Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Я? Обманул? С чего Вы взяли?

Ру нахмурил лицо, пытаясь дать разумное объяснение своей претензии, а Эндин продолжил:

— Я — бизнесмен. Мои коллеги ТОГДА решили, что кандидатура и репутация Шеннона лучше вашей.

— Это почему же?

— На это было много причин. Одна из них заключалась в том, что Вы- француз и не говорите по-английски.

Ру продолжал хмуриться. Выпив виски, он после некоторой паузы произнёс:

— Хорошо. В этот раз я Вам поверю, Уолтер. Но на будущее Вы должны себе уяснить, что такое в Африке не прощается!

Когда наутро началась разгрузка баржи и перевоз оборудования в лагерь, это разговор само собою забылся.

Арендованная "Бормаком" территория представляла собой плоский участок, вплотную примыкавший к миссии. На её краю установили ангары, а за ними оборудовали стрельбище с самодельными мишенями. В молельне был организован клуб, в доме миссионера — штаб, а в здании школы — казарма для белых наемников и цейхгауз. Там же был установлен дополнительный движок. Как только люди Шевалье устроились в миссии, форон прислал своих три сотни рекрутов. Каждый из них имел при себе самодельный деревянный чемоданчик с примитивным замочком, изготовленным местным кузнецом, эмалированная миска с жёлтыми и красными узорами и жестяная банка с аккуратно закруглёнными краями. Их возглавляли три военных вождя Бойс, Харт и Клем. Каждом из них на вид им было не более тридцати лет. Это были коренастые, сильные мужчины. Выбритые головы, ритуальные и боевые шрамы, костяные серьги и заточенные острые зубы придавали их лицам угрюмую свирепость. Ру долго совещался с Жаном Люком, после чего сообщил Эндину о том, что вожди будут выполнять обязанности ротных сержантов.

— Так что, мсье Ру, Вы сформируете три роты?

— Нет, мистер Харрис, четыре.

— Но у Вас только три туземных сержанта?

— Да, но четвёртую роту мы сделаем особой. В ней будет сержантом Денни.

— Это будут "коммандос"?

— Нет. Пулемётчики. Мы тут посовещались и решили не доверять тяжёлое оружие этим черномазым. Кстати не хотите завтра сходить на стрельбище пострелять.

— С удовольствием.

Люди Шевалье приступили к тренировкам на следующий день после прибытия. Они разбились на четыре пары и, соответственно, разделили рекрутов на четыре равные группы, каждой из которых выполняла отдельное задание. Ру повёл Эндина по отдельным подразделениям.

— Каждый класс возглавляют инструктор и его помощник. Они выполняют роль командиров подразделений. Три из них обыкновенные, стрелковые: их возглавляют Грильо, Алекс Икс и Мак. Помощники у них — вожди. В четвёртую, оружейную — Жан Люк. Помощником у него будет Денни. Сюда отбирают самых выносливых и смышлёных туземцев. Многим из них это не нравиться…

— Почему?

— Их отрывают от традиционного вождя, клана и всякое такое. Но мы выбьем из них эту дурь!

— Может не надо!

— Обязательно надо! Или вы хотите, Уолтер, чтобы солдаты следовали за своим вождём, а не офицером?

— Пусть так. Вам виднее.

— Учебных полей тоже четыре: стрельбище, плац, гимнастическая площадка и полоса препятствий. Каждое из подразделений занимается на нём по два часа. Потом они меняются.

— Хорошо. А что делают остальные Ваши люди, Шарль?

— Ведут специальные курсы. Их тоже четыре — материальная часть, выживание, рукопашный бой и правила боя…

— Правила боя?

— Ну это, так сказать, упрощённый вариант устава. Главное в нём — солдат никогда не должен стрелять в белого! Даже врага!

— Что же, в нашем случае это разумно. Даже очень. Но позвольте спросить, это не кажется Вам недостаточным для поддержания дисциплины?

— По своему опыту знаю, что негры просто не способны идти на авантюры, требующие обдумывания, особенно если главенствуют политические мотивы. Их бунт вспыхивает солома на ветру, если они чем-нибудь недовольны. Но также быстро и затухает. Поэтому задача их командира проста и ясна — не допустить недовольства, а если оно возникает быстро и жестоко его подавить. Власть над чёрными — это их страх перед командиром. Как только дашь им поблажку, они сразу сядут тебе на шею…

Эндин молчал, вспоминая свой недавний разговор с Наполеоном Чанго, а Ру тем временем продолжил рассказ о тренировках:

— Специалисты подменяют командиров подразделений и одновременно ответственны за наше тяжёлое оружие.

