Андрей Васильев - Файролл. Два огня [litres]

– Что примечательно – не она одна, – засмеялся я, после, понизив голос, спросил у него: – Никто к ней клинья не подбивал? Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Нет, – помотал головой гном. – Она бы сказала. Никто не подходил, ничего не предлагал.

– Значит, надо это дело простимулировать, – задумчиво произнес я. – Подтолкнуть товарища «х» к этому шагу. Ладно. Так, господа офицеры, есть тема. И тема серьезная. У нас грядет рейд.

– Да ладно? – Кролина, нахмурившаяся было при мысли о том, что блудная фея вернется домой, оживилась. – На кого? Надеюсь, не на Клаторнаха?

– Нет, – я потер руки. – На более экзотическую тварюшку. На Раваха.

– Равах? – мои замы переглянулись. – А это кто такой? И где? Он вообще – что?

– Вот, – я удовлетворенно засопел. – Об этом мы поговорим у меня, детально и без суеты. Надо бы еще позвать Слава, если он здесь. Хотя – чего там, мозговой штурм – вещь такая, полезная. Лираха зовите, Бродягу, Снуффа, Геллу. И еще пару новеньких – Сайрин и Русала, толковые вроде ребята. Думу думать будем. Только поспешите – у меня время поджимает. Все, жду вас у себя в покоях.

И я бодро зашагал в замок.

Я определенно был собой доволен. Я сегодня молодец. И дело сделал, и Вику порадовал, пообещав быть скоро и трезвым, да еще и ресепшн проскочил без проблем. Ну, а на закуску я сейчас Костика сдам отцам-командирам. А почему бы и нет? Правда, есть небольшая вероятность, что он меня опередил, но это вряд ли. Ему еще пару дней с духом собираться, знаю я ту породу людей, к которой относится наш очкастый гений.

Импульсивная вспышка, которая ведет к непродуманным действиям и словам, как правило – идиотским, потом самокопание, самоуничижение, страх последствий, и только после этого всего визит к вышестоящему руководству, которое давно уже в курсе произошедшего. И даже уже санкции придумало.

Так что времени у меня вагон и маленькая тележка. Да, надо еще сделать так, чтобы его в распыл не пустили – мне бумага-то поддельная для игры нужна.

Что до игры – тут предмет моей особой гордости. Народ воодушевился крайне, узнав, что нас ждет коллективный поход на гигантского червя с таким звучным именем. Причем отдельную радость, к моему великому изумлению, вызвал тот факт, что эта зверушка малоизвестна. Почему-то именно в этом многие находили особую прелесть. Как по мне – это не очень-то и хорошо, по популярным персонажам уже гайды написаны и тактика их убийства известна, а здесь все не слишком-то понятно пока.

Народ выслушал вводные, попенял мне на то, что их мало, и благополучно про меня забыл, погрузившись в обсуждение тактики боя с другими рейдовыми червями, которых в игре было предостаточно. Кро заявила, что завтра возьмет за шиворот Ромула (детали получения квеста я раскрывать не стал, но личность проводника озвучил), смотается в эту пустыню и сама все посмотрит на месте, причем Слав и Русал вызвались ее сопровождать. Остальным было велено думать и пройтись мелким гребешком по форуму – авось кто этого кольчатого все-таки уже убивал.

Соскучился народ по игре, – понял я. По командной игре. Вовремя я это дело им подкинул, еще маленько – и начали бы ребята разбегаться.

Так что я был очень доволен, и даже привычно язвительная улыбка привратницы Зимина не испортила мне настроения.

– Поздорову ли, Елиза свет Валбетовна? – я отвесил ей земной поклон, махнув рукой. – Как ваше здоровьице? Единорог не приснился ли?

– Никифоров, вы меня пугаете, – заявила как всегда безупречно одетая и бесподобно выглядящая женщина. – Может – скорую?

– Позвольте ручку облобызать, – приблизился я к женщине, ощутив терпкий запах духов. – И после этого не то что в больничку – в крематорий можно вояж совершить, поскольку ничего более радостного в этой жизни у меня уже не будет.

К руке я был допущен, ею же потом и получил в лоб.

– Никогда не шутите со смертью, Никифоров, – очень серьезно сказали мне. – Она всегда всё и всех слышит. И частенько выполняет пожелания тех, кто ее зовет.

Вот же. У меня даже в животе неприятно заныло от этих слов. Я ощутил себя букетом, из которого повыдергивали лепестки цветов.

– Ну-ну, – Елиза это заметила и потрепала меня по щеке. – Если что – я замолвлю за вас слово перед ней. Вы хоть и простак – но достаточно милый.

Вот теперь мне стало страшно. Кто знает, что эта женщина вкладывает в слово «милый»?

– Благодарю вас, сударыня, – мне удалось вполне по-гусарски щелкнуть каблуками. – Навеки ваш слуга.

– Нет, вы не простак, – Елиза печально покачала головой. – Вы идиот, и ведете себя соответствующим образом. Хорошо хоть мне такое сказали, а не кому-то другому. Идите уже, Валяев в кабинете у Максимилиана, и вроде бы они еще трезвые.

Идиот, не идиот… Я ее больше других опасаюсь, с ней общаться – как в темной комнате с коброй по полу ходить. Может – наступишь ей на хвост, а может, нет – вопрос удачи. Лучше пусть за дурака считает, мне это дешевле обойдется.

Я подавил облегченный вздох и дернул на себя дверь кабинета. Стуком я пренебрег – ну его…

Мои работодатели, как всегда, были заняты любимым делом – они ели. На этот раз у них в меню были морепродукты – столик был заставлен плошками и тарелками с разной снедью, из которой я опознал только устриц, краба и икру, остальные блюда были мне неизвестны. Заметим – устриц я узнал исключительно по той причине, что видел их в кино и на фотографиях, есть мне их не доводилось. Да и краба такого здоровенного я тоже в жизни никогда не видел, у меня башка меньше, чем этот краб.

– Заходи, – Зимин подмигнул мне и употребил моллюска, с причмокиванием втянув в рот противного вида слизь, которую перед этим окропил лимонным соком. – Присоединяйся, устрицы отменные.

– Да я ужинал уже, – если честно, это дело меня не впечатлило. – Вроде как.

– Попробуй гребешки, – Валяев ткнул пальцем в блюдо, где среди зелени лежали какие-то кругляши, больше всего видом и цветом похожие на маленькие сырники. – Оно того стоит.

Гребешки. Чьи? Или это видовая принадлежность?

Я взял один кругляш и забросил его в рот. Надо же. Вкусно.

– Вином запей, – показал мне Зимин на открытую запыленную бутылку. – «Шато Валад» с гребешками – самое то.

Валяев тем временем цапнул с блюда огромного красного краба, с хрустом отодрал его клешни, после же, орудуя каким-то предметом, больше всего похожим на молоток, лихо вскрыл его панцирь.

– Экая красота, – сменив молоток на непонятной формы щипцы, он взломал клешню и облизнулся при виде ароматного мяса. – Давайте, налетайте, а то я все один сожру.

Нет, я себе не прощу, если не использую такую возможность и не попробую это дитя морских глубин. Если устрицы мне были безразличны, то крабов и раков я всегда любил.