Родривар Тихера - Младший граф. Трилогия (СИ)

Теперь Фальин, вместе с р'гат'а Каменным Молотом, обеспечивал технадзор за строительством верфей Кар Шиана. А совместно с Молчаливым Философом — курировал опытно-конструкторские работы по флотским тематикам. И имел, наконец-то, возможность превратить свое второе любимое хобби в основную работу. Если со сборкой первых «Мародеров», в основном пока из уже готовых деталей и целых секций с Лианны, никаких проблем не возникло, то с кораблями других типов они нарастали от проекта к проекту. Не все было гладко и с организацией производства тяжелого корабельного вооружения — а вот наладить производство легкого и стрелкового оружия местному отделению «Бактоида» сразу удалось прекрасно. Как, несколько позже, удачно наладили уже и производство тяжелой наземной боевой техники — на очереди было более сложное производство как боевых, так и обслуживающих, технических дроидов. Впрочем, р'гат'а'кай'и, при поддержке привозных дроидов и произведенных на месте спецмашин, и без того пока обходились неплохо. Да, при строительстве комплекса, мы начали с организации добычи и переработки местного сырья, затем взялись за металлургию и химию — а потом добавили к этому уже производство нужных машин и механизмов — здесь, на месте. Теперь тот вплотную взялись за хайтек. Примерно то же самое происходило и на самом Гатариэкке.

Как сообщил прямо с порога Фальин — имелись уже и некоторые успехи! И первый прорыв произошел с модификацией «Бунтаря» по моим прикидкам. Все же Дьер гений: из составленного в общих словах техзадания, моих благих пожеланий и криво начерченной примерной схемы артогня главного калибра у него получилось нечто вполне приличное. — Мне тогда осталось лишь проверить и подогнать компоновочные решения, как обычно — и вот теперь, спустя несколько месяцев, «объект» собран в железе. Демонстрация этого самого дестроера в работающем виде и была мне сразу же обещана, по готовности объекта к выходу на полигон. Увы, с лицензией на «Дредноут» я пролетел! — и даже два раза. Да, у Тамбора не вышло: не потому, что уперлись ли парни с Рендилли — за ними, как раз, не заржавело. Только в первый раз лицензию они продали неймодианцам: те передали документацию на доработку куарренским специалистам, но когда будет результат этой переработки — фиг знает! — Что-то у меня в голове вертелось, про эту историю, но вот что? Ладно, вспомню еще… там же, было про что-то важное. Ну а второй «пролет» выглядел вообще анекдотично, хотя мне хотелось из-за этого матюкаться на всех знакомых языках: Уот Тамбор таки поставил вопрос на Совете Сепаратистов — мол, не стоит складывать все яйца в одну корзину, и так далее. Денег ему выделили — немного, и посоветовали искать спонсоров и подставных лиц в самом Техно Союзе: продавать лицензии на боевую технику членам КНС республиканские власти стали уже мешать. Спонсоры и подставные лица нашлись, на Утапау — купили лицензию на свое имя. Идиотизм начался позже: передавать лицензию мне, как субподрядчику, там наотрез отказались: типа, у нас и свои верфи есть — построим, сколько нужно, все! Формально, ребята вроде как даже были в своем праве — но, мне-то от этого не легче: изящно кинули, самое обидное, что в третий раз денег на покупку лицензии мне никто не даст. — А своих лишних у меня нет, хотя рендиллийцы «еще раз продать того же слона», совсем не против, как я выяснил.

Главное, с тяжелым крейсером мы бы реально обломились — если бы не Дьер. Оказывается, еще готовя проект модернизации «Дредноута», он разработал и альтернативный вариант: как он сам считал, более выгодный — и более мощный. — А так же и как более универсальный корабль, в плане боевого применения.

— Позволь мне кое-что тебе показать. — С этими словами Дьер активировал рабочий голопроектор, стоило нам только войти в его кабинет.

Через недолгое время он уже демонстрировал мне голографическое изображение своего творения, которое я рассматривал с профессиональным интересом — и по ходу просмотра давал мне пояснения. Ну, что сказать — я видел изображения знаменитого крейсера Саула Карата «Левиафан» — оказалось, что именно его внешние формы и размер Фальин Дьер взял за основу своей конструкции. — На Лианне сохранились некоторые «обрывки» техдокументации старых времен, остальное мой друг сделал сам, вместе с организованной им бригадой. Чисто визуально, в глаза сразу бросался сплошной, без пустых пространств между верхней и нижней половинами, корпус. — Между половинами была продольная «перемычка», идущая почти до самого носа. Конструкция командной башни тоже была несколько иной. Когда я развернул изображение кормой к себе, оказалось, что и двигательная группа выглядит по-другому. — Кстати, Дьер сказал, что «утилизировал» на этот проект херш-кесселевские двигатели от «Щедрого». — Три основных, одинаковых, в отличие от исходного «Левиафана», и четыре меньших вспомогательных. Еще бросались в глаза ворота боковых шлюзов, в самой «толстой» части корпуса, и прикрытые огромными откидными крышками-аппарелями грузовые слипы для тяжелой наземной техники. Оказалось, что корабль был приспособлен для посадки на необорудованную поверхность планет, и имел, соответственно, надежные посадочные опоры. Как прокомментировал Фальин, именно в центре, вокруг ядра основного реактора, были сосредоточены все ангары и склады для техники и снаряжения. Основной шлюз для десантных судов и истребителей был расположен в брюхе корабля — но в наземном положении, в случае нужды, допускалось и использование боковых ворот, для запуска истребителей и челноков.

Башни главного калибра — а именно такому расположению артиллерии, с моей подачи, и отдавал предпочтение теперь мой друг — были сгруппированы в три огневых дивизиона, из соображения иметь как можно больше стволов в любом секторе стрельбы. Насколько это конечно допускала сама конструкция корпуса корабля. Семь двухорудийных башен тяжелых турболазеров, позаимствованных от первоначального проекта «Бунтаря», располагались на «спине»: три в диаметральной плоскости, линейно-возвышенно, перед надстройкой — и по две, с боков командной башни. Еще по две таких же, только «перевернутых», башни стояли с каждого борта, обеспечивая огонь вперед и вниз в самом широком диапазоне углов. Еще пара башен была прилеплена, тоже в «перевернутом» виде, снизу по обоим бортам, ближе к корме, в районе двигателей. В результате, вперед по курсу могли вести огонь, в идеале, двадцать стволов ГК — пусть и в очень небольшом секторе. И по шестнадцать стволов выходило в бортовом залпе. Даже строго по корме могли стрелять шесть башен. А были еще и восемь ионных пушек, позаимствованных от фрегата «Щедрый»: по три сверху, на кромках правого и левого бортов, и две на нижнем «клыке», курсовых. «Размазанные» вдоль бортов крейсера, и у его башни управления с командным мостиком, три дюжины легких лазерных скорострельных пушек — обеспечивающих практически круговой обстрел. — Для защиты от вражеских истребителей и бомбардировщиков. И как вишенка на торте: три батареи пусковых установок противокорабельных ракет и протонных торпед — снизу в носу, и по бортам, — которые годились и для обстрела наземных объектов.