Андрей Демидов - Рекруты Натоотвааля - золотой астероид

Сверы нервничали, никак не ожидая реанимации подбитого двое суток назад одинокого штурмового танка. Тем более они не ожидали, что танк оживёт вторично после преодоления защитного поля. Они отреагировали с запозданием, не характерным для автоматических систем, огонь обороны был суматошным. Штурмовые истребители бросали водородные заряды куда попало, штралеры били так, что попадали по своим, а роботы остановились — то ли танк не входил в их компетенцию, то ли были исчерпаны боезапасы. Это говорило о том, что системы управления повреждены, и сражением руководят живые существа.

Внешней связи не было, да она ничего и не могла дать внутри защитного поля. «Кон Дрерх» и другие корабли не могли поддержать их огнём. Вряд-ли кто-нибудь смогли повторить приём преодоления поля в полумёртвом состоянии, на не работающей технике.

— Что дальше? — спросил Лемье, — у меня скафандр показывает падение температуры тела и давления крови. Клонит в сон и кружится голова. Похоже, разрыв органов и внутреннее кровоизлияние. Без врачебной помощи у меня осталось минут тридцать, из них десять минут в сознании. Советую взять управление танком или включить автопилот. Господа…

Заметив, что на дисплее появилось сообщение о восстановлении работоспособности систем, добавил:

— Как при Ватерлоо, гвардия умирает, но не сдаётся, — он покрутил джойстик управления и двинул танк вперёд.

На предельной скорости он снова начал носиться по позициям:

— Эх, моя Иветта, погуляем, попьём вина, если будет в старом парке ночью тишина! Над Орлеаном чудная погодка… лодка… кокотка…

— Куда ты! Мать твою! — орал в шлемофон Дыбаль.

К нему от этой тряски быстро вернулось сознание:

— К эмиттерам на эстакаду, заезжай к башне!

— Хорошо!

— Быстрее, нас подобьют!

— Справа танк! Стоп! — сам себе сказал Лемье, резко остановил машину.

Справа из грунтового укрытия двигался керамо-металлический монстр, переливающийся маскировочной плёнкой и раскачивая хоботами пушек.

— Стреляй! — закричал Айдем.

— Бронебойный, — прошипел Лемье, — целься в зазор между корпусом и башней.

Его лицо, обезображенное подкожным кровоизлиянием, с красными глазами, было похоже на страшную маску смерти. Отвечая на команду, его танк повернул башню с толстыми отростками кинетической пушки в сторону свера.

— Быстрее! — крикнул Дыбаль.

— Огонь! — Лемье нажал на клавишу джойстика.

«Шрект» вздрогнул и закачался от выстрела. От танка сверов, как в замедленной съемке, отлетела башня, рассыпая по пути искры.

— Игра закончена! — Лемье направил танк вперед.

Вмяв в бетон нескольких роботов, он ткнул машину в стену парапета. После скрежета алмазных челюстей и рёва резака танка, они въехал на эстакаду, идущую вокруг башен.

— Прибыли, — выдохнул Дыбаль.

Сбросив ремни сидения, он соскользнул на пол и начал готовить радиомаяк, снимая транспортировочную упаковку.

— Я должен запустить себе в кровь микророботов для сшивания сосудов из набора самопомощи, — сказал Лемье и глаза его закрылись, — но, думаю, сшивать уже нечего, и крови я потерял треть. Я немного отключусь, вы уж без меня. Я хотел дом в Нормандии и чтобы Роза вернулась ко мне от торговца устрицами. Я хотел образование детям, чтобы они простили мой уход. А теперь не знаю, заплатит ли Натоотвааль им…

Лемье вытащил из кармана пакет с ампулами, взял одну, сломал носик, обнажая иглу. Через ткань скафандра он вколол её содержимое в бедро. Рука повисла на подлокотнике, а индикатор скафандра загорелся белым, показывая, что сердце остановилось.

