Дмитрий Дашко - Зона Икс. Черный призрак

Постепенно начало приходить осознание того, что я бегу с пустыми руками. Копьё и трофейный автомат остались на месте схватки. Если у Черепа был при себе огнестрел, он в любой миг мог понаделать в моей шкуре кучу дырок.

Однако умная мысль, традиционно пришедшая в голову опосля, не изменила мои намерения. «Череп не уйдёт», – решил я для себя.

И сразу же ощутил тревожное чувство, маячком просигнализировавшее о близкой опасности. На месте бежавшего Черепа взмыл столб пламени. Охваченный огнём мутант закричал, захлопал по себе руками, пытаясь потушить огонь. Но надолго его не хватило. Корчась в страшных муках, он упал, чтобы через мгновение оставить после себя только обугленный силуэт.

«Это Зона, – сказал я про себя. – Здесь на каждом шагу может оказаться аномалия. Это Зона!»

К моему возвращению с хантерами было покончено. Пленных не брали, раненых добили сразу же, памятуя о том, что они собирались сделать с нами. Все враги были мертвы, включая Черепа и Гюрзу, и вместе с их гибелью я потерял возможность узнать хоть что-то о Контролёрах. Но потом решил, что с меня загадок хватит, и махнул рукой.

Краснов и Филипп уцелели, отделавшись несколькими порезами и ушибами, чего не скажешь о других бойцах. Отряд Редькина потерял сразу двоих, и ещё двое, включая Шумила, были ранены.

Я собирался попросить капитана об одолжении: мы помогли ему, а он мог бы подсобить нам в достижении нашей главной цели – уничтожении Чёрного призрака. Но мне хватило одного взгляда на раненых военсталкеров, чтобы сообразить: у капитана и без нас забот полон рот.

Сам он только что закончил перевязку головы Шумила.

– Ты как? – спросил я у бойца.

– До свадьбы заживёт. Пуля по касательной царапнула. Сам виноват – как дурак подставился, – сокрушённо произнёс военсталкер.

– Что делать собираешься, капитан? – спросил я Редькина.

– Выбирать не приходится. Трёхсотых надо доставить на Большую землю. Шумила легко зацепило, а насчет того, – он кивнул на второго бойца, – не уверен. Я ему обезболивающее вколол. Какое-то время продержится. Сам-то чем займёшься?

– У меня задача прежняя: охотимся на Чёрного призрака.

– То есть эта хреновина, из которой вы хантеров разнесли, для него предназначена? – догадался Редькин.

– Да. Я бы, конечно, танк предпочёл, но чего нет, того нет.

– Я видел результат работы этой пушки. Меня впечатлило. Если шарахнете по Чёрному призраку прямой наводкой, то у вас будет шанс.

– Твоими бы устами да медок хлебать.

Редькин хохотнул.

– От медка я бы точно не отказался. Грешен – сладкое люблю. – Он вздохнул.

– Капитан, надо насчёт того трёхглазого парой слов перекинуться. Тебе что об аршамах известно?

– То же, что и тебе. Никогда прежде не видел и не слышал. Очередная хитрая мутация. Да мало ли их! Пусть учёные разбираются, это по их профилю, а не по нашему.

– Хм… – Я не стал говорить о том, что трёхглазый что-то упоминал об одиночестве в чужом мире. Возможно, это было сказано им в переносном смысле, или я просто чего-то не понял.

Настал час делёжки трофеев. К своему оружию хантеры относились варварски. По-моему, они никогда не чистили его. К счастью, наши автоматы и пистолеты они ещё не успели изгваздать, так что я любовно поглаживал цевье моего же «калаша». Чуть не расцеловал его, когда увидел.

А вот с хабаром было плохо. Никто так и не понял, куда хантеры подевали контейнеры с добычей. В итоге я остался без своей незаменимой «пушинки», однако отнёсся к этому по-философски: голова на плечах осталась, руки-ноги целы, а хабар – дело наживное. Мы помогли Редькину похоронить тела его погибших бойцов. Хантеров же стащили в одну большую кучу, но закапывать не стали, оставив их заботам пасюков. А крысы наверняка и выстрелы слышали, и кровь почуяли.

Редькин знал это не хуже меня. После похорон и небольшого салюта в честь погибших товарищей мы разошлись в разные стороны, пожелав друг другу удачи. При этом капитан и его бойцы смотрели на нас, как на живых покойников.

Мы снова порядком отклонились от намеченного маршрута, и до Технопарка оставался примерно день ходьбы. Извилистая тропинка вывела нас в довольно удобное для ночлега место – несколько кривых облезлых деревьев, стоящих плотно друг к другу, – здесь мы и остановились.

Ещё по пути мне показалось странным поведение Краснова. Казалось, его мучает серьёзная моральная дилемма, а попытки разговорить его ни к чему не приводили. Он замкнулся, как моллюск в своей раковине, и не желал открываться. Я мог бы списать это на недавнюю цепочку событий: встречу с военсталкерами, плен, чудесное избавление и смертельную схватку с командой Черепа – любому нормальному человеку этого с избытком хватило, – но тут было что-то другое.

Лучший выход в такой ситуации – не трогать человека, дать ему самостоятельно переварить и осознать всё произошедшее. Я именно так бы и поступил, если бы не моё обострившееся внутреннее чутьё, а оно никак не унималось, и уже начинало кричать об опасности.

С Красновым было что-то не так. Я понимал и чувствовал это, но всё же прозевал тот момент, когда…

Нет ничего хуже выстрела в спину, особенно если стреляет человек, с которым ты совсем недавно по-братски делил хлеб и соль.

Автоматная очередь, выпущенная Красновым, наповал сразила Филиппа – парень умер мгновенно – и прошила меня. Я почувствовал сильный толчок, который сначала развернул меня, а потом опрокинул навзничь. Грудь сдавило, горло охватил спазм, мне не хватало воздуха. Но я всё же сумел прошептать склонившемуся надо мной Краснову:

– Зачем?

– Прости, Торпеда. Я вынужден был поступить так. Мне приказали Контролёры. Они не хотели, чтобы ты убил Чёрного призрака. Со мной связались и велели принять меры. Это я нанял Кубышку, чтобы тот устранил тебя. А когда у него не получилось, мне пришлось отправиться с тобой в Зону и долго ждать подходящего момента. Он наступил. Мне жаль, что всё так произошло.

– Что ты собираешься делать дальше? – прохрипел я.

– А ты не понял? – удивился он. – Брошу тебя здесь умирать. Не знаю, что произойдёт раньше: сам ты отбросишь коньки или до тебя доберётся какая-нибудь тварь. Мне это уже неинтересно. Ах да, – словно спохватился он, – ты, наверное, ломаешь голову над тем, как я отсюда выйду и что скажу Саблину? Не переживай. Выйти мне помогут Контролёры, а Саблину я расскажу всю правду… Кроме этого момента, конечно. Думаю, ему хватит ума на то, чтобы больше никого не отправлять сюда на верную смерть. А если и отправит… Я что-нибудь опять придумаю, Торпеда. У меня хорошая фантазия.

– Тебе бы книжки писать, – еле ворочающимся языком произнёс я.

– Может, ещё и напишу. – Он зло ухмыльнулся.