Эльвира Смелик - Зови меня Шинигами

Как её остановить? Не только ради Ши, ради неё же самой. Она ведь действительно ещё ребёнок. Почему?

Пока Кира вылезет из ямы, пока добежит, Яна успеет. Одно отработанное движение, росчерк, пересекающий горло. А можно ещё проще. Треугольная выемка с левой стороны. Там, где сонная артерия. Наставил, надавил. Не промахнёшься.

Как её остановить?

Всё-таки постараться успеть? В один мах заскочить на край. Может, чтобы взглянуть на старания Киры, Яна опять отвлечётся.

Переступила, примериваясь. Нога попала на что-то выступающее, твёрдое и едва не подвернулась. Быстрый взгляд вниз.

Пистолет!

Кира стремительно нагнулась, подхватила оружие, сжала двумя руками, вытянула их в сторону Яны.

Как её остановить?!

Выстрелить? Напугать?

– Яна! Не смей! Слышишь?

Палец нервно нажал на спуск. Выстрел грохнул. Отдался в ушах и в мышцах. Толкнул назад.

Яна вздрогнула, качнулась вбок.

Пистолет упал на землю. А Кира осела. Перед глазами поплыли круги, заструилась поблёскивающая яркими искрами темнота.

Ну нет! Нельзя! Не сейчас! Только не сейчас!

Кира очнулась опять неизвестно где.

Над головой – белый потолок, на стене – бледно-розовые обои в мелкий цветочек.

Неужели она в больнице? Но в больничных палатах не клеят обои.

Медленно повернула голову набок и упёрлась взглядом в Ши.

Он сидел на углу стола. Одна нога стояла на сиденье стула, другая упиралась в пол. Смотрел перед собой. Или на Киру? Разве разберёшь?

Грязный. Как чёрт. Размазанные тёмные пятна. Не понять, что: земля, сажа или кровь?

Мамочки!

Перед Кириными глазами замелькали оранжевые всполохи. Очертили фигурку – сидящую на коленях девочку. Неподвижную. И вдруг она вздрогнула, покачнулась.

– Я убила её? Я убила её?!

– Нет. Не ори. Только ранила.

Ранила?

– Где она?

– Не знаю. Мне – без разницы.

А Кире – нет. Непременно надо увидеть, убедиться, что он не врёт. Что сама она…

– Я правда…

Не стал слушать, перебил:

– Правда. – Добавил жёстко: – И хватит уже.

Кира села, спустила ноги на пол, вцепилась пальцами в край кровати, проговорила виновато-дрожащим голосом:

– Но я не могу. Я не понимаю. Она же ещё ребёнок.

– Не ребёнок. – Ши возразил сухо, но твёрдо: – Никогда им не была. Поверь.

Поверила. Сразу. И поняла.

– Она – такая же, как ты?

– Нет. Она – более совершенная модель. Без изъянов.

Будто о неживых, будто о машинах. О Яне. О себе.

– А ты…

Опять перебил:

– Хватит.

Но Кира не могла остановиться. И дело даже не в том, что её опять обманули, опять использовали. Ерунда. И даже твари из скрытого мира – ерунда. По сравнению с этим.

Девочка с ясными голубыми глазами и с профессиональными навыками убийцы. Холодный взгляд, под стать блеску металла. Рука с занесённым клинком. И ни тени сомнения в том, что ей придётся сделать. Даже легче, чем безропотную овцу – прирезать человека без сознания. Выждав подходящий момент. Нет. Подстроив подходящий момент. С минимальным риском для себя и со стопроцентно эффективным результатом.

Неужели подобное действительно может быть?

И Ши. Он сам, его поступки и всё остальное, что с ним связано.

– Почему тебя хотят убить?

Он убрал ногу со стула, поднялся, медленно двинулся к стоящему в углу шкафу, бесцветно выдавая на ходу:

– Потому что я – неудавшийся эксперимент. Бракованный экземпляр. Знаешь, что с такими делают? – И сразу без перехода: – Ты в душ идёшь? А то я пойду.

– В душ? – Кира только что обратила внимание на свои перемазанные землёй руки. И джинсы тоже грязные. И вся она наверняка с головы до ног. Навалялась в яме. А Ши всё равно больше ничего не скажет. Ни о себе, ни о другом. Спрашивать бессмысленно. – Да. Иду.

Долго простоять под душем не получилось. Ноги норовили сложиться в коленях, тянуло усесться на кафельный пол. А ещё лучше – лечь. От горячей воды совсем разморило. Даже вытереться как следует Кира не смогла, натянула одежду на влажное тело, слегка промокнула волосы. Выбралась из ванной, уселась на стул.

Ши сразу смылся, но Кира хотела его дождаться. Хотя бы узнать, как она попала сюда, в комнату. Видимо, в очередной гостиничный номер. Неужели волок её на себе? Или ещё как? Уж про это он мог бы рассказать. А потом поняла – не дождётся.

Размеренный шум воды за стеной убаюкивал. Как шелест дождя. Кира доползла до кровати, откинула измазанное ею же покрывало, улеглась и почти сразу провалилась в сон. Как в небытие. Потому что очень хотелось именно в небытие. Чтобы забыть всё то, что сумела узнать.

Из-за этого и просыпаться она не спешила. Проспала, наверное, целый день, а когда открыла глаза, всё равно посчитала, что мало.

Лучше и дальше спать, не вставать. Потому как вечер или ночь – что там уже наступило? – не обещал ничего хорошего.

Она прекрасно знала, что вскоре за очередным её выпадением из реальности последует приступ неуправляемой агрессии. Но не настолько же быстро! Суток не прошло.

Кира сжала в пальцах кромку одеяла, даже зубами в неё вцепилась, пытаясь унять рождающуюся глубоко внутри себя яростную дрожь.

Нет, не получалось лежать. Отбросила одеяло, вскочила.

Ши находился в комнате, стоял у окна. Может, раньше и смотрел в него, но сейчас развернулся в сторону Киры.

А вот зря!

«Отвернись! Хватит пялиться!»

С силой стиснутые зубы мешали вырваться словам.

Кира метнулась к дверям, потом к столу. Без смысла, просто чтобы двигаться. Но этот дёрганый бег самой же показался глупым и смешным. И он наверняка смеётся над ней. Наблюдает и смеётся. Хорошо хоть молчит.

«Не вздумай хоть что-то вякнуть. И шевельнуться не смей. Словно тебя нет. Словно ты стул. Или шкаф. Не способен ни видеть, ни думать, ни чувствовать».

Подскочила к кровати, села, схватила подушку, прижала к груди. Как защиту. Как что-то мягкое и успокаивающее.

Не помогло.

Ни разу ещё подобного не было. Чтобы так. Неуправляемая злость клокотала внутри настолько сильно, что просто подбрасывало, рвало с места. Либо биться башкой об стену, либо нестись неважно куда. Вылететь из этой комнаты, и лучше не через дверь. Чтобы шаг – и сразу на свободе. Как Ши делает. Прыжок из окна.

Какой там этаж? Пятый? Шестой? Вот и отлично. Зато дальше бежать уже не захочется. И не получится. Душа – птичкой в небо. И выше. Между пятен света и тьмы, среди непрерывного движения, к манящему сиянию впереди.

Должна же Кира когда-то его достичь. Нырнуть, раствориться, тоже обернуться сиянием. Или что там из неё получится?

Изломанная фигурка на асфальте? И ярко-алый нимб вокруг головы. Или пятый этаж – это не настолько высоко?

Всё-таки лучше в дверь.

Кира отшвырнула подушку, подскочила с места.