Андрей Васильев - Файролл. Два огня [litres]

И Вика снова удалилась в комнату.

«Отшельник», стало быть. Забавно, что эта карта означает? А вот сейчас узнаем. Заодно и «спасибо» скажу.

– Дошла посылка? – сразу спросила Анна, только сняв трубку. – Все в порядке?

– Определенно, – подтвердил я. – Спасибо тебе, душа моя!

– Да ладно, – в трубке что-то хрустнуло, судя по всему, она ела яблоко. – Чего не сделаешь для друга веселой юности.

– Беспутной, – уточнил я.

– Бездумной, – скорректировала она. – К нам не собираешься?

– Когда мне, – вздохнул я. – Работа, работа… Слушай, meine kleine, а что означает карта «Отшельник»? Ну, какое у нее значение?

– Э-э-э-э, милый! – разразилась смехом Анна. – Это вопрос не для телефонного разговора, а для маленькой монографии. Это же старший аркан! Плюс – смотря какая колода, какой расклад… Но если коротко и в разрезе гадания, то в большинстве случаев это сигнал о том, что для человека приходит время пути к себе. Как бы так объяснить… Время для раздумий и одиночества. Но это очень упрощенно, понимаешь?

– Ну да, – я повертел карту в руках.

– А так все гораздо глубже, – Анька посопела. – Эта карта – она одна из старейших в колодах. Ее еще иногда называют «Благоразумием», и при большинстве раскладов, гадальных, разумеется, она считается хорошей. А, вот еще что! В совсем старых колодах, совсем-совсем, она называлась не «Отшельник», а «Старец», а у деда, который на ней нарисован, в руках был вовсе не фонарь, у него были песочные часы. И тогда в большинстве раскладов она предвещала не переход к раздумьям, а…

И все. Связь оборвалась, и я так и не узнал, что эта карта означала. Я набрал Аньку, но, увы, она была недоступна. Ну да и ладно, оно к лучшему. Если бы не это, то она мне бы еще минут двадцать рассказывала о том, какие есть толкования у этой забавной карты.

Я убрал ее обратно и защелкнул шкатулку на замочек. Хороший подарок. Хоть перед собой за Новый год реабилитировался, а то до сих пор стыдно. Теперь главное, чтобы ещё Ленке понравилось.

И ей – понравилось! Я решил не тянуть и вручил ей шкатулку в пятницу, незадолго до отъезда. Ну, согласитесь, достаточно глупо ехать с ней в одном микроавтобусе, держать на коленях шуршащий сверток и делать вид, что это у тебя с собой пара белья на смену?

– Ох ты! – ахнула Шелестова, приподняв крышку шкатулки. – Вот это да!

Она взяла одну из карт, провела по ней пальцем и подняла на нас Викой глаза.

– Ребята, не стоило столько тратить, – очень серьезно сказала она. – Такие колоды – они же…

– Не очень правильно говорить о цене подарка, – поспешно сказал я. – На то он и подарок. И потом – восемнадцать лет исполняется не каждый год!

– Согласна, – Вика явно что-то смекнула. – С днем рождения!

Н-да, чую, не миновать мне допроса с пристрастием.

В коридоре послышался шум, хлопнула входная дверь, и два крепких парня, вид которых не вызывал никаких сомнений, что они из ведомства Азова, ввели в кабинет Костика.

– А это кто такой? – Елена захлопнула шкатулку. – Какой смешной, кудлатый!

Костик вяло сопротивлялся и оглядывался по сторонам.

– Константин! – я подошел к нему. – Привет. Мальчики и девочки, это Костик, он из «Радеона». Он наш работодатель, в определенном смысле. Именно он разрабатывает и контролирует игровой процесс, так что – любите и жалуйте.

– А-а-а-а-а! – Шелестова приблизилась к нам. – Да-да! Харитон Юрьевич сказал, что он уговорил вас составить нам компанию, и я этому сердечно рада! Я – именинница!

– С праздником, – пробурчал Костик, насупленный и мрачный. – Я это… Подарок даже не захватил… Это… Неожиданно меня… Я с Кифом передам. Потом!

И он бросил на меня недобрый взгляд.

– Ну что вы человека окружили? – заступилась за него Таша. – Он вон совсем уже растерялся!

– Правильно, – присоединилась к ней Мариэтта. – Костя, мы не кусаемся.

– Вот и славно, – Шелестова с улыбкой смотрела на двух наших сотрудниц. – Мальчик в надежных руках. Да, дорогой босс, это вам.

В ее пальцах сверкнула серебром монетка.

– Есть такая традиция… – было начала объяснять мне она.

Я просто взял у нее монетку, сказав:

– В курсе. Традиции я чту.

– Эта вещь пахнет временем, такие вещи я всегда чую, – негромко произнесла Шелестова – У нее ведь есть история?

– И довольно богатая, – подтвердил я. – Это одна из колод, с которыми работал Леви.

– Как мне собой не гордиться? – погладила себя по голове Елена. – Почти угадала. Правда, сначала я подумала, что эта колода из собрания Папюса.

– Ну, мы едем? – из моего кабинета выглянула Вика. – Привет, Костик. Очень рада тебя видеть!

– Здрасьте, – облегченно выдохнул молодой человек. Он, несомненно, тоже был рад узреть хоть одно знакомое лицо, связывающее его с привычной реальностью.

– Ох ты, уже почти два! – Ленка легким движением коснулась моей щеки, как бы еще раз благодаря за подарок, и цапнула телефон. – Так, начинаем собираться, а я уточню, где транспорт.

К моему немалому удивлению, все прошло гладко – и микроавтобус приехал вовремя, и пробок не было, и даже не укачало никого.

Когда же мы вылезли на свежий воздух, добравшись до места рандеву, я и вовсе возрадовался – господи, какая же была красота вокруг!

Огромные ели, все в снегу, сугробы, бездонное небо с холодными звездами и морозный воздух, который приятно обжигал ноздри. Да, это не Москва, в которой зима всегда на один манер – жижа под ногами и сугробы, напоминающие слоеный торт с желтыми надписями.

– Ну, Константин, чего ты? – я приобнял за плечи озирающегося умника. – Дыши, дыши. Да не бойся, это не яд, это называется чистый воздух.

– Добро пожаловать, – Лена распахнула резную ореховую калитку, за которой виднелся двухэтажный особняк, очень красивый, очень большой и явно построенный не шабашниками.

Вдоль аллеи, ведущей к нему, зажглись фонари, эдак красиво, цепочкой, и они добавили еще немного радости в мою душу. Все было очень здорово. Нет, есть в этой жизни приятные моменты.

– Ох ты! – сказала у меня за спиной Ксюша. – Я такое только в кино видела.

– Живут же некоторые, – положила мне руку в перчатке на плечо Вика.

– Кажись, глинтвейн варят, – Самошников показал на человека в белом колпаке, который что-то помешивал в котле, из которого шел пар. – Очень сейчас было бы кстати его бахнуть.

В животе у меня заныло – и впрямь хорошо бы. Я только завтракал, да и потом, глинтвейн зимой – это самое то.

– Так в чем дело? – бодро сказал я и потопал вслед за Шелестовой.

Димка угадал – на столике с резной ножкой находился поднос, а уже на нем стояли аккуратные толстостенные высокие бокалы с ручками, наполненные багряной жидкостью, издающей пряный и дразнящий аромат.

– С прибытием! – помахал половником щекастый мужчина. – С дорожки глинтвейну?