Крис Райт - Путь Небес

Они продолжали следовать перед фронтом. Основные силы V Легиона давно разделились, нанося точечные удары, чтобы избежать полного уничтожения. Выжившие отряды сагьяр мазан также отступили, оставаясь насколько возможно в соприкосновении с врагом, нарушая его коммуникации и уничтожая командиров.

Все искупительные отряды тем или иным способом узнали новости о Двелле, так как планета находилась неподалеку. Это достижение стало венцом всей их деятельности, достойным признания даже в высших эшелонах Легиона. В данный момент судьба Хибу-хана была неизвестна, его последнюю позицию захлестнуло контрнаступление жаждущих мщения Сынов Гора. Время от времени приходили сообщения от командира Железных Рук Медузона, хотя в его случае всегда было сложно отделить истину от слухов и дезинформации. Эти обрывки историй и подвигов разжигали амбиции и не давали отчаянию сломить обреченных на смерть.

Такой стала их жизнь: в постоянных сумерках на грани заслуженной смерти. Они, оседлав волну вражеского наступления, кусали ее словно оводы до тех пор, пока их не настигала ее безжалостная сила. Этот день не вызывал печали, так как по законам Алтака смерть искупит их грехи, как это случилось с Вай-Луном и остальными кающимися грешниками.

Торгун сидел металлической койке в своей каюте. Он держал старую глефу боевого брата, проводя пальцем по вырезанным на древке рунам. Павший воин был родом из степей, и его братья пожелали провести принятую на его родине церемонию: сжечь оружие, чтобы защитить дух Вай-Луна в пути по пустому небосводу. Если бы у них было тело боевого брата, то с него бы сняли доспех и предали пустоте в подражание тем временам, когда война велась верхом на скакунах.

Они называли его Путем Небес: мостом между миром душ и миром плоти. Торгун так и не изучил его как следовало. Как и большинство терранцев. Поначалу религиозным предрассудкам не было места, всем правила рациональность. Затем, когда ситуация снова изменилась, они провозглашали приход скорее демонов, чем богов, и преимущество незнания о нематериальном мире вдруг стало более очевидным.

Они подошли так близко к пределу. Никто из них ничего толком не знал. Иногда Торгун просыпался весь в поту из-за кошмаров, вспоминая голоса, которые слышал на «Звездном копье».

С тех пор последствия ошибки стали слишком очевидны. Он сражался с уродующими себя Детьми Императора, воинами Сынов Гора и их союзниками якша, а также апостолами Несущих Слово в одеяниях, пропитанных кровью смертных. Это было то самое будущее, которого он избегал. В сравнении с ним смерть в бою воспринималась, как бесценная награда.

Торгун услышал снаружи комнаты шум шагов. Он вернул глефу на стойку, и в этот момент в низкие двери, пригнувшись, вошел Саньяса.

– Это пришло перед входом в варп, – сказал легионер, вручая командиру инфопланшет. – Отправлено напрямую.

Торгун взглянул на кристаллическую поверхность. Сообщение пришло по линии связи Легиона, а не астропатическим сигналом. Подобные приказы отправлялись по кодированным субварповым маршрутам, передаваясь от одного истребительной команды к другой. Этот метод сокращал радиус действия во много раз, но при этом увеличивал скорость и безопасность. Последний раз подобное послание приходило два года назад, предупредив отмеченных смертью убраться с пути наступления орду. С тех пор ничего не было.

Торгун нажал руну входа и подождал сканирования сетчатки. Саньяса стоял в дверях, даже не пытаясь подойти к командиру.

Торгун прочитал сообщение. Затем еще раз. Потом стер содержимое.

– Когда ты хочешь провести кал дамарг? – спросил он, бросив планшет на алтарь.

– Во время следующего выхода из варпа. Что там было?

– Приказ избегать района Лансиса и Гетморы.

– Мы в месяцах пути от обоих.

– К счастью. В каком состоянии корабль?

Саньяса несколько секунд смотрел на командира. Затем опустил глаза на сломанное оружие Вай-Луна.

– Вполне сносном. Озад обнаружил кое-что на авгуре. Может быть что-то достойное охоты.

Торгун поднялся.

– Хорошо. Пойду, взгляну. – Он подошел к двери, и Саньяса отошел, чтобы пропустить его. – На Клефоре мы победили, брат. Было славно умереть за это.

Саньяса кивнул.

– Да постигнет нас та же судьба.

– Воистину, – согласился Торгун, направляясь на мостик. – Мы можем только надеяться на это.

Коненос шагал по коридорам Основы, отбрасывая ногой оставшиеся после боя обломки. С нижних уровней все еще доносились приглушенный треск – это действовали Белые Шрамы-самоубийцы, оставленные, чтобы помешать преследованию. Их было непросто уничтожить, но все закончится в течение часа. Доки Калия были отбиты, очищены от оставшихся мин-ловушек и восстановлены для приема транспортников III Легиона со строительными элементами.

Отлично проведенная оборона нанесла противнику серьезные потери. Этого должно быть достаточно.

Коненос вошел в Зал Образов, едва взглянув на статуи Имперских Добродетелей, абстрактного представления качеств, которые некогда агрессивно продвигали: Стойкость, Благоразумие, Усердие, Трудолюбие. Исполнение работ шокировало. Это был жутко бездарный хлам, который отделы пропаганды выпускали в ходе фазы Экспансии в промышленных масштабах.

Оркестратор не мог представить, чтобы Фулгрим даже до просвещения терпел подобную мерзость на боевом корабле III Легиона. Его солдаты изуродовали статуи в крепости Основы, поместив на их плечах окровавленные головы Белых Шрамов, отрубив распростертые руки, заменив другие части тел разным непотребством. В целом, жизнь по новым заповедям стала приносить больше удовлетворения.

Он дошел до дверей, которые вели в Зеркальное Святилище, где Эйдолон решил устроить свой командный центр. Двое стражей в шлемах с личиной в виде аквилы из золота и сапфиров поклонились.

Стены зала сияли отраженным светом. Сражение не добралось так далеко, и поэтому здесь все было нетронутым. Но рабы все равно были заняты полировкой, облагораживанием, переоснащением. С высокого потолка свисали шелковые занавесы, ткань колыхалась от выпускаемых устройствами-ароматизаторами клубов порошкообразного ладана. Сотни смертных рабов кланялись идущему оркестратору, прижимая головы к полу в шахматной расцветке и замирая в ожидании приказов. Большинство рабов были изменены – вытянуты, сжаты, ослеплены, наоборот, получили дополнительные глаза, каким бы капризам ткачей плоти это не потакало. Среди смертных слонялись легионеры, некоторые шлифовали клинки, а кое-кто пребывал в послебоевом ступоре.

Эйдолон сидел на троне из кованой бронзы и лазурита. Подлокотник были вырезаны в форме двух поднявшихся змей, спинку отлили в виде открытой пасти с изогнутыми зубами. Внутри нее под светом многочисленных свечей или же каких-то других источников едва заметно корчились отвратительные образы.