Денис Владимиров - Люгер [СИ]

Третьяк глубоко вздохнул, и заговорил вполне спокойно, сквозь зубы, чуть растягивая слова, при этом красная морда не выражала никаких эмоций:

— Слушай, Каспер, и слушай внимательно. Если тебе на свою жизнь насрать, то мне еще нет! Как и всем остальным. Там, в одиночку, — кивнул куда-то за спину, — Можешь болтать, что хочешь, а здесь же…

— А теперь слушай ты! — перебил его рейдер, зло ухмыльнулся и с неким торжеством в голосе начал вещать, — Мне до ваших всех суеверий, как до лампочки! Понял?! Ты понял меня Третьяк?! — Каспер вновь усмехнулся, и неожиданно заорал во всю глотку, — Скреббер! Скреббер, скреберр, скреберр! Ну что, что случилось то?…

Миг и ствол пистолета Третьяка смотрел в лоб рейдера, но и тот был не промах. Поэтому его такой же «Глок» был направлен в шею, чуть ниже подбородка крестного. Замерли. Каспер напрягся, капельки пота выступили на лбу. Пауза затягивалась.

Взревела зло рация голосом Гранита:

— Внимание! Колонна! Построение «Орда»! Дохлер! Работай с места!

«Тайфун» резко затормозил, отчего оказавшиеся на ногах парочка резко подалась вперед, путаясь в ногах, и падая. Дважды грохнул, оглушив в закрытом помещении чей-то пистолет. Снаружи раздался гулкий бас КПВТ, затем по сравнению с ним очень тихо две короткие очереди из ПКТ. Все это произошло одновременно с пронзительным визгом девушки, который неплохо резанул по больным ушам после выстрела в закрытом помещении.

Наш автомобиль резко вывернул с проселка, водила же с бледным вспотевшим лицом, вертел руль. Спорщики катались по полу. В партере инициатива оказалась за крестным, он почти взял на болевой прием руку Каспера, но тот смог вырваться, Третьяк же, как-то ловко оседлав рейдера, принялся его душить.

Я, уцепившись в поручень, увидел, как мужик-неандераталец с каким-то детским выражением лица, на котором было написано изумление, страх и еще что-то обреченное, смотрел, как на его майке на животе и на груди расплываются два красных пятна.

А пол под нами вновь подбросило. Раненный или убитый свалился на бронированный пол, пачкая его кровью.

Визг девушки, на одной ноте, долгий протяжный.

Надсадный рев, насилуемого водителем, двигателя.

Яростная сдавленная ругань Каспера.

Все перемешалось.

Третьяк, задыхаясь уже в голос крыл матом, сдавливая шею Каспера, тот пытаясь освободиться из захвата, потеряв пистолет, шарил в районе пояса, где у него находился нож.

Вот рука рейдера ухватила рукоять.

Я в одном стремительном прыжке оказался рядом, и изо всех сил опустил ногу в тяжелом туристическом ботинке на руку противника крестного. Тот дернулся, лицо исказила гримаса боли, а пол неожиданно вновь замер под ногами. Инерция потащила меня вперед, не удержался на месте. Подался вперед, пригибаясь, и врезался головой в спинку пассажирского сиденья рядом с водителем. Хорошо, что был в каске.

Дезориентированный вскочил, разворачиваясь, выхватывая Ярыгина.

Что-то орала рация.

В это время «Тайфун» окончательно затормозил.

— Суки! А ну все на пол! Прекратили я сказал! Или всех тут положу! — проревел водитель, резко вставая и разворачиваясь лицом к разыгрывающемуся действу, и уже с автоматом в руках. Видимо желая увеличить вес аргумента, передернул затвор, отчего выброшенный патрон, вертясь в воздухе, звякнул о броню пола.

Напуганная девушка продолжала кричать, но уже не на одной ноте, а прерываясь, набирая воздуха в грудь. Из наушника рации же неслось:

— Третьяк, Третьяк, ответь, что за, млять, у вас там бардак?!

— Все нормально! — сдавленно ответил тот, отпуская жадно хватающего воздух ртом Капера, — Свежак в минуса ушел. Случайность.

— Да что за, хуета?! — а дальше в нескольких коротких фразах Гранит обрисовал, что сделает со всеми, каким образом и какие использует для этого средства.

Я же бросился к неандертальцу, так и не получившему своего второго имени, но уже слабо подававшему признаки жизни. Руки и ноги его мелко подрагивали, похоже предсмертные конвульсии, попытался нащупать пульс.

— Люгер, оставь его, — не обращая внимания на автомат водителя, поднялся на ноги Третьяк, — Мертв он! Погас!

— Как погас?

Все вокруг было залито кровью, запах пороховой гари забивал собой все.

— Дар у меня. Чувствую живых. Он пропал! — односложно ответил крестный, а затем с ненавистью посмотрел на противника, — А ты, мудила, живи пока, но помни, урод, свежак на твоей совести…

И хотел пнуть в бок усевшегося уже на заднюю точку рейдера, дышащего будто загнанная лошадь. Однако Каспер ловко перехватил его ногу, повернул, дернул на себя и опять они покатились по полу.

— Я тебя, сука, задавлю, — сдавленно шипел Третьяк.

Вновь закричала девушка, лицо перекошенное, в глазах слезы. Страх. Мать, вашу же мать, да что творится-то?

Водила что-то тоже орал. Но эффект от его угроз был нулевой.

Я шагнул к борющимся рейдерам.

Выбор теперь простой.

Приставил пистолет ко лбу Каспера и усилил нажим ствола.

— Еще дернешься, завалю, — сказал, и понял, действительно нажму на спуск. Злости на этих придурков столько, голыми руками порвал бы, — Ты тоже, Третьяк, давай бери себя в руки, не девочка, — скомандовал, тот медленно оторвал руки от шеи Каспера, развел их, выставив перед собой ладонями вперед, а рожа злобная. Медленно встал, сделал шаг назад.

— Успокоился? Или веса в мозги добавить? — обратился я уже к рейдеру.

Тот, с ненавистью буравя меня взглядом, кивнул.

— Это хорошо!

Я убрал пистолет от его головы, но не спешил прятать оружие в кобуру, наоборот, держал так, в любую секунду готов открыть огонь.

Водила, срываясь на мат, докладывал в общий о том, что произошло. В его интерпретации история с дракой звучала довольно коротко, но очень емко: «Гранит, эти мудаки ебнулись!».

Каспер не сделал попытки потянуться за оружием, вполне возможно этого и ждал крестный, чтобы пристрелить того со спокойно совестью, а лишь сплюнул кровавую слюну, вытер губы тыльной стороной ладони:

— Запомни, Каспер, мы не закончили, — опять влез Третьяк. Вот что неймется товарищу?

— Запомню, я хорошо это запомню! — тот смерил крестного злым и каким-то мечтательным взглядом. С другой стороны все ясно, врагами стали настоящими, и в случае чего тот же Каспер в спину выстрелит Третьяку. Про последнего не знаю, непонятно до сих пор, что за игры он затеял и для чего. Когда же неясна конечная или промежуточная цель действий другого человека — ошибиться легче легкого.

— И правильно! Хоронить мужика ты тоже будешь. И еще примета есть, кто обидит свежака, тот долго не проживет. Вот и посмотрим, как она действуют или нет, суеверия это или же Законы нашего существования, — крестный победно осклабился.