Владимир Поселягин - Адмирал [СИ]

Автоматных очередей я не дождался, но услышал, как мотоцикл прекратил реветь на высоких оборотах и застрекотал на холостом ходу. Похоже как раз у того ряда где наш мотоцикл и стоит. Всё удобство приближения к противнику состояло в том, что ни Юра, ни немцы меня так и не видели, другие ряды закрывали, так что я быстро добежал до стоянки нашего двухколёсного коня. Увидев, как Юра спиной к немцам спокойно собирает в шлем спелые яблоки, крупные с красными боками, только с облегчением вздохнул. Я столько раз ему говорил, что работать надо тихо и стрелять только в самом крайнем случае, вот тот и стал отвлекать внимание тем, что пришло в голову. Зачем, по мнению немцев, мы сюда заехали, если дальше дороги нет, и та упиралась в глубокий овраг? Да за яблоками. Вот тот и пытался поддерживать эту легенду, придерживая локтём висевший на боку автомат.

Встав так, чтобы в просвет Юра меня увидел, тот слегка дёрнулся, но с облегчением улыбнулся и едва заметно кивнул, когда я показал ему знаками, чтобы тот продолжал заниматься сбором. От мотоцикла отошло двое, пулемётчик всё так и сидел в коляске, причём машину водитель поставил так, чтобы в сектор стрельбы пулемёта подпадал и Юра. А оба немца окликая Юру, направились к нему, а тот делал вид, что их не слышал. Метнувшись по соседним рядам к опушке, причём часть пути преодолел по-пластунски, никогда так быстро не ползал, но зато остался незамеченным немцами, я прицелился в левый висок пулемётчика, прямо под каску. Револьвер сухо кашлянул, под тарахтение мотоцикла, который почему-то не заглушили, тот был совсем не слышен. Дёрнув головой вбок, пулемётчик так и остался сидеть, но уже мёртвый. Со стороны это было не понятно. Вскочив, я пробежал по опушке и забежал в ряд с немцами и напарником, возникнув у них за спиной с оружием наготове. Немцы так и нечего не поняли. Первая пуля вошла тому, что был вооружён карабином в затылок, и тот стал молча заваливаться слегка в бок и вперёд, а второму я выстрелил в ногу и в руку, после чего подскочив, стал помогать Юре вязать немца, сразу сунув в рот кляп. У нас они были заранее подготовлены, как и нарезанные шнуры вязать противника.

- Уф, вовремя ты, - вытерев мокрое от пота лицо, видимо перенервничал, выдохнул тот.

- Ага. Как услышал, так обратно рванул. Ты вот что, я тут один разберусь, а ты беги по ряду дальше. Группа генерала Потапова уже тут была, роту на ноль помножила. То есть уничтожила. Подробностей нет. Там один из наших лежит, ты его не знаешь, сержант. Ранен в ногу. Отбился ночью во время боя от своих. Бери мотоциклетный плащ и бегом к нему. Положи на плащ, вместе мы волоком его дотащим досюда. На свежем трофее уедем.

- Хорошо, понял. Он далеко?

- Почти в конце, у края стой стороны сада. Да, там немец ещё дохлый лежит, я рядом карабин прислонил. Прихвати его, пригодится.

- Сделаю.

Сбегав к мотоциклу и забрав свёрнутый тюк плаща, тот побежал по ряду дальше. Я же убедившись, что немец спутан, наложил жгуты на ногу и на руку, чтоб тот кровью не истёк, и подошёл к мотоциклу, собираясь его заглушить. И только сейчас понял, что глушить его как раз не стоит. Видимо аппарат проходил помимо активной эксплуатации, ещё и ремонт. Заводной ножки не было, как и стартера, похоже, немцы сами заводили его с помощью толкача, только потом занимая свои места. Ругнув немцев, что прикатили на таком поломанном мотоцикле, я побежал следом за Юрой. Трофеи потом соберём, сейчас сержанта нужно дотащить до мотоцикла и усадить его в коляску на место пулемётчика.

Когда я прибежал на место, Юра уже смог уложить раненого на плащ, тот и сам старательно помогал. Карабин он прихватит, тут же был. Дальше, собрав всё, ничего не оставляя, мы волоком потащили сержанта к противоположному краю сада. Больше ста метров без малого. Тяжело, но дело спорилось. Только Каримов зубами скрипел, нога-то по земле волочиться, пусть и прикрытая плащом. С двумя передышками дотащили.

- А чего мотоцикл тарабанит? – поинтересовался Юра, когда мы встали у свежего трофея. – Услышат же.

