Евгений Бриз - Горизонты вечности [СИ]

– Речь о моём брате, – наконец, заговорил Козински. – Его убил собственный сын, мой племянник. Мальчику тогда было двенадцать. Озвученные мотивы звучат чудовищно убедительно и просто чудовищно, и у меня нет оснований не доверять племяннику. Единственное, чего я хочу – поговорить с братом и расставить все точки в этом деле.

Захара заинтересовало откровение метузелы. Ведь речь шла о Майло. Зато Реставратор воспринял сказанное без каких-либо эмоций, отчего создавалось ощущение, что он пропустил всё мимо ушей.

– У нашей семьи немало тайн, – добавил Козински, – и эта – одна из прочих.

– Полагаю, у него были веские мотивы совершить убийство отца, – предположила Лидия.

Козински молча кивнул, давая понять, что обсуждать их сейчас не намерен.

– Я попытаюсь установить контакт с вашим братом, – сказал Реставратор хриплым басом. – История, как я понял, совсем непростая, поэтому ничего обещать не стану. – Он внимательно посмотрел на Козински. – Но если получится, у меня будет к вам ответная просьба.

– Какая? – осторожно спросил тот.

– В покинутом особняке остались мои друзья. Работу над некоторыми я не успел закончить, но всех их надобно вернуть на родные места.

– То есть, на кладбище?

– Да.

Козински нисколько не смутила дерзость Реставратора – очевидно, неосознанная – диктовать условия большому боссу. Снисходительность – качество сильных и влиятельных людей.

– При благополучном исходе мы это устроим, – пообещал Козински.

– Отлично, что вы так быстро нашли применение нашему индивиду, – заговорила Лидия. – Но у меня тоже есть к вам деловое предложение, мистер Козински.

– Выкладывай, – устало выдохнул тот.

Девушка улыбнулась и закинула ногу на ногу.

– Поговорим об этом в более комфортной обстановке. С глазу на глаз.

Глава 13

Вы меня слышите? Значит, я ещё жив. Я уверовал в особую форму бессмертия и поделюсь с вами своей верой.

Меня зовут Клей Бёрн. Триста пятнадцать лет назад, в возрасте Христа, у меня диагностировали рак мозга. Сколько мне лет сейчас, считайте сами. Вы спросите, какого чёрта я до сих пор жив? Спасибо чудесам крионики. Последние триста пятнадцать лет моё тело провело в капсуле с жидким азотом в стадии глубочайшей заморозки. Где при этом находилась душа – вопрос открытый. Я склонен считать, что на это время она слилась с Единым Высшим Разумом или чем-то в таком роде. А потом вернулась в тесное пристанище бренного тела, и вот теперь я – вечности брошенный сын, как написал один мой знакомый поэт.

У меня никогда не было семьи. Меня воспитал интернат Холдинга регенерации, омоложения и мутаций. Родителей я никогда не видел, судя по всему, они отказались от меня после рождения, а с матерью своих будущих детей я так и не успел познакомиться. Наверное, поэтому судьба дала мне второй шанс всё исправить. Хотелось бы так думать. Ладно, оставим лирику. Вот как всё было.

– А вы неплохо сохранились.

Какой-то мужик в халате похлопал меня по плечу. Я сидел на парящей в воздухе кушетке совершенно нагой. Даже не было простыни прикрыться.

– Вам ли не знать, что во время заморозки процессы старения фактически останавливаются, – не преминул я напомнить специалисту о таких заурядных вещах.

– Я знаю, – на полном серьёзе ответил он. – Обратная сторона медали – останавливаются не только процессы старения, но и развития. Умственного.

– Это вы так намекаете, что в мире будущего мне предстоит играть роль дебила?

– О, нет-нет, что вы! – запротестовал доктор. – Ведь способность развиваться и приобретать новые знания никуда не делись. Вам просто необходимо будет наверстать упущенное. Мистер Корти поможет вам освоиться с некоторыми базовыми порядками современной жизни.

– Мистер Корти – мой опекун?

– Можно и так сказать. Он – сотрудник фирмы, занимающейся реабилитацией возвращенцев.

– Возвращенцев, – проговорил я. – Вот как теперь меня будут называть. А что с моим мозгом?

Док засиял белоснежной улыбкой:

– Вы полностью здоровы. Раковая опухоль удалена. Вы один из первых пациентов, кому проделали столь сложную операцию. Можно с уверенностью сказать, что вы обманули саму смерть, мистер Бёрн. Хотя я склонен думать, что обмануть можно только себя, но никак не смерть.

Я облегчённо вздохнул. Ради такой новости стоило проспать три с лишним века. Несколько позже я понял всю соль этой фразы доктора.

В скудно обставленном кабинете за массивным чёрным столом сидел молодой парень в каком-то гидрокостюме. Как оказалось, это такой стиль униформы сотрудников реабилитационного центра.

Мистер Корти откинулся на спинку гравитационного стула и натянул сверкающую искусственной белизной улыбку.

– Здравствуйте, мистер Бёрн. У меня для вас куча новостей. С чего предпочитаете начать?

– Надеюсь, «Торонто Мейпл Лифс» выиграли хотя бы один Кубок Стэнли за это время? – спросил я.

– Я не слежу за хоккеем. – В голосе Корти я услышал подобие разочарования и даже обиды. – К тому же мы вовсе не на Земле.

– Вот как? – Я постарался, чтобы удивление не сочилось из меня, как забродившее вино из прогнившей бочки. – И где же мы?

– В Системе совершенно другой галактики, на планете Прайм в одном из немногих уцелевших городов под названием Голем. К сожалению, мир, который вы ожидали увидеть, безвозвратно уничтожен «хромированной эпидемией». Прочие сведения о Системе вы будете получать последовательно, во избежание информационной интоксикации.

Я подпёр рукой подбородок:

– Жду не дождусь. Не скрою, меня заботит, в каком мире я оказался.

Корти понимающе кивнул.

– Ваши переживания мне понятны. – Он встал из-за стола, и я оценил его подтянутую мускулистую фигуру. «Гидрокостюм» подчёркивал её рельеф. А холодное лицо и прилизанная причёска делали мистера Корти похожим на оживший манекен. – Не буду скрывать, мистер Бёрн, вам предстоит узнать непростые вещи. Непростые для вашего анахроничного мировосприятия, в первую очередь.

– Я к этому готов.

– Отлично. В таком случае приступим.

Он заходил по кабинету, сцепив руки за спиной.

– Начать, пожалуй, стоит с циферблатов, – сказал он. – Без сомнения, главных архитекторов новых реалий.

Конечно же, я готовился к ним, этим реалиям. Я ожидал увидеть много чего: технический прогресс, полноценные путешествия во времени, инопланетян, подчинивших людей, людей, подчинивших инопланетян. Но всё оказалось значительно проще и, в то же время, не так просто.

– Циферблаты – это своего рода путеводители судьбы, – с таких философских пояснений начал Корти и для пущей убедительности положил передо мной круглую штуковину, практически неотличимую от старых моделей наручных часов. – Их посылают в наш век люди будущего. Ведь для них мы – история. Они знают все вероятности и сценарии наших жизней.