Роман Глушков - Кальтер (СИ)

- Я устал повторять - моя Игра окончена, - огрызнулся пленник. - Кто бы ты ни был - обычный «крупье» или Мастер Игры, - ты мне больше не указ. Так что оставь меня в покое. Или дай умереть, раз уж ты сбросил меня в пропасть.

- Плохой выбор, - ответил Мастер. Кальтер решил, что на последнее свидание с ним явился все-таки не рядовой враг. - Но я уважу твое желание. Сразу, как только кое-что выясню. Во-первых, как тебе удалось скрыться от нас после побега из тюрьмы. И во-вторых, не ты ли виновен во вспышке смертельной эпидемии, что косит наших агентов?

- Полагаю, отвечать мне не обязательно?

- Разумеется. Я уже раскопал то, что надо, у тебя в голове. Тебе помог Старик-с-Тростью, и это все объясняет. Кроме одного - почему он лишил тебя своего покровительства.

- Старик - такой же двуличный подлец, как ты, - хмыкнул Безликий. - Он использовал меня, пока я был ему нужен. И забыл обо мне, как только я допустил ошибку. Разве что убивать меня своими руками старый чистоплюй не стал, а поручил это тебе.

- Действительно, слабовато он тебе доверял. - Видимо, Мастер не только вытащил из памяти Кальтера нужные сведения, но и проанализировал их. - А после того, как Старик не отговорил тебя вызвать сюда твою дочь - а он знал, насколько это опасно, - стало очевидно: он решил избавиться от вас обоих. Что очень даже в его стиле. Он рекрутировал тебя, чтобы ты делал за него грязную работу. И подставил под удар, когда ты стал бесполезен. Ты верно подметил: Старик - чистоплюй. Он взаправду брезгует пачкать руки в крови, хотя может в мгновение ока убить тебя тысячами способов.

- Также, как ты, - добавил Куприянов. - Ты можешь убить меня тысячью способов, но натравил на меня игроков с пакалями.

- И с этим не поспоришь, - кивнул «серый». - Мастера Игры не опускаются до убийств собственными руками. Это противоречит основополагающему принципу Игры. Мастера дают вводную. И чем сложнее она оказывается, тем выше наши заслуги и ценнее результат.

- Твои вводные уже разрушили половину планеты и сгубили миллионы людей, - напомнил Безликий. - Не было бы разницы, если бы ты пошел и передушил их голыми руками.

- Есть разница, - возразил «чистоплюй». - Вводная предоставляет человеку выбор. Он не всегда очевиден, но такова Игра - высший эволюционный механизм, отбирающий из человечества лучших из лучших. А мы - шестеренки этого механизма, без которых он не будет работать. До того, как ты связался со Стариком, каждый твой выбор был верным. Кроме одного - той ошибки в Скважинске. Но сегодня ты допустил вторую ошибку и проигрываешь Игру.

- Ну и черт со мной. А чем Старику-с-Тростью помешала моя дочь, раз он решил убить и ее? - нахмурился Куприянов.

- Верданди Самойлова - контролер временного континуума. Она могла начать разыскивать тебя, выйти на след Старика и стать для него помехой, - предположил «серый». - Подчищать за собой все следы - правило, которое он испокон веков неукоснительно соблюдает... А теперь извини, нам пора попрощаться. Я и так потратил на тебя больше времени, чем положено.

- Одну минуту, - попросил Кальтер. - Позволь задать последний вопрос и на этом все.

- О том, не является ли Старик-с-Тростью одним из нас, кем-то вроде отступника, если наши с ним принципы идентичны?

Кальтер молча развел руками: ну да, ты верно прочел мои мысли.

- Это хороший вопрос, Безликий, - ответил Мастер Игры. - Но на самом деле ты хотел задать не его. Ты хотел спросить, оставим ли мы в покое Верданди, когда ты умрешь. Или же она продолжит считаться игроком, которым стала в Дубае после того, как присоединилась к твоей охоте за пакалями?

- То, что я размышлял об этом, не значит, что меня интересует твое мнение на сей счет, - пожал плечами Куприянов. - Моя дочь достаточно умна, и у нее хватит сил самой порвать с Игрой. А сейчас ей угрожаешь не ты, а Старик. И вот он-то больше всего меня волнует.

- И все же ты не полностью со мною искренен, - заметил «серый». - Ну да будь по-твоему. Только боюсь, мой ответ тебя разочарует. Старик-с-Тростью - это элемент системы, призванный усложнить наше пребывание в игровой зоне. Что-то вроде кнута, который нас подстегивает и не дает задерживаться на одном месте. Ибо бездействие - это покой. А покой для нас - высшего инструмента человеческой эволюции, - губителен. И если кто-то из нас вдруг начинает вожделеть покоя, ему приходится либо забыть об этом навсегда, либо сначала победить Старика-с-Тростью. Что очень сложно, хотя и возможно. Были среди нас такие, кому это удавалось.

- То есть все «серые», которых я убил, расслабились, утратили бдительность и сами подставились под удар?

- Это уже второй вопрос, Безликий, а ты выпросил ответ только на один, - напомнил Мастер. - Впрочем, ты прав. Если Старик-с-Тростью выслеживает тебя, значит ты где-то наследил. А раз ты где-то наследил, значит ты расслабился и утратил бдительность. Точно также, как ты сегодня расслабился и утратил бдительность. Прощай, Безликий. Мне жаль терять столь ценного игрока. Но что поделать - Игра есть Игра.

И «серый», щелкнув пальцами, вернул привычный ход времени.

Кальтер снова ощутил себя в падающей с высоты машине. И увидел в растрескавшееся лобовое стекло, как стремительно мчатся навстречу камни, усеивающие дно пропасти.

Однако что-то пошло не так.

Мастер Игры не исчез, а продолжал сидеть в машине. Можно было подумать, что он щекочет себе нервы, решив покинуть ее за миг до удара. Вот только его крик был отнюдь не восторгом экстремала-прыгуна. Вернее, прыгун мог бы так орать, если бы у него не раскрылся парашют. Это был чистый безудержный страх скорой погибели. Ужасной и болезненной. С хрустом ломающихся костей и кровавыми брызгами. И Мастер был последним знакомым Кальтера, способным издать такой вопль.

Но что поразило его больше, так это изменившийся голос «серого». Понятно, что перед смертью человек может удивиться лишь чему-то невероятному. И все же, когда «серый» вдруг завопил женским голосом, не заметить это было нельзя...

...Как и то, что случилось с машиной. Она уже никуда не падала, а катилась по заснеженной дороге, подпрыгивая на ухабах. Вместо каменистых склонов теперь справа и слева от автомобиля громоздились сугробы, а в салон врывался морозный воздух.

Если бы дорога шла по прямой, «БМВ» без водителя проехал бы еще немного и остановился. Но она сильно петляла и остановка выдалась резкой. На первом же повороте машина вылетела на обочину и врезалась в сугроб.

Ремень безопасности снова выручил Куприянова, чья грудная клетка еще болела от предыдущего рывка. Зато Кальтер остался на месте. В отличие от «серого», который перелетел через спинку переднего сиденья и выпал бы наружу, кабы не сугроб. Машина зарылась в него так глубоко, что снег выдавил лобовое стекло и завалил приборную панель.