Родривар Тихера - Младший граф. Трилогия (СИ)

Собственно, на этом ее «экскурсия» по кораблю и закончилась — Маарек только еще сказал, как называется корвет: «Песчаная Бабочка». — Как пояснил ей спутник, так называлось какое-то насекомое-хищник, вроде бы обитавшее на одном из миров Ядра. На каком именно мире, падаван Штель и сам не знал — да, кажется, и не очень-то и стремился узнать. Как уже успела понять Таллисибет, интересы парня, пока, ограничивались полетами на истребителях, возней с разными механическими или электронными штучками — и, разумеется, желанием постигать Силу. Посмотрев на свой хронометр, паренек спросил, не проголодалась ли его спутница — а получив утвердительный ответ, предложил ей пойти в корабельную столовую: поесть, и, заодно, познакомиться с теми из их команды, кто находился сейчас на борту корвета.

Как оказалось, на борту сейчас находилось лишь шестеро из двадцати человек экипажа «Песчаной Бабочки». — А вот технических специалистов, из работающих в команде, тоже было шестеро — и это была ровно половина численного состава их «техподдержки». Если с этими людьми Маарек держался очень просто, не сказать — панибратски, то вот с ребятами из группы силовой поддержки, он явно чувствовал себя более скованно. Весь взвод вояк, кстати говоря, состоял исключительно из Антарианских Рейнджеров, как поняла Таллисибет — впрочем, экипаж корабли и «техподдержка» состояли из них же, только принадлежали они к другим отделам организации. — Поэтому девушку и смутило такое поведение своего спутника: что у него не так с бойцами то? Пока Маарек представлял ее остальным членам команды, Таллисибет, в свою очередь, рассматривала их самих — ей же, теперь, со всеми этими людьми работать бок — о — бок! Люди на борту, кстати говоря, представляли удивительно пеструю смесь самых разных народов и рас: деваронец соседствовал с суллустианином, а твилечка с тогрутой — но большинство, все же, составляли хуманы или близкие к ним виды. — Только цвет кожи, волос и глаз представлял, из себя все оттенки радуги. Наконец, перезнакомившись со всеми в столовой, и наевшись, ребята отправились по своим каютам — как сказал Маарек, их мастера раньше четырех часов, по местному времени, не вернуться: пока есть время — можно отдохнуть.

В своей каюте Таллисибет незаметно задремала: разобрала вещи из походного мешка, уложила их по шкафчикам, прилегла на койку — и, неожиданно для самой себя, вырубилась начисто. Может, сыграло свою роль и то взвинченное состояние, в котором она находилась, с самого приходя мастера Сууна и рыцаря Брэк в ее комнату в Храме. Падение уровня адреналина в крови сыграло роль хорошей порции снотворного. Проснулась девушка так же внезапно и быстро, как и задремала: изменения в потоках Силы сработали как самый лучший будильник — крепко связанные с нею тело и душа отреагировали на перемену чисто рефлекторно. К тому времени, как Маарек посигналил ей в дверь каюты, Таллисибет уже успела побывать в крошечной кабинке рефрешера, под ионным душем, и переоделась в свежую робу — все же, предстояло знакомство со своим новым Мастером: девушка вовсе не хотела произвести на Харрода Мика'авина впечатление неряхи или неумехи. — Что такое первое впечатление и как трудно его бывает, потом, изменить или переломить, она знала прекрасно…

Переступая порог каюты мастера Харрода, Таллисибет с трудом подавила приступ легкой паники: предчувствие, что сейчас должно будет решиться что-то важное, кольнуло где-то в сознании. В крошечной гостиной сидели в креслах, рядом с небольшим столиком, двое: уже хорошо знакомая ей женщина гран — рыцарь Кийрас Брэк, и желтокожий среднего роста мужчина. — Зачесанные назад и собранные в хвост прямые черные волосы и раскосые глаза странного бирюзового цвета, а так же, крючковатый нос и тонкие бескровные губы: запоминающееся лицо! — По виду, не то — странствующий монах, не то — проповедник, какими их обычно рисуют в разных дешевых голодрамах. Мастер Харрод кивнул, разрешая ей с Маареков зайти в каюту, и встал с кресла — Кийрас Брэк поднялась следом за ним.

— Ну, что же, здравствуй, девочка. Как меня зовут, ты уже знаешь…

Таллисибет автоматически пробормотала ответное приветствие, потом кивнула и Кийрас. Между тем, мужчина продолжил.

— Так, официально — при двух свидетелях-джедаях, объявляю тебя своим падаваном! — Отныне и до самого дня испытаний — ты моя ученица.

Кийрас и Маарек поздравили обоих, после чего джедайка, ссылаясь на дела, вышла из харродовской каюты, прихватив с собой своего падавана — явно давая новоиспеченным учителю и ученице поговорить наедине. Чем мастер Харрод сразу и воспользовался.

— Ну, все, с формальностями покончено. — Теперь можно и о настоящих делах поговорить: знаю, что тебя уже пытались учить другие, и что существует мнение — по мне так ошибочное! — что переучивать уже ученого плохо и бесполезно. Более того, у нашей команды специфическая работа, о которой ты вряд ли когда слышала в Храме: там, про такие вещи, говорить не очень-то любят. — Так вот, в нашей работе взаимодействие членов команды — так, чтобы они понимали друг друга не то, что с полслова — с полмысли! — это жизненно важное дело. Потому, учиться ты будешь не только у меня, но и у других наших собратьев тоже — да и сама, если чего необычного умеешь, покажешь и расскажешь: знания никогда лишними не бывают. У нас каждый хорошо представляет, что может, и что не может сделать любой его соратник — это очень важно при совместной работе: у команды не должно быть слабых мест, которыми могут воспользоваться враги. То, что кто-то из нас чего-то может не уметь и не знать — не страшно. — Его всегда могут прикрыть и поддержать товарищи. Главное, помни — ты теперь не одиночка! И, никогда не стесняйся учиться и спрашивать у других, если что непонятно. Тут тебе не Храм: ханжей, закрывающих глаза на очевидные, но не нравящиеся им проблемы, здесь нет — мы такую роскошь себе, в команде, позволить не можем.

— Спасибо, Мастер Харрод! Я… я обязательно сделаю все, что надо — но я никогда не стану вам обузой.

Мастер Мика'авин улыбнулся неожиданно теплой и мягкой улыбкой — складочки морщинок собрались у глаз на гладкой коже лица. Мелькнула мысль, что наставник не молод, хотя седины в его волосах Таллисибет не видела — просто, ощущение в Силе было: на нее смотрят Мудрость и Опыт. Смотрят доброжелательно и чуть насмешливо — но одобрительно. Девушка почувствовала, что впервые за многие месяцы на нее сошло настоящее спокойствие: такое приятное, и уже почти позабытое ощущение…

Наутилус Помпилиус «Неотправленное письмо».

Красная плесень «Гудбай, Америка!».