Алексей Агеев - Под знаком императорского дома [litres]

Командование поставило задачу захватить базу. Цель операции – отсечь возможные пути бегства из центральных систем когов и исключить скрытую переброску резервов. Для выполнения задания сформирована ударная эскадра. В ее состав вошли: тяжелый крейсер прорыва «Оникс», авианесущий крейсер «Принц Олгред», три легких крейсера класса «Буян-М», два корабля снабжения, самоходная мортира со сверхдальним орудием калибром 700 миллиметров и десять десантных барж, каждая из которых волочет целый батальон тяжелой пехоты, с приданной тяжелой техникой. Семь батальонов – это линейная пехота, еще три – это 17-я бригада космодесанта.

Диспозиция проста. Флот подавит сопротивление звездолетов прикрытия, мортира расстреляет форпосты с безопасного расстояния. Затем доблестная пехота довершит разгром.

– Но мне почему-то кажется, что слишком гладко изложенное на бумаге редко воплощается в жизни.

Генерал армии промолчал, давая возможность своему помощнику поставить на столик чай, бутылку минеральной воды и две крошечные стопочки с янтарной жидкостью.

– Вы, конечно, флаг-майор, правы. Именно для этого мы и посылаем вас. Простите за каламбур. Кстати, ваш вылет через тридцать пять минут. Будем.

– Будем, – машинально ответил Андрей и опрокинул стопочку горячительного напитка.

– У вас на сборы ровно двадцать пять минут. Время пошло. Удачи.

– Есть двадцать пять минут. – Андрей рывком вытянулся и принял строевую стойку. Сработал вбитый годами строевой рефлекс.

– Вольно, и еще, Саломатин, возьмите минералку, в дороге себя побалуете…

– Плотность огня растет. Прогноз для щита не более семи минут, – оператор выкрикнул это отчаянно громко, словно призывая своего капитана действовать.

– Суки. – Капитан второго ранга Малышев Осип Иванович в ярости врезал по цельнометаллической оболочке тактического компьютера. Через семь минут погибнут почти десять тысяч славных ребят. И он ни черта не может придумать, как им помочь. Малышев капитанствовал на своем тяжелом крейсере «Оникс» вот уже двенадцатый год и еще никогда не попадал в такую безнадежно отчаянную ситуацию.

В этом дьявольском пылевом облаке, где была скрыта тайная база когов, их поджидала засада из девяти крейсеров звероящеров. И пока его «Оникс» превратил в пыль заслон из крейсера и двух фрегатов, засада обрушилась на арьергард эскадры. В первые секунды скоротечной схватки погиб один из легких крейсеров и транспорт снабжения. Затем пришел черед авианесущего крейсера «Принц Олгред», где держал свой стяг командир эскадры вице-адмирал Гарольд Бренс. Ни выдвижные кластеры ПКО, ни инновационный силовой щит, ни отчаянные попытки маневра не спасли крейсер. Единственное, что успели моряки «Принца Олгреда», так это выпустить почти все свои перехватчики, тяжелые истребители и беспилотные дроны. Это позволило замедлить продвижение крейсеров. Командующий звероящеров рискнул выпустить свою малую авиацию и проиграл этот раунд. В закрутившейся кутерьме был потерян темп. Самое главное вот в такой скоротечной схватке.

Поэтому следующая жертва – тихоходная мортира – решительно воспротивилась своей безвольной гибели. Ее геройский экипаж успел совершить семь выстрелов, прежде чем эта неповоротливая платформа, практически начисто лишенная защиты, от множества попаданий потеряла ход и замерла, окутавшись облаком испаряющегося воздуха. Но результатом стал выход из боя двух крейсеров когов.

Тут уже, пользуясь своим явным преимуществом в скорости и маневре, Малышев связал боем оставшуюся семерку крейсеров звероящеров, давая время неповоротливым десантным транспортам отойти к краю астероидного потока. Туда же прибились и два оставшихся легких крейсера и последний уцелевший транспорт снабжения.

Но хитрожопые ящеры не торопились разделываться с оставшейся мелкотой. Они смело обрушились всем миром на один тяжелый крейсер, предпочитая сначала разделаться с защитником, а потом расстрелять, как в тире, беззащитные транспортники.

Сейчас они методично проминали силовой щит «Оникса». И как только что сказал оператор, жить крейсеру оставалось не более семи минут. Потом разменяв, наверное, себя на три крейсера, он превратится в прах, а следом погибнут десять тысяч десантников.

– Сэр! – Внезапно прозвучал голос оператора дальней связи. – Есть контакт.

– С кем? – первым спросил молодой второй помощник, презрев все возможные правила и военную субординацию.

– У меня сообщение для капитана «Оникса», – зачастил связист.

– Читай вслух, – рявкнул раздраженный Малышев. Нервы всех в боевой рубке были напряжены до предела.

– Здесь официальный представитель генерального штаба.

– Полномочия подтверждены идентификатором. Это наши, – тут же подтвердили шифровальщики.

– Он приказывает передать общий сигнал «Помощь идет».

– Выполнять. – Малышев даже не увидел, он почувствовал, как воспрял духом его экипаж и как у него самого упал с плеч огромный камень ответственности.

– Капитану Малышеву предписано через две минуты начать маневр, переместиться к поврежденному мортиру и прикрыть его силовым щитом. В бой с крейсерами не вступать, держать щит и их удар.

– Приготовиться к маневру, – вновь подал команду Малышев.

– Приказано трем десантным кораблям совершить маневр уклонение и сбросить личный состав 17-й бригады космопехоты в открытый космос. Цель – взять на абордаж форпост когов номер 4. Остальным десантным баржам войти в метеоритный поток и ждать дальнейших указаний.

– Получено подтверждение. Приказ исполняется.

– Транспорту снабжения приказ «Все вдруг 180».

– Это же приказ к бегству?

– А кем его прикрывать?

– Оставшейся истребительной авиации быть готовой добить вышедшие из боя крейсера когов.

– Так они все еще долбят нас из всех орудий. Кто их грохнет?

– Легким крейсерам прикрыть отступление десанта в метеоритный поток.

– Ими жертвуют, кэп, это смертный приговор «Буянам».

– Мы все живые мертвецы. А так у пехотуры будет шанс.

Две минуты, ушедшие на маневр и перестроение, длились вечность. И когда уже казалось, что ничего не изменится, позади разошедшихся сферой крейсеров звероящеров вспыхнули пять ярких точек. И тут на авансцену, после спавшего «скрыта», даже не вошел, ворвался небольшой, но очень юркий и тяжело бронированный звездолет незнакомых очертаний, но явно имперской постройки.

– Фиксирую запуск пяти ракет. Дистанция убойная. Цель идентификации не поддается. На сигнал «свой – чужой» отклик положительный. Есть попадание. Это не ракеты, это… – оператор наблюдения зашелся в длинной матерной тираде, закончившейся словами обожания: «Я люблю их».