Родривар Тихера - Младший граф. Трилогия (СИ)

Гордыня, соблазн мирских благ, чувство собственной исключительности: вот пути, по которым джедаи обычно попадают в объятия Тьмы. Нет ничего дурного в здоровом честолюбии: Орден с детства готовит из юнлингов будущих лидеров — тех, кто когда-нибудь поведет за собой других, и будет указывать им путь. — Равнодушный настоящим лидером никогда не станет! — но, способен ли на истинное лидерство обычный самовлюбленный невежда, путающий свое и общее блага? Впрочем, Суун считал этот вопрос чисто риторическим. Другой вопрос, где должна проходить эта самая граница, между общественным и личным? — Порядки, которые царили на борту «Чу'унтора» и в некоторых провинциальных академиях и праксеумах, когда из воспитанников готовили обычное «стадо», предназначенное в помощники и слуги неким абстрактным «достойным», Бейтсу тоже не нравились. Хотя, Суун вынужден был признать: оттуда выходят хорошие исполнители — послушные, и не задающие лишних вопросов. — Плохо было то, что сегодня они будут слушаться тебя, а завтра — если им укажут нового «вожака» — порвут на куски. Причем, даже без злобы и ненависти — или, каких иных чувств. Ладно, с этим можно бороться — бороться с мирскими соблазнами гораздо труднее. Опять же, Бейтс признавал, что жить в полной изоляции от окружающего, это даже не недостижимый идеал — это настоящий бред: живая материя должна быть… материальной. Но, когда разумный, умеющий использовать Силу, начинает пользоваться ею в корыстных целях — не обязательно даже своих собственных: родные, друзья, любовники. — Как раз это и ведет во Тьму, и очень быстро. Более того, использование Силы для «блага иных» бывает проще оправдать перед самим собой. И, наконец, гордыня: когда ты считаешь, что все ошибаются, и прав только ты один. — То, что погубило графа Дуку…

Что этому можно противопоставить? Прежде всего, здоровый коллективизм: когда каждый чувствует себя частичкой чего-то неизмеримо большего, чем отдельная пылинка в вихре бытия. Не насекомое в улье, ведомое слепым инстинктом и феромонами. Не братство разбойничьей шайки — а даже бандиты могут показывать образцы истиной дружбы и верности. И, не родственные связи и семейные привязанности, — которые могут принимать, под давлением обстоятельств, весьма уродливые формы! Скорее, искомый идеал — экипаж боевого корабля: там есть капитан, есть офицеры и есть обычные члены команды, которых неизмеримо больше. — Но боеспособность этого самого корабля зависит от подготовки и преданности самого последнего в команде настолько же, как и от таланта и опыта капитана. — Только если они действуют как одно целое, они всегда побеждают.

Когда то давно, во времена далекой молодости, когда он был еще только новоиспеченным рыцарем, Сууну Бейтсу довелось стать свидетелем войны на одной дикой, примитивной планете. Тамошний уровень развития был весьма вариативен: кто-то еще воевал дубинками и камнями, а кто-то использовал простые взрывчатые смеси и оружие, использующее их горение. Одни воевали толпой, считая — чем больше, тем лучше, а другие уже задумывались о вопросах стратегии, и создавали философию войны. Так вот, было там одно сражение морских флотов, на кораблях, которые назывались «галеры». — И это сражение, сторонним наблюдателем в котором Бейтс был, произвело на него неизгладимое впечатление: в тот день победили не те, кто был многочисленнее и свирепее! — В тот день победили те, кто был организованнее — те, кто сумел сражаться, как одно целое. Несомые вперед согласованной работой гребцов, их галеры были быстрее и маневреннее, чем у врага — хотя, по общему мнению местных, как моряки их враг был более опытен. Вражеские солдаты лучше владели оружием в индивидуальном порядке, но против монолитного строя абордажных команд противника они ничего сделать так и не смогли, даже в тех случаях, когда этот самый строй прорывали — «чувство локтя» оказалось более действенным фактором, чем грубая сила или искусство фехтовальщика. Но главное — преданность! — Суун видел, не раз и не два, как простые воины или матросы закрывали своими телами офицеров и капитанов от вражеских выстрелов — принимая на себя их смерть. — Как, потеряв товарищей по банке, загребные только удваивали усилия, чтобы не сбивать общий темп — и, как люди затыкали пробоины собственными телами, иногда даже обрекая себя на смерть в воде. Главное — они победили, причем, победили врага, которого до этого все считали сильнее их.

Потом, уже во время Восстания инчорри, когда Суун Бейтс пытался действовать так же, как те безымянные воины того отсталого мира, многие братья по Ордену его порыва не поняли. Ничего, кроме насмешек, его попытка защитить гранд-матера Йоду не вызвала — к сожалению, даже у самого гранд-мастера. Понять, что не дело генерала самому лезть в рукопашную, когда есть простые солдаты, его собратья не пожелали. Правда, не все — нашлись тогда в Ордене и те, кто его порыв и понял, и оценил… настоящим образом. Потом, когда ему предложили стать членом их «команды», а не просто попутчиком или сочувствующим — он, не раздумывая, согласился! — И никогда об этом не пожалел.

Бейтс невольно вспомнил тех, кто пытался воевать с косностью и рутиной в одиночку: Дуку, К'Баот и многие другие, менее известные — чем они кончили? Или пришли к собственному Падению, как тот же Дуку, или сгинули незнамо где, как К'Баот. А нужно было не просто вызубрить Кодекс, или «принять его сердцем» — нужно было осознать его разумом! Что нам предлагается Высшим Советом, кроме лукавого двоемыслия: когда у тех, кто отдает приказы чистые руки, а у исполнителей этих приказов — чистая совесть? — Да, ничего, по существу! А результат? — собратья по Ордену остаются один на один с последствиями идущей тотальной войны. Это те, кто откликнулся на призыв Совета. А те, кто на войну не пошел, по тем или иным причинам… что это, глупость или измена? — Потому, что если считать это изменой, то они изменяют вовсе не Совету, а своим воюющим на фронте братьям. Суун невольно пожал плечами — этот вопрос легко не решается, но, с другой стороны, и тянуть дальше с ним, спуская все на тормозах, глупо. — Чем дольше, тем разгребать последствия промедления будет тяжелее. Нужна ли им лишняя кровь? — еще один риторический вопрос.

Последствия… да вот они: к одному из них Бейтс сейчас сам идет! Другое… «последствие» обиженно выкинуло свои мечи под ноги членов Совета — встав в позу оскорбленной невинности. Только, разве Орден сводится лишь к членам Совета, пусть даже совершившим ошибку? А Олана? — В свое время, Суун Бейтс выступил ее поручителем, перед тем же Советом, в память о ее наставнике, Аване Посте — когда встал вопрос: готова ли она стать рыцарем. Тем больше было его разочарование, когда он узнал женщину поближе: как «это» вообще могло, имея в голове такие мыслишки, оставаться джедаем? — Болезненная сосредоточенность на Скайуокере, и его мнимой вине перед ней! С таким набором разных насекомых в голове, нужно даже не к Целителю, а к психиатру…