Леонид Мешалкин - Империя. Врагов не будет! (СИ)

— Похоже, что к вам таким вот макаром ещё не одна сотня эшелонов пройдёт, — сказал бывший кагэбэшник. — Пока те ворюги всё до конца там не просрут. А потом — с чемоданами валюты айда за бугор, дальше жизнь прожигать.

— А на то, что кто-то там у вас из «силовиков» власть заберёт да начнёт жёсткий порядок наводить, ты уже и не надеешься?

— Даже и не знаю, что тебе ответить… Народ наш растерян, а «силовики» могли своё слово сказать, если б того хотели, — если б не в девяносто первом, так и в девяносто третьем. Но не сказали ведь…

— Ладно, замнём эту тему. Ты, Вадим Михайлович, уже определился? Вернёшься в Российскую Федерацию? Или — к нам, в наше ведомство?

— К вам, Сергей Константинович, только к вам. Человек я одинокий, с семьёй как-то не сложилось. Там я, считай, никому и не нужен. Разве что бывшему начальству, которое ещё не до конца «перекрасилась». А здесь у вас всё нормально, заводы не простаивают, фабрики работают, крестьяне тоже продукцию исправно производят… Жить можно.

— Хорошо. Поехали тогда в Управление. Сразу могу сказать, что тамошнее звание тебе здесь подтвердят, но проверку дополнительную ты у нас всё равно пройдёшь.

— Это уж как водится.

— Подписок целую кучу дашь, типа «об ответственности за разглашение».

— У меня их и без того… как блох на бездомной дворняге.

— Ну, те-то ты давал ТАМ, а новые — это уже ЗДЕСЬ, по нашу сторону Врат. Разницу улавливаешь?

— А то.

Собеседники сели в «уазик», причём энкавэдэшник — за руль, и легковушка по несильно разбитой дороге неторопно покатила в столицу.

— Я вот у вас здесь уже, наверное, раз десять бывал, — возобновил прерванный было разговор кагэбэшник. — И вот, что заметил. Солнышко у вас здесь какое-то дюже странное…

— А что с ним не так? — не без ёрничества полюбопытствовал энкавэдэшник. — Солнышко как солнышко. Чуть поменьше вашего. Немного поближе к планете…

— Ага, и год тут у вас из-за более короткой орбиты в три раза короче. Делится аж на четыре месяца — зима, весна, лето, осень.

— Зато как их названия запоминать-то удобно! Младшим школьникам-то какая радость.

— Ну, это да. Но всё равно — неладно что-то с вашим солнцем. Такое у меня сформировалось безотчётное ощущение, что ближе оно к планете, чем должно бы, по идее, быть. Сильно ближе.

— Экий же ты глазастый, Вадим Михайлович. А ведь девятьсот девяносто девять из тысячи вновь сюда прибывших сего факта просто не замечают. А уж здесь родившимся — это и вовсе… неинтересно. Тем более, что такого предмета, как «астрономия», в наших школах с самого начала освоения нет. И в вузах — тоже его нет.

— Хм, что-то я не понял…

— Подписку дашь — тогда разъясню, почему у нас так, хе-хе. Ну и рожа у тебя сейчас, Михайлыч! Ты бы только видел.

— Ну, да ладно, в самом-то деле, Константиныч…

— Ладно, Михайлыч, разглашу я тебе прямо сейчас парочку наших страш-шных государственных тайн. Но подписку всё равно потом дашь!

— Замётано.

— В общем, астрономия на Светлояре фактически и не нужна вовсе. Ведь вся наша здешняя вселенная, как установили наши учёные мужи ещё перед войной, состоит лишь из самого Светлояра, солнышка да пары лун. Больше же — ни-че-го… Это — во-первых. А во-вторых, солнце наше — это ведь ни разу не звезда! Это какой-то непонятный и загадочный сильно светящийся довольно мелкий объект, размером даже меньше вашего земного естественного спутника… И вращается он вокруг нашей планеты на удалении примерно в полмиллиона километров, но о-очень так медленно вращается — почему-то.

— А ваши луны?

— Ну, они-то как раз вполне заурядные, только не очень крупные. Кажется, заурядные… По тысяче километров в диаметре всего. Вращаются вокруг Светлояра на расстоянии в двести сорок тысяч километров на одной и той же орбите, в противофазе друг к другу. По своей массе — полные близнецы. Тяготение нашего светила на их орбите почему-то не сказывается никак. Такое впечатление, как будто солнышко наше своей гравитацией не обладает. И да, приливного воздействия на Светлояр оно таки тоже не оказывает.

— Странно всё это.

— Во-во. Потому-то мы наших граждан и не озадачиваем наукой астрономией — чтобы смятение в их умы зазря не вносить. Дескать, наша солнечная система находится далеко-далеко у чёрта на куличках — в абсолютно пустом внегалактическом пространстве, ближайшие галактики — в сотнях миллионов светолет, аж свет от них не доходит. С наших сограждан и этого знания хватит. А так-то, дескать, в остальном всё нормально, система у нас вполне себе «обычная», мда.

— Да, такое знание действительно надо строго засекречивать.

— А ты думал. — Сергей Константинович выдержал паузу и перевёл разговор на другую тему: — А что с семьёй у тебя не сложилось, так это дело легко поправимое. Женим мы тебя уже здесь! Есть у меня на примете две хорошие и тоже свободные, как ты, девушки. Если понравится тебе хоть одна из них, хоть сразу обе — сразу тащим вас в ЗАГС! Ну, или — в церковь, если того пожелаешь. Если женишься на сразу двоих — квартиру Управление тебе выделят четырёхкомнатную.

— Ничего не понял…

— Точно, как же я это забыл-то. На, получи. — И энкавэдэшник протянул Вадиму Михайловичу вынутую из потайного кармана тоненькую брошюрку карманного формата.

Машину немного потряхивало, тем не менее… Ознакомиться прямо сейчас, что ли? Так, читаем её название. «Памятка для новопоселенца». Ага, перелистываем, бумага не очень качественная, газетная. Читаем первый абзац.

«Первые исследователи из Советского Союза проникли в мир, получивший потом название Светлояр, в конце двадцатых годов по времени мира Земля. А уже через два года сюда организованно было направлено несколько десятков тысяч первых переселенцев. После Великой Отечественной войны здесь уже проживало свыше двадцати миллионов человек. Данная территориальная единица номинально входила в РСФСР и имела в нём особый административный статус.

В тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, когда в СССР под руководством противников сталинского курса произошёл государственный переворот, Врата между мирами были временно запечатаны.

Изгнанный ренегатами из Советского Союза товарищ Лаврентий Павлович Берия собрал вокруг себя группу верных сталинцев-единомышленников и инициировал здесь провозглашение Светлоярской Советской Социалистической Республики. Сам он был при этом единодушно избран её несменяемым на первые тридцать здешних лет Верховным Правителем. Также он возглавил Партию Народного Авангарда (ПНА), которая пришла на смену КПСС. ПНА вобрала в себя самые здоровые силы бывшей КПСС, а оппортунисты и так называемые «антисталинисты» были с позором отринуты прочь.