Юрий Корчевский - Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи

— Не вернутся, робот и мы задали им хорошую трёпку! — Гавт был доволен, что врагов удалось рассеять.

— Вернутся. Если я не ошибаюсь, Никита убил их вождя, вот за его телом они и придут. И полагаю, не позже ночи.

— Тогда чего же мы стоим? Надо лететь! — воскликнул Гавт. — Всем в дирижабль!

Пилота робота они тоже взяли с собой — что он сможет здесь один?

На стоянке дирижаблей было пустынно, никто не встречал Кару и Гавта — ведь дата возвращения была никому не известна. И обычно сигналом о пролёте дирижабля предупреждал пилот робота. Но нынче робот неисправен, повержен.

Гавт побежал отдавать приказания, а Никита отправился к себе. Полёт закончен, и надо отдохнуть.

Но только он поел и улёгся в постель, как над головой пророкотали моторы дирижабля — это Гавт направил воинов на охрану робота.

За первым дирижаблем последовал второй. Шаг правильный. В кабину больше десятка воинов не войдёт, а краснокожих значительно больше.

Выспался Никита отлично. Он ожидал, что Кара его вызовет, и если не сегодня, так завтра — надо было обсудить планы на начало производства.

Но вызова не было в течение трёх дней, и только случайно он узнал о постигшей всех, кто летал в Антарктиду, неизвестной болезни. Всех, кроме него. И у всех были одни и те же симптомы: головная боль, повышенная температура и высыпания на теле — налицо признаки инфекции. Заразились они от пришельцев с неведомой звезды, или от аборигенов-египтян — неизвестно. Но больше экипаж ни с кем не общался.

Никиту удивило только, что никто не вводил карантинных мер вроде ношения масок и застав на дорогах — болезнь, скорее всего, передавалась по воздуху. И меры надо было принимать срочно, иначе болезнь превратится в эпидемию. Тогда будет совсем плохо. У жителей острова нет иммунитета, нет лекарств, а болезнь может поразить всех. Такие случаи в истории Никите были известны.

Конкистадоры принесли индейцам на американские континенты много болезней, неведомых здесь раньше. От безобидной вроде бы кори вымирали целые селения. Конкистадоры даже специально дарили индейцам заражённые одеяла и одежды. Не так ли получилось и здесь?

Никита сам направился к Каре. Тот лежал на постели со страдальческим видом. Кожа лица была покрыта красными пятнами, больного трясло от лихорадки.

— Приветствую тебя, вождь!

— Ох, худо мне, Никита…

— Слышал я, что и Гавт болен, и пилот.

— И что из этого следует?

— Это заразная болезнь, надо принимать меры.

— Но ты-то здоров? И кожа, я смотрю, чистая…

— Наверняка у меня иммунитет есть от этой болезни. А все, кто общается с тобой или Гавтом, заболеют и разнесут болезнь по городу. Начнётся эпидемия, причём последствия её непредсказуемы.

Кара в тревоге сел на постели:

— Болезнь смертельная?

— Я не доктор, не лекарь. Но полагаю, что в половине случаев — да.

— Ох! И что же делать?

— Всем надеть маски — кусок ткани повязывать на лицо. Я думаю, что болезнь передаётся по воздуху. И стараться как можно меньше общаться. Чем больше людская скученность, тем больше у них шансов заразиться.

— Ты меня напугал.

— Это ещё не всё. На всех въездах и дорогах необходимо выставить воинов. Они должны никого не впускать и не выпускать.

— Чтобы не разнести заразу по всему острову? — догадался Кара.

— Именно. А если кто умрёт, то не хоронить, а сжечь вместе с имуществом.

— Круто! До сих пор ничего подобного у нас не было.

— Кара, прошу, отнесись серьёзно.

— Уже проникся. Позови ко мне кого-нибудь из Совета.

— Исполню.

Никита зашёл в Совет, передал просьбу Кары — и завертелось… На дорогах выставили посты, запретили собрания и развлекательные игрища.

Никита же вёл себя как обычно.

А через неделю в городе началась эпидемия. Заболевшими оказалась большая часть горожан. Начались смерти, над городом, как вестники беды, появились столбы чёрного дыма.

Из числа заболевших, знакомых Никиты, умер пилот дирижабля, следом за ним скончался Гавт.

И тогда Кара созвал Совет, на который явилась едва ли не треть его членов — остальные были больны. И сам Кара был плох — это видели присутствующие.

На заседании Совета обсуждался один-единственный вопрос — что ещё можно предпринять? А в конце заседания Кара неожиданно объявил:

— Прошу на время болезни избрать мне заместителя. Если же случится непоправимое, и боги оставят меня своей милостью, пусть избранный вами будет главой Совета.

Слова давались Каре с трудом, он говорил, задыхаясь, и с паузами.

Как всегда, члены Совета начали спорить.

Кара какое-то время слушал их пререкания, потом поднял руку:

— Мы летали на далёкую землю, и вы это знаете — я говорил вам. Чужаки, с которыми мы встречались, признали, что самым образованным из нас является Никита.

В зале наступила тишина. Никто и предположить не мог, что Кара предложит его. Кто он? Чужак, пришедший с чужим, пусть и дружественным племенем. Да, он делал полезные изобретения, помогал. Но ведь этого мало! Будет ли он радеть за жителей острова так же, как это делал Кара?

Ставки были слишком высоки, пауза затянулась.

— Не обижайтесь на мои слова, — нарушил тишину Кара, — но я сам убедился в познаниях и храбрости этого парня. Решайте.

Слова Кары подтолкнули всех к принятию нужного решения — всё-таки инопланетяне заложили в его голову какую-то программу. Почти единодушно Совет проголосовал за Никиту.

Странно это было для него. Молод, корней среди островитян нет, и, положа руку на сердце, — он человек другого времени, образования, опыта, привычек. Никита хотел отказаться, но ему торжественно вручили жезл:

— Поздравляем! На время болезни Кары ты главный. Но ты обязан поклясться, что ни одно твоё распоряжение не будет во вред жителям острова, и ты будешь печься обо всех, как о своих детях.

— Клянусь! — Никиту бил лёгкий мандраж — уж очень велика ответственность. Нападают внешние враги, в городе эпидемия — тут и опытный человек может спасовать.

Эпидемию погасить не удавалось: не было нужных лекарств, и местные лекари не знали, чем и как лечить. Но удалось хотя бы предотвратить её распространение по всему острову.

А первым вопросом, который пришлось решать Никите, было питание жителей города. Запасы еды в нём иссякли — ведь кордоны не пропускали никого, торговля замерла. И Никита распорядился послать за зерном два дирижабля и одновременно направить судно. Ведь дирижабли много груза взять не смогут, зато тот груз, что поднимут, доставят быстро. Корабль же возьмёт зерна много, но рейс его займёт по времени полтора-два месяца.

И какую сферу ни возьми — всё в зачаточном состоянии, всё убого. Но с чего-то начинать надо.

Никита решил, что главная движущая сила — моторы, и в первую очередь надо заняться дирижаблями. Они позволят быстро перевезти грузы и людей в требуемые места. Поэтому он распорядился ставить дирижабли на профилактику. Каждый мотор осматривал сам в присутствии пилота и техника. Железным стетоскопом, как это делали автомеханики раньше, прослушивал работу двигателей.