Яромир Тишинский - Вечная осень нового мира [СИ]

Эти двое то бежали трусцой, то просто шли быстрым шагом. Петляя из стороны в сторону, как зайцы, между разрушенных и ржавеющих остовов машин, заполнявших эту широкую площадь. Они огибали одно препятствие, пригибаясь как можно ниже к земле, затем быстрым рывком пробегали меж двух других. А над всем этим безобразием, мечущимся среди кладбища подбитой техники, разлетались красные огни пулеметных пуль, которые то и дело проносились в опасной близости от их голов.

На мгновение Рассел понял, что кроме звучного баса дружеских орудий, он не слышит больше никаких выстрелов. Скорее всего, сектанты из Братства просто не стали рисковать и размениваться на такую жалкую цель как они. А может, вооруженные до зубов мутанты весело наблюдали за этой нелепой сценой, двумя бегущими неудачниками тщетно пытавшимися спасти свои жизни. Наверняка сектанты очень живо обсуждали это зрелище, громко смеясь, а еще они ждали какой-то совершенно нелепой и фееричной развязки полуночной комедии.

Еще спустя пару длинных очередей пулемета над двумя отставшими наемниками уже нависло широкое кирпичное строение, разинувшее двустворчатые железные ворота в центре. Рассел, дотащивший все-таки за руку своего престарелого соратника, и израсходовавший по пути всю пистолетную обойму, не задумываясь о последствиях, кинулся в черноту открытых дверей.

Внутри здания не было электричества, и даже уличный свет здесь являлся непозволительной роскошью, так как большинство окон на первых трех этажах были наглухо заколочены. Беженцы, скрывающиеся здесь, пользовались только свечами и керосиновыми лампами. Всего тут находилось не больше сотни человек, включая женщин и детей, которые занимали просторные, но при этом сырые и холодные помещения на первом этаже. Стены там были наиболее крепкими и почти не тронутые временем, так что приходилось жертвовать комфортом ради спасения их жизни. Огромный пустой бокс с высокими потолками был заполнен десятками изможденных и больных людей.

Стройные ряды лежанок, расставленные, будто койки в военном госпитале. Одиноко пылающие свечи и керосиновые лампы, на подставках из жестяных ящиков. Женщины с исковерканными и уродливыми лицами, укутанные в многослойное тряпье и их уродливые дети, бесконечные котомки, сумки, мешки. Все, что мутанты сумели увезти с собой из пустошей.

Вряд ли эти люди догадывались, что прибрежные районы, где они рассчитывали спастись от разъяренных сектантов, мало чем отличаются от этого мрачного полуподвала, в котором у них хотя бы было надежное укрытие от непогоды и многочисленных врагов. Конечно, здесь они были отрезаны от остальных жителей резервации, находясь в плотном кольце окружавших их сектантов, и периодически подвергались обстрелам. Но при этом они были в относительной сытости, имели надежную бетонную крышу над головой и не рисковали при этом подхватить чуму.

В дальнем углу этого огромного зала были навалены груды коробок с едой и медикаментами. У противоположной стены двое мужчин-мутантов пытались соорудить небольшую печку из ржавой жестяной бочки. Они умело орудовали молотком и ножовками, постоянно что-то радостно выкрикивая и сдавленно ругаясь.

Соседний зал, который был почти вдвое меньше первого, беженцы переоборудовали в загон для своих животных. Примерно три десятка огромных уродливых свиней, покрытых клочками черной шерсти, постоянно напоминали о себе длинным и протяжным воем. Мутанты называли этих зверей вепри и периодически подкармливали объедками. Смрад и вой от этих созданий стоял такой сильный, что Рассел не понимал, как мутанты могут просто находиться по соседству с этими тварями, не говоря уже о продолжительной жизни рядом с ними.

Хотя, если задуматься, то и сами «люди», как себя именовали беженцы-мутанты, мало чем отличались от животных, которых они выращивали. Эти мьюты не родились здесь, да и вообще не были жителями Мусорного города. Они пришли в резервацию всего несколько недель назад, из северных пустошей, когда бои уже полным ходом шли в центральных районах города. В тот период зеленый квартал на востоке резервации еще оставался одним из наиболее безопасных и спокойных мест во всем мусорном городе.

Первое время местным обитателям удавалось поддерживать жидкий нейтралитет в развязавшемся конфликте. Но когда эта странная гражданская война докатилась и до восточных окраин города, их миролюбивой общине пришлось обороняться. Небольшая часть мутантов, в основном это были представители пришлого из северных пустошей племени и несколько семей обитавших ранее в этом районе, решили занять самое крупное и крепкое здание в квартале и ждать помощи. Остальные же обитатели зеленого квартала попытались прорваться на юг, на территории, подконтрольные Совету. Но лишь немногие из тех, кто с боем умудрился выйти из окружения, смогли добраться до своей цели. Именно они и рассказали об оставшейся в зеленом квартале общине пришлых мутантов, и про многочисленный отряд боевиков Братства, взявших их в блокаду.

Эти несчастные мьюты, прибывшие в Мусорный город в поисках лучшей жизни из мертвых и опасных пустошей, сами того не ведая, оказались в центре настоящей войны. Вместе со своими женщинами и детьми, со своим скотом и скудными пожитками, они были вынуждены ютиться в этом старом здании, постоянно рискующем обвалиться, и держали каждодневную оборону от многочисленных врагов.

Стараясь не смотреть на окружавших его мутантов, Рассел сидел на узкой металлической кушетке у самого выхода из помещения. Подолгу разглядывая сырой и грязный потолок, он прокручивал в голове различные варианты дальнейшего развития событий, каждый раз придумывая что-то более устрашающее. Он не хотел сидеть в этом затхлом и мрачном зале, в окружении столь омерзительных созданий, но и уйти прямо сейчас он не мог. Рассел ждал, когда женщины мтюты заштопают раны Грегори. Одна из них уже осмотрела самого Рассела, сделав несколько стежков над глазом и выдав ему пузырек с обезболивающим - пахучей и горькой жидкостью.

Приближающиеся шаги старика он услышал еще издалека по знакомому скрипу шарниров. Улыбающийся и радостный Вильсон, который был слишком уж весел и беспечен для их незавидного положения, появился в дверном проходе. Нос был замотан бинтом, проходившим через все лицо, сквозь который слегка проступал кровавый развод. Следом за стариком в общий зал вошли еще двое: лидер местных мутантов, гибрид которого все называли доктором и Хамид, громко споривший с главой здешнего племени.

- Меня не волнует ваше мнение, у меня есть приказ, - разгорячено говорил Хамид, почти переходя на крик. – Здесь должен быть выход на крышу, нам необходимо подняться туда, любой ценой.