Евгений Бриз - Горизонты вечности [СИ]

Минутой ранее, по пути на лекцию, я окончательно перехватил управление телом Сумволя. Свержение прежней власти оказалось для меня сродни незатейливому переодеванию из делового костюма в рабочую униформу. А для прежнего разума оно стало неожиданным, словно грабёж последней рубашки, и вызвало эмоциональный всплеск. Его слышал только я.

– Что происходит?! Это сон?

– Успокойся, парень, – вступил я в мысленный диалог. – Это не сон и не перегрев.

На несколько мгновений Сумволь замолчал. Он потерял контроль над действиями, слышал в голове чужой голос. Не иначе посчитал, что сошёл с ума, ведь столь реалистичных видений прежде никогда не видел.

– Кто ты? – тихо спросил он.

Я вспомнил слова доктора Джудо о том, что разум аборигена можно сделать своим союзником. Узником он уже стал, поэтому я ничего не терял от пары приёмов и аргументов.

– Временный постоялец. Если поможешь мне выполнить несколько заданий, я сразу же верну тебе тело и прежнюю жизнь.

Юноша задумался. Я отчётливо ощущал его попытки навязать мне внутреннюю борьбу. Вот почему стоило выждать сутки. В противном случае контроль попеременно переходил бы от одного к другому, и это привлекло бы к персоне ненужное внимание.

– Какие задания? – спросил Сумволь, вчистую проиграв первую партию. А ко второй я стану ещё сильнее.

– Во-первых, я должен найти своих помощников. – Тут на глаза попался нужный камень с острым краем. Я подобрал его и засунул в карман. – Потом мы должны найти как можно больше погребённых архивов. Но прежде…

– Так вы из императорской службы? – перебил меня Сумволь и тут же начал оправдываться: – Но я не имею к погребённым архивам никакого отношения!

– Знаю, – спокойно ответил я. – И мы не из императорской службы. И если желаешь сохранить не только тело, но и разум, не задавай лишних вопросов и помогай решать задачи.

Кажется, до него дошло. Благо, не попался тупорылый абориген, а дорожащий будущим и готовый к рациональному сотрудничеству.

– Я не смогу помочь вам в поиске архивов, – заговорил он, успокоившись. – Ибо понятия не имею, где и у кого они хранятся в Империале.

– Ладно, значит, будем искать вместе с нуля. Про меллиум и цифрофаги тебе тоже ничего не известно?

– Про что?

Ага, ясно. Вероятно, законопослушные горожане не имели ни малейшего представления о технологиях, с помощью которых я здесь и оказался. О них могли знать только еретики и архивы. Союзничество с Сумволем постепенно теряло смысл, но я решил дать ему шанс проявить себя до того, кто найдутся Мойвин с Холодовым.

Мы как раз дошли до париального центра. Осмотревшись по сторонам и не заметив никого в поле зрения, я принялся выцарапывать послание.

– Что вы делаете? – спросил Сумволь, не понимая ни единого слова.

– Оставляю ориентир для помощников. У нас не так много времени, чтобы выполнить задания и вернуться домой.

Закончив с надписью, я отшвырнул камень, вытер руку о халат и зашёл в здание. В свете внутренних факелов, висящих на стенах, над стопкой бумаг корпело тело ростом более двух метров. Париал Уллса Дже'Овилла. На моё появление он не обратил никакого внимания. Я занял привычное место на холодном песке и поджал ноги под себя. Помимо париала, в комнате уже сидело пятеро учеников. Спустя минут десять субъективного времени подтянулись и остальные. Все, кроме Лузы.

– Итак, начнём, – заговорил Уллса Дже'Овилла, неожиданно прервав изучение груды бумаг.

Речь пошла о Призраке и Подношениях. Всё, что я рассказал вам ранее, вместив в десяток фраз, париал растянул на непомерно длинную лекцию с множеством демагогической словесной топи. Дабы не утомлять вас этой речью, озвучу сразу основную мысль: Призрак даровал городу жизнь, воду и еду, но взамен забирал лучших из оставшихся. Важно понимать, что принести себя в жертву или посвятить целиком служению Призраку – это не проклятие, а благо.

Голос париала-проповедника звучал не столь уверенно, как в прошлый раз. То и дело Овилла отвлекался на бумаги.

– Надеюсь, все из вас собираются посетить грядущее Подношение, – заключил ближе к финалу париал. – Многие считают, что Лучшим в этот раз будет избран Гумсолок. Я хорошо знаком с его отцом и уверен, что Гумсолок преодолеет горизонт пустыни.

Признаться начистоту, мне наскучило перетирание пустых проповедей. Даже не на всех учеников они воздействовали должным образом. Сумволь молчал, изображая заинтересованность, но я отвлёк его, рассказав немного о себе. Просил обращаться на «ты» и называть Майло. Мне хотелось немного размягчить стену, чтобы юнец не чувствовал себя скованным пленником. И без того на его долю выпали непростые испытания.

Дождавшись окончания лекции, я слинял одним из первых и приютился за углом в неосвещённом факелами проулке. Если Мойвин или Холодов заметили надпись, то последуют призыву и задержатся возле париального центра. Я насчитал десятерых покинувших здание и ни один не замешкался ни на секунду. Казалось, они вовсе не видели послания.

– Не всё идёт по плану? – осведомился Сумволь, о существовании которого я уже начал забывать. А он, похоже, окончательно смирился с моим доминантным присутствием в теле.

– Всё по плану, – отозвался я и принялся рассуждать: – Если помощники не завладели никем из присутствующих, то остаются лишь два варианта: Луза и сам париал.

– Надеюсь, ты ошибаешься, – подумав, Сумволь добавил: – Майло.

– Скоро рассвет, – сказал я, взглянув на светлеющее небо. – Пошли на представление.

Толпа медленно стекалась на центральную площадь с величественным фонтаном высотой не менее пяти метров. Сумволь поведал мне, что центральный фонтан имел скорее декоративную функцию, как некое свидетельство всесилия Призрака Пустынь. Бьющий из-под земли поток живительной влаги напоминал работающее сердце города. Покуда оно билось, горожане могли не беспокоиться о будущем.

Зрителей оказалось больше, чем я предполагал. Все укутались в халаты, натянули капюшоны так, что невозможно было рассмотреть лицо. Пекло усилилось, мне с трудом удавалось дышать. Проблема относилась к числу психологических, а не физических. Молодое и подготовленное тело Сумволя без труда переносило жару, но моё подсознание противилось столь резким перепадам. Обычный человек из моего времени не протянул бы в Империале и часа в дневное время.

К полудню площадь забилась под завязку. Пустующим оставался небольшой пятачок перед фонтаном, куда прибыла делегация Подношения. Впереди шла фигура в бежевом халате, сливающемся с городским интерьером, но броско выделяющемся на фоне пёстрой толпы. Я сразу понял, что это и есть Лучший. Он развязал халат и скинул его на песок. Толпа взорвалась восторженным воплем.