Василий Сахаров - Большая игра

— И кто фаворит?

— Ты получишь всю информацию, заслужил. А впереди всех, с огромным отрывом, четверо: Кент, Торгаш, Разрушитель и Поэт.

— Ну, Разрушитель, понятно, брутальный мужик, известный кулачный боец, участник подпольных боев и порнозвезда. Поэт располагает к себе женщин и некоторую прослойку мужчин, тоже все ясно. А двое других, с чего бы?

— Кент себя сразу красиво показал и достойное место в обществе занял, а Мейсон—Торгаш для корпоративных менеджеров и чиновников среднего уровня свой человек, и их симпатии на его стороне.

— Ясно, — Координатор почувствовал себя немного уверенней. — Какие–то указания будут?

— Пока нет. Продолжай работать в прежнем режиме.

— А дополнительные вводные для участников?

— После Совета глав корпораций. Бывай, Гого.

Негритянка уже хотела отключиться, но Координатор остановил ее:

— Госпожа Фишер, подождите.

— Что еще? — секретарша главы корпорации недовольно поморщилась.

— У меня есть шанс вернуться домой?

— Есть, и чем интересней Игра, тем он больше, — Бобби весело подмигнула ему, и экран погас.

— Ну, что, пошли? — Радивой оглянулся на своего первого компаньона на планете Борея, того самого парня из местных жителей, который принял его за сеговийца и хотел заколоть бывшего лейтенанта копьем.

— Пошли, — Константин Гепнер, так звали парня, закинул на плечи полный провизии плетеный рюкзак, взял в руки свое оружие и встал на ноги.

Два молодых человека, покинули разграбленную деревню и двинулись на северо–запад, в сторону королевства Сеговия.

Еще во время первой встречи, после того как они разделили еду, Константин рассказал о том, что же здесь произошло. Небольшая деревня, в которой он жил, была вольным поселением за границами воинственного королевства Сеговия. Люди жили сами по себе, никому ничего не платили и не были должны, но месяц назад к ним прибыли представители графа Альенде, пограничного сеговийского лорда, и предложили перейти под власть их господина. Главы двух семейств, проживающих в деревне, седобородые дедушки, естественно, отказались. Зачем? Им и так жилось вполне привольно: врагов нет, обильная земля давала пропитание, а степь была богата дичью.

Люди графа ушли мирно, угрожать не стали и злыми словами не бросались. Однако старики почуяли неладное, наверное, многое в жизни повидали, и решили, что надо покинуть эти земли и уйти туда, куда еще не дотянулась загребущая рука королевских вельмож, всех этих графов, баронов, маркизов и виконтов. Но, прежде чем совершить путешествие, следовало подготовиться к переселению, провести разведку маршрутов через степь к необжитым людьми территориям, собрать урожай овощей и сделать запас семенного фонда.

Константин и его брат Людвиг двинулись на разведку. Они пересекли по краю степные просторы, вышли к девственным лесам, растущим по южному окоему материка Ахой, провели разведку и пошли в обратный путь новой дорогой. В пути, Людвиг погиб, напоролся на степного зверопитона, как его обрисовал Константин, мощного змея, вроде земной анаконды, но не глотающего свои жертвы, а разгрызающего их мощными клыками. Гепнер не смог убить зверя, и спасаясь, потерял все припасы, лук, нож и меч. Парень прибежал в родные края, а здесь пепелище, родичей нет, свежих могил на погосте не обнаружено, но было видно, что в развалинах кто–то совсем недавно рылся. Он обшарил знакомую ему как свои пять пальцев рощу и обнаружил Радивоя. И это хорошо еще, что сразу его убивать не кинулся, а решил узнать, где находятся его близкие.

Человеком Константин оказался в принципе не глупым и не злобливым, нормальный парень из глубинки, ни фобий, ни дурости в голове, хороший охотник и следопыт, с детства бегающий в степи за антилопами, а по осени из лука бьющий жирную перелетную птицу. Вся жизнь его была сосредоточена в семье и посвящена только ей. Имелся патриарх семейства, старый Франц Гепнер, который знал все на свете, и его слово было законом. Имелась вторая семья, Мейеры, родня, и они тоже близкие. Все остальные люди, не то чтобы чужые, а скорее, чуждые. И теперь, по возвращении из разведки, он обнаружил, что его мир рухнул. Кто скажет, что есть правильно, а что нет? Кто определит грань между добром и злом? Кто возьмет на себя ответственность за поступки парня? Такого человека рядом не было, и Константин вдруг осознал, что он сам по себе и не знает, что же ему делать дальше.

Пользуясь растерянностью молодого охотника, который уже понял, что он не сеговиец, Радивой расспрашивал его о мире, куда он попал. И, несмотря на то, что Константин знал о жизни не так уж и много, кое–что для себя выяснил. Так он узнал, что рядом, всего в сорока километрах от деревушки Гепнеров—Мейеров начинается граница королевства Сеговия, где правит король Винсенте Первый, человек являющийся третьим монархом этого государства. Под ним, как водится, феодальная знать. Дальше по нисходящей. Пропагандирующая культ в божественное происхождение королей Сеговии универсальная церковь. За ней купцы, городские ремесленники, крестьяне и рабы.

К сожалению, сколько всего людей проживает в государстве, какая в нем армия, и где находятся рудники, города и крепости, ничего этого Константин Гепнер не знал. Правда, смог добавить информацию о том, что граф Альенде один из самых крупных королевских вельмож. Он имеет замок и мощное постоянное войско в сто профессионалов, а на недавнюю войну против герцогства Андоверского, помимо своих дружинников, граф выставил почти шестьсот человек ополченцев и полсотни наемников из Шверина. Исходя из этого и обрывочных сведений о других аристократах Сеговии, Радивой прикинул, что численность населения в королевстве как минимум под полмиллиона жителей. По меркам средневекового государства, это очень даже неплохо.

Первую ночь оба парня не спали. Они сидели возле костра и разговаривали, а следующим днем расстались. Гепнер бегал по старым деревенским захоронкам в степи, видимо, надеялся на то, что кто–то успел спрятаться, и не попал в лапы дружинников графа Альенде. Что касается Радивоя, то он пытался смастерить для себя новую одежду, угробил на это весь день, починил сапоги и из наилучших, то есть менее драных шкур, сделал себе грубые брюки и жилетку. Получилось, само собой, очень убого, но для него это была самая настоящая одежда, в которой он мог бы передвигаться по лесам и степи, но не мог бы выйти к людям. Впрочем, мог бы, но в таком случае его приняли бы как дикаря, попытались сразу же отловить, а затем посадить на цепь.

Минула еще одна ночь, и вернулся Константин. Поиски его оказались безрезультатны. Все схроны, которые строились Гепнерами—Мейерами давным–давно и ни разу ими не использовались, были пусты.