— Какое?

— Ах, да! Я Вам не сказал. На "Клаудии" нам доставили четыре пулемёта. Они, конечно, немного устарели, но в нашем случае сойдут. Каждый из них закреплён за конкретным инструктором. Посмотрите на окна, — он махнул в сторону казармы наёмников.

Присмотревшись, Саймон увидел, что в окнах второго этажа чернеют дула пулемётов.

— Там всегда кто-то дежурит. В случае бунта мы сможем их легко применить против мятежников. Давайте пойдём на стрельбище. Это самый главный и интересный элемент подготовки.

Они прошли мимо ангаров и наткнулись на группу Жана Люка, проделывающую эволюции с винтовками. Несколько туземцев лежали за бруствером и наводили их в цель. Сзади них ходил Жан-Люк, который что-то им втолковывал размахивая стеком. Он был, как всегда, подтянут и элегантен.

— Как? Вы им сразу даёте стрелять? Они же только вчера слезли с пальмы!

— Нет. Пока только учим держать винтовку, — выпалил Денни, стоявший недалеко от строя.

— Патроны мы им выдадим недели через две, не раньше, — кинул Жан-Люк через плечо. — Сейчас я их учу правильно целиться…

Обучение военным премудростям начинались в шесть утра с построения и заканчивались после захода солнца, после чего их отпускали в лагерь. Для поселения рекрутам выделили отдельную площадку, расположенную в стороне от стрельбища и ангаров. Её предварительно огородив её колючей проволокой и вокруг повесили несколько мощных прожекторов. Туземцы построили себе обычные хижины: плетёный каркас из прутьев обмазывали латеритом, имевшимся здесь в изобилии. На него устанавливали конус крыши из тростника или пальмовых листьев, а на пол бросали несколько циновок из рафии. Многие из солдат имели семьи, кое-кто из них привёл с собой по две-три козы. Столовой в лагере не было, поэтому пронырливые, разбитные мамми из окрестных сензалов были в нем желанными гостьями. Они обслуживали новоявленных солдат, обстирывали и кормили их. С первых дней часовые, стоявшие у проходов, беспрепятственно их пускали в лагерь и обратно. Каждый вечер они разжигали жаровни и, помахивая раскрашенными тростниковыми веерами, раздували в них огонь. Помимо традиционных жареных бататов, каши из маниока и кукурузы солдатам на ужин выдавали кислое пальмовое вино и мясо. Как правило, это была печёная на углях козлятина или птица под жгучим соусом из красного перца. Вечерами, уставшие от дневных тренировок, солдаты сидели на корточках у дверей своих хижин и, закрыв глаза, тянули свои монотонные песни. Другие, скрестив босые ноги на грязных циновках, резались в карты, играя с соплеменниками на скудное жалование, перепадавшее им от форона. Люди Шевалье проводили вечера в клубе. Несмотря на достаточную величину помещения в нём постоянно висело облако табачного дыма, пары алкоголя, стояли шум и мат, визг избранных мамми. Эндин всегда задавался вопросом, как такой бардак могут устроить десять белых Сначала он с энтузиазмом поддержал развлечения наёмников, но потом ему всё это приелось. Как-то вечером перед отъездом он покинул клуб и бродил по окрестностям. Несмотря на то, что гомон африканского лагеря накладывался на шум клуба и нудное тарахтенье дизеля, густой тёмный африканский вечер снял накопившиеся усталость и раздражение. Он стал думать о Ядвиге Зумбах. К его большому огорчению её следы затерялись где-то на континенте. Агентура Роджерса донесла, что её видели в Уарри в начале августа с каким-то недомерком-французом то ли моряком, то ли коммерсантом. Он затем улетел куда-то на юг, а она — в Абиджан. Ещё удалось выяснить, что Ян Зумбах продал свой бизнес и улетел во Францию, но без жены. Много лет спустя, 3 января 1986 года, он был убит при странных обстоятельствах. Его похоронили на военном кладбище в Варшаве, как героя. Его мемуары были опубликованы в 1975 году, однако в них он ничего не написал о своём последнем приключении в Африке. Наверное, это было никому не нужно…