Крис Райт - Путь Небес

– Варп-трассы, – сказал Хан. – Ойкумен видел это?

– Он говорит, что они сходны с теми, что на Эревайле. Он пошел дальше.

– Есугэй с ним?

– И его охрана.

Хан кивнул. Он выпустил пергамент и продолжил путь.

– Картографы, – сказал примарх. – Ты знаешь, как они называют моего Отца? Картомант. Он был всем и для всех.

Намаи молча шел рядом с повелителем. Как и Цинь Са, он был невозмутимым человеком.

Воины добрались до конца зала. Он заканчивался колоннадой тонких и невероятно высоких колонн. За ней находился балкон, нависающий над глубокой шахтой. Ее ширина превышала двадцать метров, а дно терялось в тенях. Вниз по ближайшей стене зигзагами спускалась лестница. С противоположной стороны железную стену покрывала масса переплетающихся труб и кабелей.

Хан остановился на балконе. Когда он заглянул за край, у него защемило сердце от узнавания.

– Я видел это раньше, – сказал он.

Внизу по лестнице спускалось отделение Белых Шрамов, сопровождаемое мягким светом люменов. В пустоте разносилось эхо шагов, постепенно затухающих по мере спуска легионеров.

– Свет, – приказал Хан.

Намаи снял с пояса осветительную ракету и бросил вниз. Заряд несколько секунд пролетел, кувыркаясь, и взорвался, залив светом стены пропасти. Он падал медленно, унося с собой ореол недолговечного блеска.

Трубы тянулись вниз на сотни метров. В металлические стены были встроены механизмы огромных машин – поршни, маховики, клепаные шестеренки. Громадные цепи тихо звякали друг о друга, прикованные к рычагам, погребенным среди переплетений толстых кабелей. Даже для тех, кто привык к виду имперских звездолетов и шпилей ульев, сложность структуры впечатляла.

Хан следил за падением заряда, запоминая очертания освещенных устройств, пока не исчез свет. Вдруг для него все стало ясно.

– Я помню это.

В далеком прошлом, когда его впервые доставили на Терру, он прогуливался бесконечными коридорами Дворца, изучая город-мир от его высочайших шпилей до самых глубоких подземелий. Джагатай бродил, где хотел, и никто не осмеливался задержать его в доме Отца. За то время примарх встречал Императора крайне редко, так как Его отвлекали обязанности Великого крестового похода, а при возвращении во Дворец Он привычно занимался тысячами дел империи.

Это был зимний день, белые склоны гор ослепительно сияли. Хан зашел далеко, ступая коридорами в основаниях Дворца. Здесь по-прежнему работали землеройные машины, прогрызая путь через корни гор, выдалбливая то, что однажды станет самый большим и защищенным из тайных залов Дворца. Люди Сигиллита были повсюду, вперемешку с отрядами Легио Кустодес в алых одеяниях и золотых доспехах.

Ускользнуть от них не стоило много усилий – Джагатай занимался этим всю свою жизнь. Он продолжал идти, углубляясь все дальше и дальше. Все реже встречалось освещение, все чаще – необработанная скальная порода и выключенные камнедробилки.

Примарх наткнулся на шахту, точно такую же, как и та, перед которой сейчас стоял. И, как и здесь, по всей ее длине тянулись кабели. В стены уходили огромные силовые катушки, питая машины неизвестного назначения и мощности.

У самого ее основания, где царила тьма, Хан нашел последний незаконченный зал, превышающий своей колоссальностью все, что он встречал до этого. Все кабели вели сюда, заканчиваясь над пустыми подмостками. Сооружение охватывали леса, пропадая в пылевой завесе, которую пронизывали транспортировочные клешни и цепные подъемники.

Джагатай не замечал присутствия своего Отца, пока не стало слишком поздно. С Ним всегда было так: Он мог в один миг быть здесь, а затем исчезнуть, словно свет на воде.

– Что это за место? – спросил Хан.

– Конец крестового похода, – ответил Император.

Это было все, что узнал примарх. И вот, невероятно далеко от того места, на далеких просторах холодного космоса, все вернулось – шахта, машины, силовые кабели – в точности до каждой детали.

Хан собрался отдать приказ на спуск, когда вокс-бусина шлема с треском включилась.

– Каган, – пришло сообщение от Джубала. – Они здесь.

Так быстро.

Джагатай разочарованно сжал перила балкона.

– Понятно, – ответил он. – Я возвращаюсь.

Он отключил связь и повернулся к Намаи.

– Есугэй не закончил?

– Нет.

– Верни его и остальных. Здесь для нас ничего нет.

Хан повернулся и направился обратно по пути, которым пришел. Времени для догадок не осталось: «Грозовые птицы» были далеко, а Джубал не стал бы извещать его, не будь угроза близкой.

Он остановился и оглянулся через плечо.

Конец крестового похода.

Темное Стекло создал не дом Ашелье. Это была работа Императора.

Хан направился дальше. Ответы на вопросы можно получить, но не сейчас и не ему. Битва снова звала, как делала постоянно на протяжении всей его многовековой жизни.

Быстроходные крылья Белых Шрамов мчались через пустоту. Перед строем фрегатов рассыпались фаланги истребителей «Огненный хищник» и «Грозовой орел», а также перехватчиков «Ксифон». Была развернута треть сил всего флота V Легиона. Каждый корабль летел на максимальной скорости.

«Калджиан» возглавлял строй крупных боевых кораблей. За его прометиевым следом развернулись двадцать фрегатов, тридцать эсминцев, сотни штурмовых кораблей и тяжелых бомбардировщиков. Все двигались в идеально синхронизированном строю.

Быстрее.

Шибан стоял на краю командной платформы, наблюдая за тем, как его братья летят к внутреннему краю эфирных облаков, которые они преодолели, чтобы отыскать Темное Стекло.

«Никто так не мчится по пустоте, как мы», – подумал он.

– Сигналы! – доложил Тамаз.

Впереди клубилась лазурная стена турбулентности – огромная внутренняя сфера синеватых обломков, цельная, несканируемая, расходящаяся от эпицентра с неторопливостью ледника.

Шибан прищурился. Искаженные визуальные сигналы множились, они были неразборчивы, но имели материальную природу, и счет шел на сотни. Все внимание присутствующих на мостике было направлено вперед, в ожидании появления первой цели из бурлящей материи. Они знали, откуда появится враг – по прямой линии от точки Мандевилля, но только приблизительно, и все еще не имели представления о его численности.

– Держать полный ход, – приказал Шибан. – Огонь только по моей команде.

Первый удар будет решающим. С ослепленными сенсорами и вызванными переходом повреждениями их преследователи будут уязвимы.

И вот барьер преодолел первый корабль, толкая перед собой синеватую волну плазмы.

– Поворот на зенит! – проревел Шибан. – Навести все лэнсы на эту точку!

Корабли устремились вверх. За резко развернувшимися крыльями истребителей последовали эскадрильи более тяжелых штурмовых кораблей, и далее корабли с лэнсами.