Алексей Лавров - Обречённые жить (СИ)

Да и за кубриком поглядываю через щелку в переборке. С виду действительно почти ничего не изменилось. Когда туда приходят отдохнуть гориллообразные старики сэр Сэнди, сэр Джэкоб или сэр Джон, у всех сразу находятся срочные дела, или просто тянет поспать на палубе. С треть матросов законченные чмыри, которыми в любой команде помыкают до смерти. Это к ним ходили забитые, запуганные «любимчики» зарезанного Била Коняги, это им покровительствовал загрызенный акулами капрал, это ему они стучали на сослуживцев ради рома и прочих радостей. Теперь сэр Дасти общается с ними напрямую. Очень интересный джентльмен, по факту пассажир, но с положением гораздо выше капитана. У нас такого назвали б особистом, только что ему делать на обычном каторжнике? Пока неважно, забавно, что матросики стали его избегать.

Вроде бы и мальчики ходят в кубрик, и ром они им носят. Заходит к ним в гости, допустим, Маленький Боб, шестнадцатилетний парнишка под два метра ростом. Ему ума и воспитания не хватает учесть, что дядя в два раз его старше — просто бьёт по роже, забирает ром и требует в другой раз притащить побольше, чтоб не убил совсем. А Пушок тем ромом угощает ветеранов и внимает военно-морскую премудрость и вообще за жизнь. Так теперь не мальчишки ходят в кубрик на встречи с матросиками, а наоборот, матросики уныло плетутся поболтать с мальчиками — с Бобом, с Полем Головнёй, Ершом Чарли, Эбом Топором или с Угрюмым Джорджем, самыми крупными нашими любителями такого общения. Матросики даже разобрались, когда чья очередь лезть в трюм тырить ром, и кому когда идти в кубрик разговаривать с детками, рассказывать, чего от них снова было нужно Дасти, да что слышно нового. Долго так, конечно же, продолжаться не могло, это было ясно и офицерам, и матросам, главное — это было ясно нам. Потому и не показался мне необычно торжественным визит в кубрик Длинного Джека и Ерша Чарли сразу вслед за боцманом и шкипером.

Расселись, полюбовались друг на друга и сразу перешли к делу. Сэр Джон объявил себя самым главным, потому что он шкипер. Чарли с ним согласился, но уточнил, — главным чего? Бунта? Ах, главным после бунта! Очень мило, только никакого бунта не будет — суда захватит и угонит в море местная шпана.

— Кстати, знаете кого-нибудь из местных? — уточнил Руда.

— Хитры поганцы! — хекнул боцман, — а из местных самый хитрый — ты. Пускай рулят, Джонни, а мы, если что, подскажем.

— Ну, лады, чай не об адмиральском чине спорим, — согласился Джон, — спрашивайте. Излагайте, и покумекаем сообща.

— Куда и когда мы должны зайти? — перешёл к делу Длинный.

— М-а, самое позднее — послезавтра утром. Это чтоб вы за ночь всё прибрали, и загнать вас на день в трюм с глаз долой. — Охотно объяснил сэр Джэкоб.

— Позволят оставить ребят в кубрике для дорогих гостей? — уточнил Ёрш.

— Непременно часть ночной вахты оставят, — скривился шкипер, — а то ж вас так скучно охранять!

— А сколько всего на шлюпе народу, и как всё будет происходить? — вникает Чарли.

— Где-то от полусотни до семидесяти человек команды при пяти офицерах, — легко ответил сэр Джэкоб.

— А будет всё просто — встанем в бухте на якоря, — шкипер начал лениво объяснять. — Треть отправится в город за продуктами, треть будет вас охранять, ещё треть останутся скучать на шлюпе. Но в городе ж всем охота побывать — будут меняться. Например, первая партия сделает рейс и сюда на смену. А потом…

— А потом нам нужно будет слепить лишь треть состава на шлюпе, — ухмыльнулся Ёрш.

— И как, коли не секрет? — ехидно спросил дядя Яша.

— Ну, вы ж в том городишке всех шлюх должны знать! — широко улыбнулся Джек, — договоритесь?

— А шлюп как же? — не понял шкипер.

— Блин! — вздохнул Ёрш, — договоритесь, чтоб девоньки служивых на шлюпе отвлекли?

