Алексей Лавров - Обречённые жить (СИ)

Так что атаманы уже сами серьёзно озаботились диагностированием, доставкой и помощью Джеку при операциях. Эти мероприятия здорово укрепляли нервы и командный дух в ватагах. Но самые смышлёные атаманы были просто мальчишками, что с них возьмёшь? Ну, болит у пацана животик, режет в боку — может само пройдёт? Пациента доставили очень серьёзные Неждан и Плюшевый. Первая полостная операция — удаление аппендицита. Антибиотиков нет, антисептика — спирт, анестезия — деревяшка в зубы и иммобилизация. И ни в коем случае нельзя терять сознание, пока Джек режет и шьёт по живому. Руда выдержал, Длинный сотворил чудо, мальчишка пролежал в горячке неделю и нехотя пошёл на поправку. К тому моменту Руда уже сам удалял зубы, гланды, очищал гайморовы полости, вправлял вывихи, складывал сломанные косточки и штопал порезанные шкурки. У мальчишек постоянно что-нибудь болело, и рядом всегда оказывались мальчики со смайликами на рукавах.

Неждан был прав, конечно, полагая, что ни до чего хорошего такие повадки не могли бы довести. И ни капельки по этому поводу не переживал — они все не напрасно верили в своего Командора. Руда хладнокровно шёл на отчаянные меры, будучи уверенным в своей команде, он знал, что на Неждана и Плюша найдутся тормоза и противовесы. Приказ доводить ребят до бунта он дал только лучшим в этих вопросах специалистам обоих кланов. Что-то приказывать Чернышу у него и мысли не возникло — он сам, по своему внутреннему убеждению, предельно конкретно разъяснял мальчишкам, каково бунтовать против Командора и против него лично. В этом деле он нашёл неожиданного помощника в лице Стужи. Вернее, в лице Грязного Дика с матрицей Стужи в голове.

Дик не был грязней остальных, это просто невозможно. Ему дали прозвище за постоянные просьбы к Всевышнему очистить его. Бедняга искренне раскаивался в содеянном и мучился обычными подростковыми бедами. Вдобавок к ним мальчишку с детства перекормили «опиумом для народа». Как подрос, отдали по бедности в подмастерья, фактически в рабы, хотя для него в принципе ничего не изменилось — всё те же привычные тяжёлые работы, побои и вечное недоедание. Дика даже не смущали насмешки, главное — не мешали молиться, он мог оставаться наедине с Ним даже в конуре барака батраков. Но хозяйскую дочку забавляла его реакция на простые слова, улыбки, её смех. Избежать муки не было никакой возможности, молитва не помогала — она лишила его возможности молиться, лишила покоя, мысли путались. Всё валилось из рук, ноги подгибались, мир вокруг застил алый туман, отдаваясь гулом в голове с каждым ударом сердца… Дик был просто вынужден защищаться — убил её отца топором, прилюдно, прям в мастерской. Рубанул по руке с корявыми пальцами, по ноге выше голенища тяжёлого сапога и пробил затылок, рухнувшей к его ногам, пьяной сволочи — он больше никого не схватит за волосы или за ухо, не пнёт куда попало, никогда не изрыгнёт грязные богохульства.

Дик стоял с окровавленным топором над трупом хозяина и, пользуясь всеобщим оцепенением, пытался осмыслить случившееся. Но мёртвую тишину и пустоту в мозгу высверливал истошный девчоночий визг — эта зараза так и не дала ему подумать! И как он её тогда не отправил вслед за папочкой? Эта мысль не давала ему покоя, когда пришедшие в себя рабочие, скрутили его, когда он, избитый до полусмерти, дожидался казни в каменном мешке. Он постоянно думал об этом в трюме корабля дураков — убивать нужно было дочку! Тогда её папочка убил бы его сразу, на месте, в любом случае, он уверен, мёртвая девчонка не смогла бы ему помешать обращаться к Нему. Дик беспрестанно взывал к Богу, просил очистить, молил услышать… ну и выпросил себе на голову участкового из будущего, из другой страны.

Повезло, в общем. Нет, реально повезло — для российского околоточного Дик оказался обычным, только слегка запущенным случаем. Стужа совсем не теоретически знал, что девяносто процентов всей преступности — это бытовуха, а из неё девять десятых насилие в семье. Мент, конечно, попутал от попадания, но не сильнее Неждана или Плюша, и сразу с облегчением отметил, что малолетний псих ему достался непьющий и не наркоман — иначе вообще хана, а так с ним можно работать. Первые дни он просто слушал мальчишку, не особо обращая внимание на то, как тот его обзывал — то ангелом, то демоном. Стужа резонно полагал, что пацан тоже имеет право на истерику, и слушал, слушал… терпел, попутно управляя персонажем в этой непростой игре. Наконец, парень немного успокоился, даже смог впервые за чёрт знает сколько времени нормально выспаться. Он с удивлением осознал, что ничего особенного с ним не случилось! Такое происходит сплошь и рядом, даже вселение в него потусторонней сущности вовсе не уникально. А в жизни столько действительно интересных и важных вещей! Например, как бы самому не загнуться и не дать парням поубивать друг дружку.

Грязный Дик действительно верил в Бога, и слова Его о любви к ближнему многое для него значили. Конечно, в случае нужды, ни секунды не раздумывая, он проломит голову любому из них, но сначала, как и его демон, сделает всё, чтобы до этого не дошло. В общем, парни друг друга хорошо поняли, даже спелись, и Стужа естественным образом занял положение «доброго следователя» при Черныше. Он тоже, как и Чарли Ёрш, Весёлый Гарри, вёл строевую подготовку, но лишь в режиме подмены и больше упирал на физкультуру. Мальчишки не получали ни малейших поблажек, но отчаянно тянулись к нему, к его добродушным подначкам, непрошибаемой уверенности в себе, в них. В конце концов они чувствовали настоящую веру Дика, которая ни ему, ни им не оставляла места страхам и злобе.

А внешне, без лирики, им казалось, что с Диком просто интересно. Он, оказывается, досконально знает корабль, зубодробительные названия так и сыпались из него всегда вовремя, только по делу, и ему никогда не надоедало объяснять и повторять. Откуда бы такие познания в столь юном теле? Оттуда. Стужа с детства болел кораблями, клеил модели, читал, даже отучился на кораблестроительном факультете. Причём, что о многом говорит, доучивался, отслужив в армии. Быт согнул и его, в органах лучше кормили, но не сломал, просто профессия стала хобби — себя-то не переделаешь. И ему стало казаться, что всю предыдущую жизнь он на самом деле готовился к этой, невозможной, наполовину виртуальной, напрочь незаконной — настоящей его жизни!

И такой по-настоящему нужной! Пацаны, даже с вселенцами в мозгах, почти не смыслили в морском деле, без руководства моряков никак. Но у них свой взгляд на обучение, а у других, у Неждана и Плюша, например, совсем обратный. Учитывая характеры тех и других, не приходилось удивляться побочке учебного процесса, к примеру, судьбе Билли Бонса. И Стужа на авторитете «демона», заслужив знанием предмета уважение моряков, стал незаменимым. Если Неждан и Плюш всегда были только со своими пацанами, для Стужи все мальчишки стали его. Он не покидал палубу, выступая «вечным помощником» вахтенных начальников. Главное — моряки его стараниями были почти избавлены от необходимости общаться напрямую с отморозками неуправляемых джокеров. В его присутствии даже они превращались в улыбчивых, покладистых лапочек, и ребятишки просто отдыхали душами на реях. Невероятно, но им самим порой приходилось назначать себе наказания, консультируясь с Диком, кому, сколько и за что.