Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Ребята! — позвал Шеннон, садясь в кресло у стены. Он говорил по-французски, вернее, на своей версии этого языка, с сильным акцентом. Кот овладел им во время службы в Шестой роте коммандос, в Конго. Он знал, что английский словарь Земмлера состоит из пары сотен слов, а Лангаротти в нём совсем слаб, поэтому общим языком операции стал французский. — Половина дела сделана — Кимба убит. Но остались его функционеры, солдаты, советники… Я связался с Валленбергом по переговорнику и сообщил условленным кодом, что все в порядке. Сейчас мы с Джинджи поедем на "Тоскану" за Вайянтом. Он должен вызвать своих людей. Курт с Барти должны тут прибраться и разобраться с электричеством, а тебе, Жан, будет особое задание. Бери переговорник, ночной бинокль и Патрика. Дуй с ним на Площадь Победы: твоя задача разведать, что там происходит. — Он подозвал Жана к подоконнику и подсветил фонариком схему города. — Вот тут расположены министерства, таможня, банк и полицейский участок. До них примерно полмили. Будь осторожен: их охрана до сорока солдат. Они, конечно, деморализованы, но всё же могут стать помехой, а как поведут себя агенты секретной полиции вообще неизвестно. Возьми с собой побольше патронов…

Жан-Батист и Патрик осторожно шли по пустынным неасфальтированным улицам, лишенным тротуаров. Всевозможный мусор, который валялся здесь повсюду, прилипал к обуви. В дальнем конце квартала стояла четырехэтажная бетонная коробка с надписью: "Отель Индепенденс". Окна в нём не горели, но чувствовалось, что за ними скопилось тревожное ожидание. Лангаротти сверился с схемой и подал знак Патрику, указывая направление движения:

— Здесь надо свернуть влево,

На южной стороне площади, окаймлённой узкими аллеями, между таможней и почтой, жалось здание управления полиции. Прямо напротив него располагался банк, небольшое белое здание в палладийском стиле с стальными жалюзи. На западе теснились правительственные учреждения. Издали казалось, что там просто в беспорядке навалена груда серых кубиков из потрескавшегося бетона. По данным Шеннона в них располагались половина из дюжины министерств. Закрытые ставни их черных окон слепо смотрели мимо королевских пальм на здание суда. Из всех домов, выходивших на площадь окнами, не заперт был только один: управление полиции и, что самое удивительное, в нём горел свет. Жан крадучись поднялся на веранду и убедился, что снаружи здание не охраняется. Через освещённое окно первого этажа он увидел, что у противоположной от входа стены, за каким-то продавленным столом, сидит сержант. За ним располагался целый ряд узких запертых камер. Как раз таких размеров, чтобы поместить одного человека. Слева от сержанта вдоль стены тянулись шкафы, забитые какими-то бумагами, а справа на полу сидело двое солдат, которые играли в карты. В руках у них были сушеные бобы какао. Складывалось впечатление, что шум в городе их не касается. Сразу направо за солдатами начинался коридор, на стене которого висел указатель: "Начальник полиции".

Взяв автомат наперевес, Жан рывком распахнули дверь.

— Руки вверх! Бросай оружие! — закричал Патрик. Люди в караулке вяло среагировали на крик, но руки подняли. Держа автомат наизготовку, Жан быстро обыскал сержанта, но оружия не нашёл. Лангаротти жестом приказал солдатам встать и пнул их в сторону камер. Все они забиты битком, и вонь в них стоит ужасная. В ящике стола Жан обнаружил кольцо с ключами. Немного поразмыслив, он кинул связку под ноги Патрику:

— Посторожи, — приказал он, заворачивая в коридор. Дверь в кабинет была открыта так, что был виден сидевший за столом сидел сухощавый мулат лет пятидесяти с семитскими чертами лица.

— Именем революции приказываю сдать оружие, — сказал Жан по-французски и вопросительно посмотрел на офицера.

— Молодой человек, — на хорошем французском ответил ему полицейский, — я уже знаю о событиях во дворце, и если бы хотел Вы и Ваш напарник были бы давно на том свете. Посмотрите… — Он кивком указал ему за спину. Жан невольно скосил взгляд. В стену была вмурована небольшая металлическая дверь, на которой стояла надпись: "Оружейная" и висел большой амбарный замок.

— Но, вам повезло, — спокойно продолжал мулат, кладя на стол ключ, — я поддерживаю революцию и хочу вместе со всеми своими людьми присоединиться к революции. — Ах, да, забыл представиться — Кирк Хорас, субинтендант полиции.

— ? — Жан несколько растерялся, — я должен связаться с командованием, чтобы согласовать Ваши предложения.

— Понимаю, — вежливо отвечал Хорас. — Могу предложить Вам кофе…

Жан с трудом связался с Шенноном, чтобы вкратце описать своё положение.

— Чёрт знает, что! — выругался Шеннон. Такой поворот событий застал его врасплох. После некоторого раздумья он сказал: — Жан, забери у него оружие и возвращайся во дворец. А этот пусть сидит со своими людьми в управлении, ждёт дальнейших распоряжений. И не забудь освободить заключённых…

Всё это Лангаротти повторил Хорасу, но тот замахал руками:

— Что вы, что вы! Через час наше учереждение разнесут на части. А рядом банк, суд, таможня, парламент, министерства…

Вняв доводам полицейского, Жан вновь связался с Шенноном:

— Ладно, оставайся и жди смены, — последовало распоряжение.

— Кирк, что вы скажете о своих людях?

— Кто хотел — убежал, — последовал короткий ответ. — Этим — некуда, поэтому они остались, — он налил из термоса горячий кофе в кружку и пододвинул её к Жану. — У меня из двадцати человек по штату осталось всего четыре.

— Как зовут дежурного? — спросил тот, отхлёбывая из кружки. Кофе был никакой.

— Сержант Энгер Ракка.

— Патрик, пусть сержант зайдёт к нам! — крикнул Лангаротти в распахнутую дверь и отставил кружку.

— Да, мсье! — последовал ответ. На всякий случай Жан сместился к окну, держа автомат на боевом взводе. В комнату вошёл сержант. Это был щуплый человечек, черный и очень худой. Войдя в кабинет Хора, он громко топнул ногой и вытянулся по стойке смирно. Взгляд его метался от начальника к Жану и обратно.

— Энгер, как ты относищься к революции, — покровительственным тоном спросил его шеф. Глаза сержанта забегали ещё быстрее. Он было открыл рот, но затем сжал его так, что губы превратились в узкую полоску.

— Президент убит, — после эффектной паузы продолжил Хорас. — Тебе не надо бояться его жу-жу. Что скажешь теперь?

— Я… всегда…буду…готов… служить…Зангаро! — отрывисто прокричал сержант, делая глубокий вдох перед каждым словом. Глаза его завершили свой бег и упёрлись в стену, на которой висел портрет Жана Кимбы. Проследив за его взглядом, Жан усмехнулся.

— Ну вот и отлично, — сказал Хорас. — Открой допросную и скажи этим двум бездельникам, Борда и Энво, чтобы они привели туда заключённых. Офицер, — он кивнул на Жана, — хочет с ними поговорить. Да, а потом, сними это, — он указал на портрет. Громко топнув ногой, Ракка отдал честь и вышел.