Александр Голиков - Самородок (СИ)

— Эвакуация эвакуацией, а если достанут «Ронар», и стандартная защита тут не справится? Что тогда? — спросил Праттер, и Кушевич скривился, как от зубной боли. Он только об этом и думал. А если на самом деле достанут, кто бы они ни были, и пси-завеса, рассчитанная гасить «б-излучение», здесь не сработает? Что тогда? Думать даже не хотелось о последствиях. Кто же всё это сделал, дьявол его раздери! Может, этот безопасник разберётся, что тут творится и кто в том виноват. Шахты-то стоят, а Земля требует тислий, но пока не до тислия. Прямо замкнутый круг какой-то! Правда говорят, пришла беда — отворяй ворота.

— Как я понял, надёжной защиты у нас на Мизае нет и не предвидится? — хмуро поинтересовался Кушевич.

— Нет, к сожалению. Насколько я знаю, мы только-только приступаем к решению подобных задач. А вообще запроси Землю, это не моя область, я простой врач, хирург звёздного флота и знаю немного об этих разработках. Секретность, сам понимаешь… Да, вот ещё что! У меня тут был этот безопасник, Баев, кажется, результаты вскрытия и мои заключения о природе внутренней деструкции ему тоже известны, я был обязан доложить, а выводы он делать умеет не хуже нас с тобой… Если не лучше. Так что имей в виду… Ладно, удачи, Павел Юрьевич. Вернее, удачи нам всем, и прежде всего этому Баеву. Чувствуется, серьёзный и толковый специалист…

И голограмма Праттера, свернувшись в блестящую точку, пропала.

Кушевич некоторое время смотрел на пустое место, потом вытянул из полупустой пачки сигарету и сунул в рот, пододвинул пепельницу, полную разнокалиберных окурков.

Да уж, Служба Контроля, что б её, эти шутить не умеют, у них всё серьёзно, пустяками они не занимаются. И ведь как же быстро там среагировали на его донесение! Хотя оно и понятно. Земля в состоянии войны с Алгоем, а тут тислий и реальная угроза срыва его поставок. Вот и приняли меры, прислали толкового безопасника.

Кушевича опять охватило то странное чувство неуютности и неуверенности, когда он появился в его отсеке — уверенный в себе, много чего повидавший зрелый мужик, крепко сбитый, широкоплечий, с сильными руками, со скуластым загорелым лицом и чуть раскосыми неестественно зелёными глазами. И спецкомбез этот на нём, будто вторая кожа, под цвет его изумрудных глаз, с металлически поблёскивающими вставками по всей длине и наверняка с массой полезных приспособлений и наверняка напичканный всевозможными средствами защиты и огневой поддержки, одно название чего стоит: биомеханический боевой комплект марки «Отшельник». У десантников были примерно такие же, отчего тех и прозвали «бейберами». Безопасник пробыл у него недолго, только представился, предъявил полномочия (самые высокие), задал несколько вопросов, хмыкнул, выслушав маловразумительные ответы, сверкнул напоследок своими необыкновенными изумрудными глазами (спецлинзы, несомненно. Ну не может у человека быть такой цвет глаз, природа не всесильна) и убыл на Мизай, как он выразился, «разгребать». Что именно, Кушевич понял прекрасно, но хоть и недолюбливал, как многие военные, Службу Контроля Безопасности, считая её эдаким анахронизмом и пережитком прошлого (это мы, военные, начинаем и выигрываем войны, так что как-нибудь обойдёмся без вашего «ненавязчивого» пригляда и «отеческой» заботы и опёки), в душе был даже очень рад, что Служба вмешалась и прибыла в лице Баева именно «разгребать». Ибо опять же там, в душе, отслоилось и выпало в осадок весьма нехорошее ощущение того, что ему, как Главному координатору, в одиночку с возникшими проблемами тут не справиться. И дело не в компетенции и профессионализме. Просто ни с чем подобным землянам ещё не приходилось сталкиваться. На войне оно всё понятно и привычно: бластеры-мазеры, скайгеры-файдеры и прочее бряцанье оружием, всё на виду, и всё на волоске. А тут же нечто другое, непонятное, необъяснимое и оттого опаснее вдвойне, если не втройне. А у Службы, какой-никакой, и опыт, и возможности, и спецразработки. И соответствующие кадры. А мы поможем, чем сможем.

Кушевич тяжко вздохнул, прикурил, сделал пару глубоких затяжек и затушил сигарету о край пепельницы. Эх, придавить бы вот так же и мрачные, тревожные мысли, что никак не давали покоя своим грузом забот и неопределённости. Потом вызвал всё же по внутренней связи Лаони, человека неординарного и далеко не глупого. Необходимо было что-то решать, делать, наконец, ибо время неумолимо уходило, в данном случае именно, что в песок.

Нет, всё-таки беспечность — неотъемлемая черта человеческой натуры, в этом отношении осторожность и осмотрительность ей вчистую проигрывают. Пофигизма в нас куда как больше. Ким в очередной раз в этом убедился: только-только сунулся в город, как тут же обнаружились некие странности. И возник вполне закономерный вопрос: а куда, собственно, смотрит Центр наблюдения там, на «Ронаре», и лично его Координатор Станислав Грумский? Где спутники слежения, где оперативная съёмка, сбор текущей информации и её немедленный анализ? Где работа на опережение, наконец? Раз поступил приказ об эвакуации, то и всё, лапки кверху, уже ничего и не надо? Не до жиру, быть бы живу, так, что ли?

Беев объяснял подобные просчёты лишь одним: человеческой беспечностью, безалаберностью и откровенным головотяпством — авось и так сойдёт. Да нет, уважаемые, не сойдёт, уж за этим он непременно проследит. Слишком многое поставлено на карту, начиная с безопасности самой Земли и заканчивая его профессиональной репутацией.

Он, конечно, подключился к оперативному банку данных «Ронара», чтобы иметь более полную информацию о Мизае и его обитателях (для этой операции отыскал ближайший информблок и ввёл в приёмное гнездо считывающую нить «Отшельника». Секунда, и всё готово), а потом на борту посадочного модуля быстро ознакомился с поступившей информацией, которую для него любезно отсортировал «Отшельник», вычленив самое важное. Но данных для анализа оказалось катастрофически мало. За три месяца, что «Ронар» находился здесь, научный сектор звездолёта прибавил к тем общим сведениям, что у Баева о Мизае уже были, лишь какие-то разрозненные детали и детальки, никак в общую картину пока не складывающиеся: упоминание о каком-то местном культе, подмеченная цикличность в развитии цивилизации, какие-то предания, легенды, мифы и прочие вымыслы. Всё это ни на шаг не приближало к цели. Наоборот, распыляло силы в пустоту.

И вот, как награда, то, что он обнаружил, едва сунувшись в город мизайцев.

Он пребывал в недоумении (а попросту злился, стиснув зубы) — почему эти странности, видимые тут, на месте, невооружённым глазом, оказались незамеченными с орбиты Центром наблюдения «матки» с её-то поистине фантастическими возможностями? Где их спутники слежения?! Где аппаратура наблюдения?