Алексей Доронин - Метро 2033: Логово

Еще один труп, обглоданный до костей, лежал чуть дальше. Голова его была сильно повреждена – возможно, он был сначала затоптан, а потом, уже мертвый, – объеден. По его останкам нельзя было даже определить пол. И трудно было понять, встретили эти люди смерть в одно время или их гибель разделяли годы или месяцы. Тут понадобился бы опытный патологоанатом. И время, которого у них не было.

С этого момента оружие они держали наготове, а Малютин еще горше пожалел, что его оставили беззащитным.

– Волки? – предположил Габидуллин – то ли татарин, то ли башкир, – указывая на торчащие среди обрывков ткани ребра. – Или какие-то мелкие твари?

Проводник не ответил. Хотя вспомнил, что обычные волки им с самой войны не встречались.

Ему опять почудился шорох в лесопосадках. Он тщетно вглядывался в лабиринт стволов и ветвей.

Дальше попадались еще вещи, тряпье и отдельные кости – то ли человеческие, то ли звериные. Осмотревшись и убедившись, что никто не смотрит, Николай подобрал себе хороший охотничий нож в ножнах, наполовину скрытый хвоей. Ученый старался ступать осторожно, чтобы даже ветка не хрустнула, но остальные шли как бегемоты через бурелом. Ему это не нравилось, но он был не в том положении, чтоб давать им указания.

Погода начала портиться. Светлое пятно в небе, которое обозначало собой невидимое солнце, исчезло за тучами, и стало темно, как бывает осенью поздним вечером до наступления ночи.

«Только не надо еще одной грозы или урагана. Пожалуйста».

Теперь уже Николай сам убедился, что это место и есть второй объект со съемок беспилотника. Он вспомнил этот лес. А тогда, в Мирном, он просто выдал за знание свою догадку.

– Что-то мы отстали, – услышал он голос сержанта. – Надо догнать.

И в этот момент шорох раздался снова. Совсем рядом, за кустами малины. Странно, что большие деревья погибли, а этот колючий ягодный кустарник просто уснул на зиму. Вот только ягоды с него биолог летом есть бы не стал.

Сухие ветки заходили ходуном. Тот, кого они закрывали, был ниже обычного человеческого роста… А может, просто припал к земле, готовясь к прыжку.

Малютин попятился, на голом инстинкте закрывая рукой с ножом шею, и увидел, как из кустов высунулись лапы и легли сержанту на плечи – как в рекламном ролике, где большая овчарка играет с человеком, чтобы получить пакет с собачьим кормом. В ту же секунду зубы какой-то твари сомкнулись на горле бойца и вырвали ему трахею вместе с кадыком. Фонтан артериальной крови ударил в небо. А затем Николай увидел ноги в сапогах, исчезнувшие в зарослях растений, названий которых даже он, специалист по ботанике, не знал.

Боцман схватил автомат и начал заполошно стрелять по кустам короткими очередями. Продолжая отступать от зарослей, Малютин огляделся. В лесу, словно лампочки, загорались фосфоресцирующим огнем глаза – одна, другая, третья пара, – образуя дугу, в центре которой ему не повезло оказаться.

Выстрелы оборвались. Там, где был Боцман, уже не было никого, только колыхалась сухая трава.

«Плевать на Боцмана… Сытый голодному не товарищ, безоружный вооруженному не защитник. А мертвые вообще никому не нужны».

Ноги сами понесли Николая по радиусу проклятой окружности – лишь бы вырваться за ее пределы.

На его глазах еще один из солдат – он не понял, кто именно – был повален тварями на землю.

Теперь со всех сторон звучала стрельба – и одиночными, и очередями. Слышны были испуганные крики и чей-то заунывный вой.

– Отходим! К воротам! – перекрыл все мощный голос Токарева.

– Ну, сукины твари, капец вам! – На глазах Малютина один из бойцов припал на одно колено и застрочил по сходящимся огонькам, которых было не меньше десятка, из ручного пулемета.

Где-то громыхнул взрыв. Должно быть, метнули гранату.

Николай вдруг понял, что идет последним, и сердце его екнуло. Люди организованно отходили к бетонной стене, отстреливаясь и отбрасывая пустые магазины на ходу. Про него, похоже, забыли. Он был метрах в пятидесяти и еще не видел, чтобы хоть одна тварь упала, несмотря на то, что стаю щедро поливали огнем из «калашей».

Малютин пытался различить среди бойцов полковника или майора, но не смог. Стараясь не попасть на линию огня, он бросился догонять остальных.

Вдруг, как назло, его нога угодила в ямку, и бывший ученый потерял несколько драгоценных секунд. За это время ближайшая пара светящихся глаз быстро приблизилась на опасное расстояние. Это придало ему ускорения. Он рассмотрел существо достаточно хорошо, чтоб пожелать держаться от него подальше. Заорав, Малютин вскочил и понесся рысью, представляя, как хребет ему перекусывают острые, как нож гильотины, зубы.

– В бошки им стреляйте! В бошки! «Пятера» их не берет, не тратьте!

Орал майор, пытаясь руководить ходом боя.

Железные ворота с красными звездами и эмблемой лаборатории – змея обвивается вокруг чаши с ядом – были уже близко. И они были широко распахнуты.

Малютин попытался вспомнить, они закрыты были или открыты на записи с беспилотника. Тяжеловаты были створки для того, чтоб их распахнул ветер.

«А если там впереди и вправду люди? Но почему тогда никто не отреагировал на сигнальную ракету?»

Солдаты один за другим организованно вбегали в ворота. Наконец снаружи остались только четверо, включая Токарева и пулеметчика с ручным пулеметом Калашникова. Звук, с которым «работала» эта машинка, Малютин уже научился отличать.

Но вот стрельба прекратилась. Похоже, за ними больше никто не гнался. Твари отступили к лесопосадкам, а те несколько, что успели выбежать на открытое место, уже лежали – Николай видел несколько черных холмиков.

«Сколько же их отправилось к праотцам? Должно быть, им еще не встречались люди с таким оружием».

– Давай, заходи! – крикнули ему. – Или хочешь в лесу ночевать?

Стоило ему забежать в ворота, как створки захлопнулись за ним и лязгнул тяжелый засов. Никто не ломился с той стороны. Стена была высокая. Вряд ли такую можно было бы перепрыгнуть.

«Какой же я осел. А ведь я ходил в одиночку… не один раз, – пронеслось у него в голове. – Хоть и не в эти места. Но и там, где я был… меня могли десятки раз сожрать. Всевышний, почему у тебя такое чувство юмора? Или, может, их привлекли именно громкие звуки, а одиночный пеший путник такой реакции не вызывал?»

Наконец они позволили себе перевести дух. Территория центра была огромной и больше напоминала огороженный кусок дикой природы, чем парк или сад. Группа бетонных зданий стояла в его глубине. До ближайшего из них было метров сто.

Кроме Боцмана и Габидуллина никто не погиб. Псов, как они называли между собой таинственных существ, было убито как минимум четыре. Не такое уж плохое соотношение, если вспомнить, какие у этих тварей были прочные черепа.