— Что творишь?! Дик, бери танк на себя! — Дыбаль повернул ручку тестового сигнала радиомаяка. Маяк сообщил, что передаёт координаты и регистрирует принимающие этот сигнал устройства кораблей.

— Сверчки теперь не очень-то в нас постреляют. Мы под их эмиттерами, — сказал Айдем и в этот момент в танк ударил снаряд. Всё вздрогнуло и зашаталось.

— Не очень? — выдавил из себя Дыбаль.

— Эти болванки не страшны.

«Шрект» был виден как на ладони, но вся мощь базы была бессильна против одинокого танка, приткнувшегося к сердцу обороны — главным эмиттерам защитного поля.

На пеленгаторе было видно, как к центру базы начали двигаться танкетки, самоходные излучатели антиматерии, целые крепости на гусеницах и гравитационных подушках, чтобы с короткой дистанции уничтожить их, не подвергая опасности основу обороны. Техника, как гигантские насекомые, лезла из подъемников, укрытий, замаскированных позиций, вынося на поверхность массу корректировщиков и гроздья роботов. Штурмовики и истребители стаями висели над базой, зловеще поводя клювовидными носами и отростками оружия. Неистовствуя, они жгли ранее подбитую технику, трупы, яростно расстреливали подозрительные бугорки, поднимая море грунта вперемежку с шарами атомных разрывов и аннигиляции. Это сумасшествие не имело возможности разыграться около эмиттеров, внутри силового поля. Пользуясь тем, что противник пошёл ва-банк, по его летательным аппаратам не без успеха вели огонь корабли Натоотваля. Если бы не угроза контратаки со стороны «Кровура», то такие условия были идеальными для возобновления штурма.

— Один-ноль в нашу пользу! — Дыбаль вывалился на плиты экрбетона через боковой люк.

Он установил радиомаяк и активизировал его. Через минуту маяк был готов мощным, прошибающий помехи, лазерным импульсом довести до навигационной системы «Кондрерха» свои точные координаты. Если рейдер к этому моменту будет готов к скачку, то он окажется в ста метрах от места, где стоит маяк. Он обойдёт оборону, минуя защитное поле. После это рейдер мог своим огнём уничтожить эмиттеры изнутри.

— Надеюсь, подонок Слепех не сбил настройки радиомаяка, иначе даже представить нельзя, куда переместится «Кондрерх», — Дыбаль вдруг понял, что видит всё словно через трубочку — только небольшой пятачок в центре фокусирования взгляда.

Остальное пространство от него было скрыто туманом. То, что раньше виделось сразу, теперь нужно было осматривать, поворачивая голову и вертя глазами — сознание включило тоннельный эффект, оставив в поле зрения только самое главное.

— Время остановилось и стало вечностью, — прошептал он.

Наращивание боевых возможностей сверов вокруг танка у эмиттеров, шло быстрее, чем отсчёт секунд на экране радиомаяка. Дыбалю и Айдему стало ясно, что танком придётся пожертвовать. Нужно было отправить его — своё единственное убежище в бой, чтобы выиграть секунды.

— Не думай о секундах свысока, наступит время, сам поймёшь, наверное, свистят они как пули у виска… — вспомнились Дыбалю строки старинной песни.

Он вытащил из танка штралер, гранатомёт и начал вытаскивать танкистов. Айдем сел на командирское место и начал бешено крутить башню, расстреливая роботов на пандусе и беспилотники. При этом он успевал вести дуэль с двумя танками, продвигающимся от линии бункеров. Ему приходилось ещё подрывать зарядами антиматерии облака микроскопических роботов-москитов. Москиты были сейчас, самой большой опасностью. Они представляли собой распылённые, управляемые дистанционно, взрывчатые вещества или крошечные ёмкости с кислотой. Они могли окружить облаком, блокировать управление, связь, нанести механические повреждения оружию или взорваться вместе с ним, сжечь в химической реакции. Бурые облака их роились над полем боя, но им не удавалось создать нужную концентрацию.