Михаил Щукин - Рабыня [litres]

– Медицинский патруль. Проводим обследование и сбор сведений о жильцах. Дома есть кто старший?

– Нет, господин патрульный. – Девочка, открывшая дверь, осторожно отошла на пару шагов. – Наши родители умерли, мы живем с бабушкой, она полчаса назад пошла на распределительный пункт за продуктами. Но она уже второй день говорит, что вы должны прийти. Она об этом по новостям в визиофоне узнала. Вы не возражаете, если мы с нею свяжемся?

– Нет, мы подождем. – Мужчина обернулся к спутникам. – Займитесь соседними квартирами.

Двое патрульных повернулись к соседней двери.

– Там никого нет. – Девочка все так же спокойно стояла около двери. Вторая, в глубине коридора, уже что-то говорила по фону.

– Обследовать необходимо все квартиры. А в подъезде еще живут?

– Да, дядя Нел на втором этаже, дедушка Аркарий на третьем и тетя Вилена на седьмом.

– Миа, – из коридора обратилась девочка к сестре. – Бабушка сказала, что патрульный должен показать электронный чип, и тогда мы можем их впустить. Сама она задерживается, там какое-то столпотворение.

Две пары глаз вопросительно уставились на патрульного. Тот, усмехнувшись, достал пластинку, над которой тут же высветилось голографическое изображение знака медицинской службы, потом изображение самого мужчины, и появилась надпись.

– Старший пятой патрульной бригады лейтенант Линдорский. Теперь мы можем приступить к своим обязанностям?

Девицы посторонились, пропуская мужчин в комнаты.

Пока двое с помощью своей аппаратуры приступили к обследованию комнат, старший остался рядом с девочками.

– Извините, мы недавно вернулись после больницы. Еще не успели привести в порядок квартиру. Тут все было разграблено, – решила объяснить царящий беспорядок и запустение в доме одна из девочек.

– Ничего, это не важно. Мне надо зарегистрировать вас. Как вас зовут? – Мужчина приветливо смотрел на двух маленьких хозяек. Было видно, что они много пережили за эти дни. И пугать их не хотелось.

– Я Миа, а это Ильнара, а фамилия наша Коронецкие. Мы сестры. Вы можете проверить, мы тут давно живем.

– Да, все верно. – Лейтенант внимательно прочитал короткую запись, высветившуюся на экране. – Тут отмечено, что вы заболели одними из первых. Есть отметка о вашем вывозе. – Патрульный не стал договаривать, какая именно отметка стоит в их досье и о вывозе куда.

– Мы не помним, как нас вывозили. Пришли в себя только в больнице. И там нам сказали, что… – Майя, поспешно опустив голову, спрятала глаза. То же самое сделала Иллис.

– Да-да, я все понял, – стараясь предотвратить слезы, торопливо заговорил лейтенант. – Я просто должен был уточнить. Сейчас очень много путаницы, особенно в этом районе. Я очень рад, что такие милые девочки поправились.

– Мы понимаем. Что от нас еще нужно?

– Я внес исправления в базу данных. Снимок сетчатки глаза и пальцев в ней уже есть. Так что, думаю, ничего больше не потребуется. Сведения о вашей бабушке тут тоже имеются. Очень рад, что она здорова.

Девочки внимательно слушали и явно старались запомнить, чтобы все передать взрослым. Поэтому мужчина продолжил без остановки:

– Передайте, пожалуйста, вашей бабушке вот эти пластины. Только обязательно передайте. Это ваши временные документы. Карантин будет сохраняться долго. По крайней мере, на триместр, а то и два. Никому из переболевших выезжать будет нельзя. По этим документам вы сможете получать деньги на проживание и продукты. А вам еще и учиться надо.

– Здесь была школа. Но много учителей, наверно, умерло? Она откроется?

– В ее здании будет установлена автоматическая школа. На время карантина новых учителей сюда не пустят. Но учиться вы пойдете вовремя. Предупредите свою бабушку. Надо зарегистрироваться до начала занятий. Осталась неделя.

– Но если не будет учителей, то кто будет нашими учителями? – До сих пор молчавшая Ильнара недоуменно сдвинула бровки.

– Это школа-автомат. Их устанавливают там, где нормальной школы организовать не получается. Вам придется пройти регистрацию. Все занятия проходят дистанционно или в записи. Ученик слушает урок в режиме видеозаписи, получает задания и выполняет их. Потом вы сдаете тест и переходите к следующей теме. Тест по каждой теме проверяется программой. Тест за триместр передается на проверку в действующую школу и проверяется уже учителями. Годовые тесты, как обычно. Проходятся индивидуально, после дополнительной регистрации по сетчатке глаза и проверяются в столице.

– Спасибо, что так подробно все рассказали. Мы непременно сходим к школе завтра и зарегистрируемся, – вежливо поблагодарила выходящего офицера Майя и закрыла за ним дверь.

Облегченно переведя дыхание, она обернулась к Иллис.

– Ну вот, вроде пронесло. Даже данные не списали. Решили, что раз есть в базе, то достаточно. Теперь нас до конца года не должны вычислить, пока я экзамен не пойду сдавать. Я уже думала разыгрывать истерику против сканирования сетчатки глаза.

– Ты пойдешь в школу? – Иллис оставалась около стола, за которым происходил разговор с патрульным.

– Естественно. Во-первых, мама очень хотела, чтобы я получила хорошее общее образование. И мне нравится учиться. А во-вторых, нас уже записали, и если мы там не появимся, могут прийти из какой-нибудь службы надзора. Буду день от себя, день от твоего имени.

– Зачем, давай я с тобой. Ну, Майя, пожалуйста! Я буду послушной и никак себя не выдам. Хочешь, я даже подстригусь? – Иллис сложила ладошки перед грудью и сделала просительную мордашку. – Я совсем-совсем не ходила в обычную школу.

– Это как? – заинтересовалась Майя.

– Ну, во дворце же своя школа, императорская.

– Знаю, очень дорогая и только для аристократии, – кивнула Майя. – А я первые три года училась с мамой. Эти автоматы стоят во всех трущобах. Так что мама там брала темы и задания. А дома разбирала их со мной. Я только на ежегодные экзамены ходила. А с четвертого года мама выделила мне время на посещение обычной школы. Так что в школе я два года проучилась. Мы потому и с выездом задержались, что надо было сначала закончить год. Ты вообще по какой программе учишься?

– Тебе повезло, – продолжила Иллис, – когда я пошла учиться, специально под меня создали класс. В него напихали всяких, кого сочли соответствующими. С ними даже поговорить не удается. Все такие чопорные, все по этикету. С титулами. У меня аж зубы сводит. В классах, подобных моему, специальная программа, «Поиск» называется.

– Ну, это ты хватила. – Майя скептически хмыкнула. – В каждом районе хотя бы в одной школе эта твоя программа существует. Не как у вас, конечно. В класс попадают по результатам экзаменов, по результатам тестов с других программ. Если не справляешься, то вылетаешь из нее. Так что на весь район в таких классах к пятому году остается два-три ученика, да и то не факт. Хотя я думаю, что большинство просто не хотят учиться. Многим не интересно. А мне понравилось. У нас учителя хорошо объясняли, и маме нравилось со мной заниматься.