Крис Райт - Железная ярость

Чувствуя подступающую дурноту, он мотнул головой и бросил короткий взгляд вниз, в кажущуюся бездонной пропасть, теряющуюся в непроглядной тьме. Только сейчас Мариво вдруг осознал, как высоко они уже забрались.

Но когда он увидел клубы зеленого тумана, внезапно вынырнувшего из темных глубин, словно водоросли со дна, то не сразу понял, что это такое.

И лишь когда дымка окутала его, Мариво обо всем догадался. Он вспомнил токсичный туман пустошей и то, как едва не умер в нем. Боец бросился на пол, пытаясь не дышать, но понимая, что придется. Воздух вокруг окрасился зеленью — облака химической отравы стремительно заполнили всю центральную шахту шпиля. Они перемешивались и бурлили, словно грозовые тучи в разгар бури.

Мариво попробовал подняться, неуклюже сделал шаг, оступился и снова рухнул на ступень. Он чувствовал, как из глаз его течет кровь, а кожу будто обжигает адское пламя. Теряя сознание, он все же сумел перевернуться на спину. Он слышал, как другие тела валятся на пол с глухим стуком и всплесками. Он слышал, как люди и мутанты заходятся в судорожном кашле.

В глазах потемнело. Звуки стрельбы стали тихими и гулкими, как далекое эхо.

Мариво понятия не имел, кто и как пробил герметичную защиту улья, умышленно это произошло или нет. Но перед смертью он вдруг понял что-то очень важное — ни одно существо из плоти и крови, будь то человек или мутант, не может сражаться в таких условиях. Отрава убивает всех без разбору. Лишь те, кто закован в могучий доспех и одарен телами по образу полубогов, были неподвластны ей.

«Ангелы Императора».

Обессилевший Мариво даже не пытался больше шевелиться, а лишь, лежа на спине, смотрел вверх, где кипели зеленые облака, извиваясь вокруг Великой Лестницы.

А примерно в пяти метрах над его головой на металлической балке висела стандартная имперская аквила. Мариво повидал тысячи таких эмблем за время службы, и эта ничем от них не отличалась. Она была измазана какой-то фиолетовой слизью, по краям виднелись сколы от попаданий реактивных снарядов, но аквила не развалилась — крошечный светоч, наперекор всему сияющий во тьме, захлестнувшей и опорочившей Шарден.

Мариво ощутил поразительное спокойствие, даже умиротворение. С самого детства он бережно хранил этот символ в своем сердце. Этот символ придавал смысл его жизни, жизням его товарищей, всех благочестивых людей Империума. И теперь несломленный двуглавый орел взирал на него бесстрастными незрячими глазами, широко расправив заостренные крылья над полем брани, где пировала смерть.

— Священный Трон Терры… — выдохнул солдат первые слова катехизиса, призванного направить его душу к Императору в его вечном царствии.

Он знал, что добился немногого. Убил нескольких предателей, привлек на свою сторону нескольких верноподданных. Он неукоснительно следовал приказам до самого конца, даже отринув шанс сбежать и спастись. И если бы он мог, то встал бы на ноги и продолжил сражаться, бросая вызов силам, чья мощь несоизмеримо больше жалких силенок простых смертных.

Героизм это или слепая глупость, Мариво не знал. Но догадывался, что сказала бы Хади.

— Святой Повелитель Человечества… — задыхаясь, упрямо хрипел солдат.

Но закончить не успел. Его губы замерли, лазган выпал из обмякших рук, а грудь перестала вздыматься. Повсюду вокруг него отступники и лоялисты падали на ступени, извиваясь в агонии и раздирая руками собственные горла.

Лежа на спине и потухшим взглядом стремясь к далеким небесам, Аленд Мариво умер — умер именно так, как всегда и хотел: в своей военной форме, с опущенным на глаза визором шлема, под всевидящим оком гордого символа вечного Империума.

Телак бежал по лестнице в сопровождении троих кодициев, глубоко, прерывисто дыша. Энергия варпа струилась по его доспеху длинными сияющими нитями, а навершие посоха светилось так ярко, словно заключало в себе звезду. Пропасть между ступенями Лестницы и стенами шпиля сузилась всего до нескольких метров, и библиарий уже мог во всех деталях разглядеть подпирающие потолок изогнутые арки. Он знал — конец близок.

Свет изливался из сочленений боевого доспеха, порождаемый внутренним накалом воина. Телак буквально выжигал самого себя. Призванный им колдовской огонь убивал тварей, что вставали на пути библиария, но и поглощал его самого. Но боль больше не тревожила его — наоборот, она гнала его вперед. Телак ощущал свою цель как никогда ясно, и это придавало ему сил и выносливости делать то, что должно.

Только он в полной мере осознавал, что за чудовище рождается на вершине шпиля. И если позволить открыться разлому между мирами, кошмарные твари нескончаемым потоком хлынут на Шарден, чтобы превратить этот мир в ад, полный безумия. Низшим демонам, с которыми Железные Руки сражались с самого прорыва через туннели, требовался лишь простой колдовской обряд, чтобы проникнуть в материальный план бытия. Но те, что вот-вот готовы были явиться сюда, жаждали принесения в жертву целых миров — это были истинные опустошители, пожиратели всего сущего, истязатели душ и вестники страданий.

«Один из сынов Фулгрима. И он сражался с нами в прошлом».

Телак продолжал бежать, перескакивая разом через несколько ступеней. Создания варпа бросались на библиария и сгорали, едва касаясь окружившего его психощита. Но каждый такой удар по крупицам рассеивал ауру смертоносной энергии вокруг воина и отнимал его силы.

Телак, используя свои псайкерские таланты для пущего ускорения, далеко обогнал остальных Железных Рук. Только Недим, Малик и Джез поспевали за ним. Все трое кодициев были объяты пламенем варпа, подчиняющимся их воле. Но при всей их феноменальной скорости, подстегиваемой мощью варпа, они не могли обогнать облака токсинов, взметнувшиеся из глубин шпиля. Мутанты, попав в зеленый туман, падали на пол безжизненными кучами мяса. Зато теперь, когда орды уродливых тварей значительно поредели, каждый рывок и каждый шаг приближал Телака и его свиту к, быть может, главному сражению всей этой войны.

Библиарий знал, что нужно торопиться. Он не обращал внимания ни на предупреждающие сигналы доспеха, ни на хлюпающую в сапогах кровь, ни на рвущиеся от напряжения мышцы. Он стремился вперед и вверх, подобно первому лучу солнца, разрывающему тьму ночи.

Но когда он достиг конца пути, его ждало потрясение. Впереди возвышался завал из разбитых камней и погнутых металлических балок. Обойти его оказалось невозможно — казалось, весь верхний сегмент шпиля обрушился внутрь самого себя, надежно запечатав бездну вокруг центральной колонны массивным нагромождением оплавленного феррокрита.

Отойдя немного назад, Телак сорвался с места, вложив все силы в мощный рывок, и на огромной скорости врезался в завал, пробиваясь все дальше и разметая в стороны железные прутья и обломки каменного убранства, словно левиафан, поднимающийся из океанских глубин. Он чувствовал, что кодиции следуют за ним, дробя и прожигая преградившие путь развалины, и слышал, как за их спинами металл и рокрит гремят по ступеням, скатываясь и падая в пустоту вокруг Лестницы.