Борис Батыршин - Крымская война. Соотечественники (СИ)

Неприятно лететь мимо строя, грохочущего сотнями ружейных стволов и не иметь возможности ответить на огонь. Разумом понимаешь, что стрелки на палубах и марсовых площадках не умеют брать упреждение по скоростной цели. Да и стрелять снизу-вверх, пусть даже и на пустяковой дистанции в полторы сотни метров было далеко за гранью их боевого мастерства - все равно по коже пробегает холодок, когда представляешь, сколько глаз пытаются поймать твой самолетик в прорезь прицела... Эссен слышал, как матерится сзади стрелок-наблюдатель возле турельного ПКМ: нажми он сейчас на спуск, и струя свинца пройдется по шканцам, по палубе линкора, расщепляя дерево, пропарывая тяжелыми, образца 1930-го года, пулями живое, теплое, дышащее, заливая красным, дымящимся выскобленные до белизны тиковые доски палуб.

Нельзя. Приказ Истомина ясен: «Совершать проходы вдоль строя французской эскадры, в том и другом направлении, до получения распоряжения». Это уже третий проход - и снова по правую руку от гидросамолета проносятся линкоры и фрегаты под триколорами Второй Империи, а слева, на расстоянии полутора миль, грохочет окутанная пороховым змея британского ордера.

Колонна кончилась. Аппараты разошлись в стороны, заложили вираж навстречу друг другу - звено Эссена у самой воды, Энгельмейер - подскочив на полсотни метров верх, чтобы, упаси Бог, не столкнуться лоб-в-лоб, - и пошли на новый заход. На этот раз справа летят назад французы, а слева, на дистанции в десяток кабельтовых, мелькают корабли русской эскадры. Первая минная бригада: «Строгий», «Свирепый», «Живой», «Заветный». Стволы пушек, трубы торпедных аппаратов развернуты на неприятеля, расчеты замерли у штурвалов, снаряды в стволах, силуэты чужих линкоров дрожат в перекрестьях оптики. Впереди миноносцев - колесные пароходофрегаты, во главе с колонну «Вобаном» под брейд-вымпелом самого Истомина.

Погодите, а это что?

Под гафелем развевается огромное трехцветное полотнище, по грота-фалам ползут пестрые цепочки сигнальных флажков.

Рация зашипела:

- «Тройка», я «Вобан», нанести удар по англичанам!

- "Вобан", Я "Тройка", принято, исполняю!

«... ну, хоть не зря слетали...»

- Я «Тройка», все за мной!

Ручку на себя, Финист задирает нос и шустро идет вверх. Можно было бы чуть ли не вдвое быстрее, но тогда неторопливые «пятерки» с их «Гномами» неизбежно отстанут.

- Я Тройка, поворот вправо, на четыре часа, бьем с ходу! Цели разбирать попарно, от головы ордера!

«... ну вот и все, джентльмены. Как там писал не родившийся еще певец вашей Империи?...»

"There is no trnce with Adam-zad, the Bear that looks like a Man!" [29] " Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы." Р.Киплинг

IV

Линейный корабль «Аустерлиц»

- Русские предлагают вступить в переговоры!

Адмирал Александр Фердинанд Парсеваль-Дешен опустил подзорную трубу. Его длинное, холеное лицо с прямым носом и аккуратными бакенбардами, выражало недоумение.

- Они подняли на «Вобане» французский флаг, Сен-Поль! Как это понимать?

- Русские предлагают вступить в переговоры, мой адмирал. - повторил флаг-капитан. - Если мы ответим согласием, то они пришлют парламентеров.

Над шканцами затарахтело, завыло. Летучие машины, не оставлявшие в покое французскую эскадру с момента появления русских, вдруг, все разом, повернули, и выстроившись изломанной шеренгой, понеслись в направлении кораблей Нейпира. С крайнего аппарата, похожего на огромную птицу с висящими под брюхом узкими лодочками, срывались дымные полосы и гигантскими пальцами уткнулись в головной линкор и лопнули огненными шарами, разбрасывая обломки рангоута, воспламеняя фестоны парусов. Другие «летатели», больше напоминающие остроносые шлюпки с ажурными этажерчатыми крыльями, пронеслись над мачтами англичан - и еще на трех кораблях расцвели огненные бутоны взрывов.

Адмирал проводил аппараты взглядом.

- Распорядитесь поднять сигнал, Сент-Поль: «Готовы принять парламентеров».

Помолчал и отрывисто добавил:

- Я не намерен попусту губить корабли и людей...

В ответ на фрегате взвилась новая цепочка флажков. Один из кораблей, следовавших в хвосте русского ордера - узкий, длинный, с палубой почти вровень с волнами, резко прибавил скорость, выкатился из строя и пошел на сближение с «Аустерлицем». Персиваль-Дюшен удивленно хмыкнул: русское судно развивало никак не меньше двадцати узлов! Видимо, на нем стоит исключительно мощная паровая машина, подумал адмирал, вон как дым валит из кургузых, низких труб! А мачт нету вовсе - не считать же за мачты эти тонкие прутики, увешанные какими-то проволоками вместо нормального такелажа?

Когда между бортом «Аустерлица» и необычным кораблем осталась лишь узкая полоса воды, флаг-капитан отдал команду. С борта откинулся выстрел; под ним болталась лесенка шторм-трапа. Русский офицер приветственно помахал рукой, ухватился за ступеньки и ловко вскарабкался наверх. Черед три минуты он уже стоял перед адмиралом.

Произнося подобающие случаю официальные слова, Персиваль-Дешен внимательно оглядывал гостя. Незнакомый мундир, лишь отдаленно напоминающий известную ему русскую офицерскую форму. Ни сабли, ни кортика; на поясе висить кожаная кобура небольшого размера. Погоны с продольной полосой и тремя звездочками.

- Старший лейтенант Федор Красницкий! - лихо отрапортовал парламентер. - Его высокопревосходительство вице-адмирал Истомин выражает надежду в вашем благополучии и просит принять эти пакеты!

Французский у посланца так себе, мелькнула некстати мысль. Русские офицеры и дворяне, с которыми адмиралу доводилось до сих пор общаться, владели языком Вольтера куда свободнее...

флаг-адъютант принял конверты и тут же вскрыл их специально припасенным серебряным ножичком. Персиваль-Дешен просмотрел поданные бумаги. Брови его взлетели вверх. Он поднял глаза на русского лейтенанта - тот улыбнулся в ответ широкой юношеской улыбкой. Адмирал, не веря своим глазам перечитал послание.

- Господа! Его Величество Император французов наполеон Третий сим сообщает, - и он поднял послание над головой, так, чтобы его видели все, и на шканцах и на мидель-деке. - ...сим сообщает, что отрекается от престола. Импе... он обращается ко мне с просьбой следовать в Гавр и ожидать там распоряжений нового французского правительства.

- Точно так, ваше высокопревосходительство! - снова заговорил парламентер. - Вашим кораблям будет предоставлен свободный проход до Гавра. Не требуется спускать флаги или принимать на борт наши призовые партии. Адмирал лишь просит задраить орудийные порты на ваших судах. На время перехода до Гавра наша эскадра примет на себя заботы о вашей безопасности. Кроме того, его вице-адмирал Истомин просил передать, что готов вернуть Франции этот корабль.