Константин Дроздов - Кровавый Космос. Дилогия (СИ)

«Все еще можно исправить! — промокая платком лоб, думал директор. — Хануссена не обнаружили! Иначе нас уже давили бы и октопоиды, и банши, да и рептилоиды ШШарка с ними заодно!»

Только плюхнувшись в кресло своего кабинета и сделав инъекцию найса, Хайсмит начал успокаиваться. Ощутив прилив бодрости, директор вызвал полковника Горского — руководителя Управления специальных операций, занявшего свой пост восемь лет назад, когда предшественник — Колин Данглар погиб в ходе операции по ликвидации банды Вадима Ракитина.

Виктор Горский мягким беззвучным шагом вошел в кабинет шефа и по небрежному кивку начальника сел на ближайший стул.

— Есть вести со Ставроса или с «Архонта», Виктор? — вперил взгляд в подчиненного Хайсмит.

Полковник нахмурился и молча мотнул светловолосой головой с аккуратной стрижкой.

— Я пришел к выводу, что операция «Снег» более неактуальна, — бесстрастным голосом произнес Хайсмит. — Скажу больше, она несет опасность для нас. Поэтому подберите лучшего профессионала из отдела прикрытия, обеспечьте его самым скоростным и малозаметным транспортом и поставьте задачу — найти профессора Хануссена и ликвидировать. Вместе с результатами работы по «Снегу» и помощниками, естественно. Если они не на Ставросе, а на «Архонте» — уничтожить груз, сопровождающих, и сам корабль. Никаких следов, Виктор. Никаких. Тотальная зачистка. Вы поняли?

— Да, сэр.

— Действуйте.

Вздрогнувшие стены камеры выдернули Крейга Барнетта из душного, заполненного кошмарами, сна. Проведя сухим языком по пересохшим губам, он открыл глаза. Тело от сна на жесткой палубе задеревенело. Обтянутый искусственной кожей валик, заменявший подушку являлся единственной постельной принадлежностью. Сев, Крейг поискал глазами пластиковую бутылку с водой. Вздрогнувшая в очередной раз палуба подкатила ее почти к самым рукам, закованным в наручники. Ухватив бутылку с прозрачной жидкостью и отвинтив пробку, Крейг уже хотел опрокинуть содержимое в рот, когда краем глаза заметил, что в камере он не один. Резко повернув голову, Барнетт увидел, что у него появился сокамерник. Вернее сокамерница. У противоположной переборки, обхватив тонкими руками колени, подтянутые к самому подбородку, и сверля Барнетта настороженным взглядом из-под челки светлых волос, сидела девчушка лет двадцати пяти в униформе персонала колонии «Ставрос».

— Ух ты! — удивленно выдохнул Крейг. Он уже месяц не видел ни одной живой души. Еда и вода автоматически появлялись два раза в день в квадратном окне рядом с дверью.

Девушка испуганно подтянула колени еще выше. Карамельного цвета глаза стали шире. Сделав несколько глотков, Крейг развернулся к «гостье».

— Что-то на «Гепарде» происходит интересное, — улыбнулся Барнетт и, оглядев лохмотья своей одежды, заляпанной засохшей кровью, продолжил:

— Извините, госпожа, за непрезентабельный вид, но…так сложились обстоятельства — получил жестокую трепку от ваших коллег. Если не знаете, меня зовут Барнетт, Крейг Филипп Барнетт. Теперь, я так понимаю, мы с вами в одной лодке. Или вы меня допросить пришли?

Глаза девушки заблестели. Она вот-вот готова была расплакаться.

— Надеюсь, нас не захватили октопоиды? Хотя для меня это, быть может, и не самый худший вариант. Один черт, как доберемся до пункта назначения — пустят в расход. Кстати, не знаете случайно, куда мы направляемся и на чем?

— Мы на «Гепарде». Идем на планету Сахара, что в системе Бетельгейзе, — тихим голосом почти прошептала девушка и всхлипнула.

— Уверен, у вас судьба другая. Ошибка какая-нибудь. Посидите немножко и отпустят. На вас даже наручников нет. Попугать просто решили, — попытался приободрить девушку Барнетт, но понял, что получается как-то неуклюже и решил размяться и ополоснуть лицо. Пройдя к нише с унитазом и умывальником, он подставил руки под кран. Из-за вновь вздрогнувшей палубы, он с трудом удержался на ногах.

— Вот черт! Что же там все-таки происходит?!

В окошке за спиной раздался шум. Две бутылки воды и пара тюбиков с питательной пастой поскакали под ноги заключенным.

— Смотри-ка, вас и на довольствие поставили, — уселся на свое место Крейг. — Значит, все-таки и дальше будем коротать время вместе. Как же вас зовут?

Не прикоснувшись к еде и проигнорировав вопрос Барнетта, девушка продолжала бороться с подступающими слезами.

Прислонившись к стене, Крейг выдавил в рот безвкусное содержимое тюбика, а затем ловко метнул его обратно в окошко.

— А может это и к лучшему, что меня…. - заговорил Барнетт спустя несколько минут тягостного молчания. Он не мог молчать — слишком долгое время пришлось провести в одиночестве. — Превращусь в свободный маленький сгусток энергии и полечу куда захочу. Не будет мне никаких преград. Ни наручников, ни стен. Найду красивую планету и растворюсь в ней.

Опустив голову, Крейг горько усмехнулся:

— А что другого можно было ожидать?

Он долго смотрел в пол, а затем, переместившись в горизонтальное положение и подложив под голову валик, продолжил, уже глядя в потолок:

— В пятнадцать лет окончил социальную школу для малообеспеченных имени Джорджа Вашингтона. Затем такой же универ имени Перельмана. Отец — техник-смотритель погиб во время какой-то дурацкой аварии на земном заводе Файнбергов. Сказали, что сам виноват и страховки не будет. Еще и должны остались. Но мать как-то вытянула все это. По стопам отца решил не идти и в двадцать лет записался в армию. Но для таких как я есть «потолок» — сержантские нашивки, не более. А вот после курсов военных медиков имелся шанс получить «лейтенанта». И я его получил, а затем нас бросили на подавление мятежа на Кайле. Маленькая такая планетка с парой лун в системе Сундрум, напичканная предприятиями семейки Бабешей — местных царьков. Нам говорили, что все мятежники — это экстремисты и террористы, по которым гильотина плачет. Уж как мы их кромсали. А местные стояли насмерть. Наемников Бабеша-старшего они еще в первые дни мятежа положили. Вот нас и прислали. И оказалось, террористами является все население. Бесконечная череда раненых, сон по три часа в сутки. А подкрепления все не было. Командарм обещал правительству все быстренько разрешить одним батальоном. Вот и корячились…

Приподнявшись на локте, Барнетт отхлебнул из бутылки. Взгляд его немигающих глаз остановился на невидимой точке на стене. Он долго всматривался куда-то внутрь себя. Перед его взором вновь поплыли события многолетней давности.

— Как-то командир приказал мне привести в чувство раненого мятежника, захваченного в плен для допроса. «Ну, что допрыгался? — говорю я ему, когда он глаза открыл. — Чего не хватало тебе, парень?» А он мне отвечает: «Восьмичасового рабочего дня и зарплаты достойной, чтобы семья не голодала. Или чтобы денег накопить и свалить отсюда куда подальше. А теперь лучше добей».