- Потому что поломанный. Если заглушить, потом не заведём.

- А, понятно.

Мы с трудом вытащили пулемётчика и на его место посадили сержанта. Тот и сам двигаться мог, так что сел на место. Дальше раздели все тела и собрали всё оружие. Форма пригодится в будущем, сняли не запачкав кровью, там кое где пятна имеются, отстираем. Оружие тоже в коляску пошло, а наш легковой мотоцикл, я уже по собственному опыту поставил между коляской и задним сиденьем, привязав. Юре неудобно будет, но ничего, с одной стороны ноги свесит. Дальше поторопиться нужно было, скоро эту тройку хватятся, поэтому пока я допрашивал языка, Юра бегал и собирал самые свежие и спелые яблоки. Он попробовать успел, очень вкусные, можно урожай собрать. Вот он и собирал нашим раненым да экипажу. Витамины всегда хорошо. Собирал в свой шлем и ссыпал в свободные места между ног сержанта. Ещё в багажный отсек коляски, тот полупустой был.

Допрос много времени не занял, немец нехотя, но сотрудничал, так что добил его и, сняв путы, махнув рукой садоводу, первым сел в седло мотоцикла. Юра, опустошив в уже полный яблоками багажный отсек тару, запер его и, надевая шлем, я свой уже надел, сел сзади меня. Так как я ему и советовал, по-женски, ноги с одной стороны. Чуть газанув, я поехал прямо по полю. Слева овраг, справа дорога, но она под наблюдением. Отъедем подальше и вернёмся на дорогу. На сержанта мы сверху накинули мотоциклетный плащ, застегнув, каска и очки на голове, так что со стороны мы особо не привлекали внимания. Ну кроме того что по пашне ехали подминая рожь. Мотоцикл вездеходный, перетяжелён, поэтому я включил колесо на коляске и, загребая землю с намотанной на неё травой на колёса, мы упорно катили по полю примерно на тридцати километрах в час. Не знаю, заметили нас или нет, но когда мы ушли в низину, и села стало не видно, то выехали на дорогу и попылили по ней, помахав руками парочке грузовиков набитых солдатами, что проехали навстречу. Те нам тоже посигналили. Да уж, навели панику генералы, немцы как наскипидаренные бегают.

Добрались мы до спрятанной машины благополучно. Пляж, где мы немцев положили, был пуст, мы же проехав дамбу, спустились к кустарнику на той стороне и по тропке добрались до машины. На месте стоит. Там, наконец, освободили сержанта из яблочного плена, а то пока ехали, их так растрясло, что сдавили ему ноги, включая рану. Но тот ехал и терпел.

Вот так выгрузив трофеи, всё сгрузили в машину. Тут же и поужинали, рано пока, время пять часов, но почему нет? Похлёбка остыла, но мы навернули её за милую душу, не забывая про сало, хлеб и свежие овощи. Потом всё собрали, Каримов подтвердил, что сможет вести машину, раненая нога не помеха, он ею пользоваться не собирался, я сам выгнал её на дорогу, следом вывел продолжавший всё это время тарахтеть мотоцикл с прицепом в виде одиночки, и мы колонной поехали дальше. Юра в этот раз в коляску за пулемёт сел, а сержант за нами ехал. После обильного полдника тот немного оживился. Кровь к щекам прилила, румянец заиграл, надеюсь, дорогу тот выдержит, да и ехать не так и далеко. Доехали, немцев вообще не встретили, эта дорога у них популярностью не пользовалась. Наблюдатель на опушке был и нас опознал, хотя Каримов за рулём сидел в френче рядового Вермахта. Опознались, нам махнули рукой, значит, один из моих приказов выполнили, нашли спуск к воде. Только вот не было у меня в планах лично отгонять технику к судам и по аппарели загонять её на борт баржи. Так что, заехав на опушку к наблюдателю, тот вышел из леса, показывая нам руками куда ехать, и оставили технику тут. Это был один из бойцов-зенитчиков. Вот ему я и поставил задачу, бежать к стоянке и привести пару человек, которые могут водить авто и мотоцикл. Аппарель баржи и так на берег спущена. Пусть осторожно, не привлекая внимания, отгонят технику к нам, и заведут её на борт баржи. Я считал, что машины мне пригодятся. Да и чего порожними к нашими идти? Если уж брать трофеи так брать. Или наши собирать на дороге? Да не-е, немецкие трофеи это лучше, они показывают, что мы в тылу воевали.