— А! Это можно, — обрадовался дядя Яша. — А потом? Ну, пристанем к пристани, надо будет грабить, а ваши сопляки разбегутся.

— Вот вы и подбейте местных, чтоб захватили наши корабли и загрузили награбленным, пока в городе беспорядки, — вкрадчиво предлагает Длинный Джек.

— Э… а откуда вы про беспорядки узнали? — удивился боцман.

— Так ведь сопляки не просто разбегутся, так набедокурят — у самих под ногами земля загорится.

— Вот же хитрая ты сволочь, Джеки! — восхитился боцман, — а солдаты, конечно, будут эти беспорядки гасить. Толково.

— В целом, я тоже согласен, — одобрительно кивнул шкипер, — остальное обсудим после захвата судов. Коль у них получится с кораблями, так и городишко обнесут.

Не спалось, как перед первым судом. Сижу на палубе, таращусь на звёзды, само собой, волнуюсь, то ли молюсь, то ли размышляю. С роковой неизбежностью приближается утро нашего первого масштабного злодейства, пока ползут минуты обратного отсчёта. Захара уложил пораньше, чтоб выспался парень перед самым интересным, а сам себе думаю, что хочу. Вот, что при детях не стоит обо всём разговаривать, мне понятно и естественно, взрослый уже мужик. Но что даже за мыслями нужно следить — это, доложу я вам, шок! Захар сопит в сознании и видит красивейший сон, поставил ему мультик про Шрэка. Он у меня бессознательно вспоминается, я ж его при жизни раз двадцать посмотрел. Устроил ребёнку радость перед кровавой баней, Оле Лукоевое, блин! «Спят усталые игрушки», книжки отдыхают! Полный трюм спящих мальчишек и наша чёртова дюжина. Память даю на отсечение — никто из сталкеров не спит. Завтра момент истины — захват кораблей.

И не в том дело, что кто-то тревожится за исход, о чём волноваться мертвецам? Дело в мальчишках — мы вынуждены дать им шанс сойти с корабля дураков. Вернее, попытаться удрать. Нам-то ясно, что с нашей посудины выход только за борт, а их ждёт проверка на сообразительность. Да и нас тоже. Потому только мы и команда пойдём на злодейство, захват кораблей, чтоб у пацанов появился чистый выбор. Что же они выберут? Дорогу через океан или виселицу на суше? Да, мы предложим им участие в грабеже, но идти за нами или бежать, каждый решит самостоятельно. Для этого им всего лишь нужно осознать, что корабль дураков — это до смерти. Вот такой отбор без подсказок. Просто для того, чтоб тех, кто за нами пойдёт, никогда и ни в чём не жалеть. А своих бедолаг мы уже не жалеем, хотя Захару кажется, что он всё выбрал сам, поговорить бы с ним… Но как об этом разговаривать с ребёнком?! Эх-хо-хо, горизонт светлеет, скоро проснётся, достанет ещё разговорами. Обратный отсчёт сорвался с катушек, понёсся секундами…

Утром, как конвойные заталкивают зэка в допросную, шлюп пропустил каторжника в уютную гавань. Парней не выпустили на оправку. Типа, радуйтесь, сегодня выходной, завтра всё почистите. Я затаился в такелажке за канатами в полной готовности и в ожидании продолжения. Лежу, закрыв глаза, прислушиваюсь к окружающей среде и вкушаю от Зака английской премудрости. Быстро у нас это дело двинулось. Чем лучше понимаю речь, тем обширнее доступные напрямую сегменты его памяти. Вот почему тогда Руда спрашивал, кто английским владел при жизни. Им с самого начала была доступна почти вся память реципиента. А Заки у меня стал немного пришибленный. Он тоже в русском серьёзно прогрессирует и получает доступ к моим массивам данных, о которых я сам даже не подозревал. Для подростка семнадцатого века, мягко говоря, очень непривычно. Ничего, привыкнет. Пока он в тихом шоке от открывшихся перспектив, его обуяла жадность к новому знанию. Изводит меня языковыми уроками, как я его физподготовкой. Но сейчас оно к лучшему, время ожидания пролетает незаметно и можно о многом пока забыть…