик, – прошептал я. – А ты? Нас всех посадят в карцеры. Мне там нравится. Потом еще и еще. Я наслаждаюсь одиночеством, а вы будете гадить под себя, вас выволокут, как Котоша. Ты Орик будешь весь в дерьме перед своими братьями и сестрами.