Владимир Поселягин - Братишка [СИ]

Согнав соседских котов со стола, где те обжирались, мы часть еды отдали собакам, всё равно испортится, а часть убрали на ледник. Работали больше молча, было видно, что мои родичи ушли в себя. Я убрал репродуктор из окна, там мембрана бумажная, влаги боится, а судя по наплывающим тучам, что закрыли луну, может хлынуть дождь, так что побережём ценный предмет. Снова закрепил его на кухне квартиры мамы, свернув провод-времянку. Когда мы закончили, уже была полночь, но прежде чем отпустить, мама на секунду прижала меня к себе и встрепала вихры, этим она показывала, что полностью одобряет меня, благословила, можно сказать.

Проследив чтобы та заперлась, мало ли что, я проследовал за бабушкой с дедушкой к их половине дома. Те после умывания на печи устраивались, ну а я к себе прошёл. Таня уже спала, они с Лукой на одной кровати устроились, Лука сегодня решила со старшей сестричкой ночевать, ну а я быстро раздевшись, нырнул под одеяло, слегка поскрипев сеткой кровати. Умыться и зубы почистить я успел, в умывальнике в саду, так что был свеж, хотя сонливость и наползала на меня. Уснул не сразу, долго переваривал весь прошедший день, пока не понял, что успокаиваю себя. Я действительно сделал всё правильно, придя к такому выводу, как-то быстро уснул.

Разбудил меня грохот с металлическим скрежетом, звук клаксонов, именно во множественном числе, и последующий удар казалось бы в стену дома, отчего строение содрогнулось, и чуть позже начавшаяся разборка под окнами, перемешанная с матом. От шума проснулись все, я так полагаю, Таня и Лука так точно, завозились, скрипя сеткой на своей кровати. Дотянувшись до стола, я взял свои наручные часы, и скривился. Пять часов утра, только-только светать начало.

Встав, почёсывая лопатку, отдёрнул в сторону плотные шторы светомаскировки, и выглянул в окно. Пришлось прижаться к стеклу правой щекой, чтобы видеть часть штакетника со стороны половины дома мамы и снова ругнулся себе поднос.

– Да что же это такое?! – тихо взвыл я. – Они что, тараном меня взять хотят?!

Картина что я увидел, в другой ситуации вызвала бы у меня смех, но сейчас никакого веселья не было. Кому палисадник ремонтировать? Тут даже гадать не нужно. Мне. Ничего, я ещё поборюсь. А сама картина выглядела так. Видимо одновременно к моему дому решило подъехать сразу несколько машин, а точнее три. «Фаэтон», тот самый «Газ-А», и две «эмки». Причём они умудрились столкнуться на подъезде, это я про обе «эмки», «фаэтон» не пострадал и стоял чуть в стороне. Видимо водители не уступили дорогу друг другу, решив, что уступит другой шофёр, и довели до такой ситуации, только от столкновения, их бросило на угол моего палисадника, в результате столбушка покосилась, часть перекладин слетала, штакетник повреждён. Дня на два работы. Ну а у машин, чуть ли не хватаясь друг друга за грудки, ругались шофёры и командиры разных наркоматов. Только бросив на них взгляд, я понял, почему шофёры были так уверены, что им уступят дорогу. Одна машина была явно из Политуправления РККА, а другая из наркомата Берии. Из НКВД, если кто не понял. Я вот только не смог с первого взгляда определить принадлежность пассажиров третьей машины, вроде тоже военные. В форме.

Додумать я не успел, к нам заглянул дед. Я специально встал так, чтобы Таня успела быстро одеться, не смущать её, поэтому, когда заглянул полуодетый дед, та уже оделась, и встала рядом, с любопытством выглядывая. Раз разбудили её, теперь не ляжет.

– Что там? – спросил дед, стараясь спрятать за собой «берданку», это чтобы Танюша винтовку не увидела.

Это он правильно сделал, да и саму ситуацию понял правильно. Вот Луке было всё пофиг, та уже снова спала, непробиваемый ребёнок.

– А-а-а, долбоёбы приехали, – натягивая штаны, пытаясь рывком правильно попасть в брючину, ответил я. – Ну щас я им…

Накинув сверху рубаху, на ходу заправляя её под ремень, я выбежал в сени, за мной последовали остальные, бабушка тоже, и успел вовремя. Пока одни ругались, самые хитрые, а это пассажиры третьей машины, обошли виновников аварии и постучались в ворота. Они закрыты изнутри были. Быстро пробежав босиком по влажной от росы траве, зато взбодрился, отобрал из ряда кольев, прислонённых к стене сарая, подходящий, мы их заготовили для моего баркаса, вроде подпорок, да не все пригодились и, отодвинул брус на воротах. Там в проёме ворот, под любопытными взглядами, Тани, деда, мамы и Димки, бабушка скользнула в квартиру к Кире, крикнул:

– Посторонись!

Та тройка что из «фаэтона», подалась в сторону, и я рванул к тем, что стояли у разбитых «эмок», серьёзно пострадала правда одна, парила разбитым радиатором, у второй бок ободран да правое крыло содрано.

– Эй, ты чего? – успел воскликнуть один из сотрудников наркомата Берии, перекатом уходя в сторону, кол бессильно врезался в землю, где он только что стоял.

Остальные бросились врассыпную, мгновенно забыв про распрю, перестав хватать друг друга за грудки. Это они на инстинктах сработали, совместно, перемешавшись отбегали в сторону за дальность удара кола и дальность возможного его полёта.

– Ты чего, с ума сошёл?! – воскликнул один из политруков, которому я хорошо так протянул поперёк спины. Вот он, отбежав, и чесал спину. Ещё парочка, до которых я дотянуться успел, повторяли его движения, остальные без потерь ушли.

На этот крик души отвечать я не стал, лишь молча указал на повреждённый палисадник. Быстро осмотревшись, оказалось, все соседи с живым любопытством наблюдали за нами со стороны, из окон, из ворот, да и мои тоже выглядывали, так что я громко попросил дедушку:

– Деда, принеси-ка «берданку». И патронами с крупной солью заряди, теми что для вредителей приготовили. У нас их вон сколько собралось, – быстро подсчитав гостей, добавил. – Восемь патронов нужно, хотя нет, девять. Ещё для шофёра что за «эмкой» прячется. Этому и два заряда не только можно, а нужно.

– Я тебе сейчас дам «берданку», – пригрозил один из комиссаров «наганом», что успел извлечь из кобуры.

Я на его спич не обратил внимания, покосился только на палисадник и, вздохнув, закинув кол на манер винтовки на плечо, подошёл к той тройке, что продолжала стоять у ворот, поинтересовавшись приветливым голосом:

– Чего хотели?

– Так это ты, Сашка?.. То есть, Александр Поляков, – несколько опасливо покосившись на кол у меня на плече, поинтересовался старший среди военных, в звании майора.

– Он и есть. Так что хотели-то?

– Сам ведь позвал. Забыл? Обещал мне «пэпэша» подарить. Я Строгонов, комбат.

– А-а-а, так вы командир добровольческого коммунистического батальона, что начал формироваться? Понятно. Не кадровый, как я посмотрю?

– Так заметно? – улыбнулся тот и, сняв фуражку, платком протёр лысую голову. – Третий день как форму надел. Я ведь директором фабрики был, кровати делали. А повоевать успел, ещё в Гражданскую, там и в партию вступил. Командиром пулемётного расчёта была, а потом и пулемётной ротой командовал. С этой должности и ушёл на гражданскую работу. Переаттестовали, и видишь, майорские шпалы навесили. Теперь вот командир батальона. Величина.