Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

Шахтер, благополучно отработавший на предприятиях нашего Горнопромышленного союза Верхней Катанги положенный контрактом срок в пять лет, иногда получает честный расчет и бесплатное "приданное": костюм, шляпу, ботинки и чемоданчик с разной галантереей. Потом отдел кадров забрасывает его вот сюда, в страну балуба. Здесь его возят по деревням в качестве приманки — парень демонстрирует населению чудеса нашей культуры. Вы видели — все сгорают от любопытства и зависти. Еще бы! Ведь сегодня это богатство находится в руках незнакомца, а завтра может принадлежать любому, если только он решится поставить в вербовочном листе крест против своего имени н своими руками, вполне добровольно, повесит себе на шею жестяной талон с номером. Потом будет и выпивка! Сейчас вербовщик поджидает вон там, в большой хижине в конце улицы — туда к нему, как к рыбаку, подведет косяк глупых карасей этот парень, играющий роль блесны. Никакого насилия, все согласно инструкции проводится на добровольных началах

Помню, на рынке Зиндера, в краю хауса, я видел колоссальные пирамиды мешков с земляным орехом — арахисом. Местные крестьяне не скрывали, какую цену получили за арахис, стоивший им месяцы мучительного труда. Она была многократно меньше той, по которой он продавался в лавках Парижа, куда доставлялся дорогами Нигерии, Дагомеи, через океан. Транспортные расходы были велики. И все же…

С бананами история повторялась. На причалах абиджанского порта я видел, как зеленые кисти, издали неожиданно напоминавшие увеличенные виноградные гроздья, погружались запечатанными в прозрачные полиэтиленовые пакеты в трюмы кораблей. Они были срезаны на плантациях неподалеку от порта и стоили закупившим их компаниям гроши.

Напротив, цены на товары, завозимые из Европы, были высоки. Это било по кошельку крестьян каждый раз, когда они заходили в лавку ливанца купить ткань, керосин, мыло. Цены на все эти вещи были таковы, что деревня зачастую предпочитала обращаться за ними к собственным мастерам. Кузнецы, ткачи, гончары, сапожники изготовляли, как и в прошлом, все нужные крестьянину в его обиходе предметы.

Кадар открыл свой рюкзак и вещевой мешок, достал пять пакетов и вручил по одному каждому из террористов. Террористы склонились над своими пакетами. Оружие было завернуто в вощеную бумагу и упаковано в полиэтиленовые пакеты. Чтобы избежать малейшего воздействия влаги, внутрь были вложены мешочки с абсорбирующим силиконовым гелем. Оружие было освобождено от предохранительной смазки и абсолютно готово к использованию, разве что не заряжено. Вскоре на свет божий появился один автоматический пистолет "скорпион VZ-61" чешского производства, затем еще два. Сильвия достала 9-миллиметровый "инграм" с глушителем.

Затем, убедившись, что их никто не видит, немец открыл багажник, вынул тяжелый сверток и залез с ним на заднее сиденье. Он достал из своего "дипломата" короткий нож с острым лезвием и разрезал верхние слои упаковки, потом развернул несколько слоев гофрированной бумаги и, наконец, промасленную ткань. Внутри лежали два небольших чешских автоматических пистолета — эта модель называлась "Scorpion VZ-61". Там же были восемь двадцатизарядных магазинов с патронами калибра 7,65 мм, принадлежности для чистки оружия,

в дальней от входа стене заскрипев начал открываться проход, где-то два на два метра. За ним открылась небольшая вырубленная прямо в скале комната, а в ней стояло несколько сложенных, в небольшие штабеля ящиков из под трехдюймовых снарядов и винтовок. Когда Владислав открыл один из них, Нумон просто взвыл от восторга. Блестя смазкой и воронением, там лежали шесть Маузеров C-96 с магазинами на двадцать патронов и шесть кожаных колониальных кобур плюс шесть ореховых колодок, еще два ящика были забиты пачками с маузеровскими патронами, был еще ящик с пятью казачьими карабинами и патронами россыпью.

В остальных ящиках были золотые монеты, причем и царские червонцы и золотые соверены*.

И наконец в одном из ящиков, на россыпи французских ручных гранат Ф-1 обр. 1915года и динамитных шашек, лежала папка из крокодиловой кожи с золотой табличкой

— "Управляющему Ташкентским коммерческим Банком, Виталию Тимофеевичу Бутусову, от сотрудников в День ангела" — прочитал надпись на табличке Балкин. Открыв папку он достал оттуда пачку бумажных листов, испещренную бесчисленным набором цифр и букв. — "А вот и списки и видимо зашифрованы. Ну ладно в Москве разберутся" — усмехнувшись подумал Владислав.

Он стоял у входа в растерянности, и доктор Флоренс Джеймс первой

заметила его. Она склонилась над ребенком, распростертым на походной

кроватке.

Она выпрямилась, надула губы и резко сказала:

— Что, снова аспирин? Скорее всего это похмелье. Я слышала кошачий

концерт, затеянный вами и этим пьяным инженером сегодня ночью.

Ее обвинения в довершение всего, что ему пришлось пережить за

последние двенадцать часов, были для него убийственными. Он сел на один из

чемоданов и стал смеяться, а потом хохотать. Кажется, никогда в своей

жизни он так не смеялся. Из его глаз потекли слезы.

Она дала ему пощечину, чтобы вернуть к реальности.

Она смотрела на него, то и дело поглядывая на его сумки.

— Что ты делаешь с этим багажом?

Он покачал головой и, выйдя из истерического состояния, сказал

наконец:

— Очевидно, я теперь persona non grata на "Титове". Вот ищу приюта.

— Приюта! — манерно повторила она. — Вы — член правления! Один из

сытых…

Он усмехнулся и встал на ноги, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

В палаточном городке много работы, — фыркнул он. — На Новой Аризоне многое

предстоит сделать. Чем вы занимались раньше, каким бизнесом?

— Никаким. Я был студентом, — ответил Энгер.

— В вашем-то возрасте? — издевательски спросила Флоренс Джеймс.

Он посмотрел на нее.

— Я учился на степень доктора.

— Каких наук? — заинтересовался Кэлли.

— Исторических. Специализировался на примитивном обществе. В конечном

счете я готовился стать преподавателем.

Женщина фыркнула:

— Примитивное общество. Почему не химия, медицина или сельское

хозяйс

— Сколько людей нам потребуется?

— Два пилота, столько же диспетчеров, связист, инженер, авиатехник и автомеханик.

Если к оставшимся добавить полтора десятка бывших заключённых и группу специалистов, присланных генералом, то

В ней стояло несколько сложенных, в небольшие штабеля ящиков. Когда Барти открыл один из них, то просто взвыл от восторга. Блестя смазкой и воронением, там лежали шесть чешских пистолетов-пулемётов "Скорпион" с магазинами на двадцать патронов и прочими принадлежностями. Два ящика были забиты пачками с патронами к ним. Под ними находился ящик с пятью чешскими винтовками и патронами к ним россыпью