Владислав Морозов - Война 2020. На западном направлении

– Допустим. И что из этого? О чем вы, собственно, собирались доложить?

– Сейчас русские накроют их в ответ своими «Искандерами», пуски уже зафиксированы.

– И что из этого? Потом заявим решительный протест по поводу ущерба и разрушений и выставим соответствующий счет. Тем более что вы только что доложили, что никого из наших там все равно нет.

– Так точно, нет, но…

– Что «но»?

– Понимаете, сэр. Объект, конечно, не достроен, но, как меня только что информировали, там собирались экспериментировать с импульсным противоракетным и противоспутниковым оружием.

– Как интересно… Не знал… И что?

– Там начали готовить соответствующую инфраструктуру. И, в частности, завезли мобильную ядерную установку, поскольку данная противоспутниковая и противобаллистическая система потребляет слишком много энергии, а на месте, в Польше, нет никаких дополнительных энергорезервов. В общем, поляков об этом в известность не поставили. А быстро убрать эту ядерную установку с объекта было совершенно нереально, уж слишком много ведомственных интересов затронуто. Установка пока не в рабочем состоянии, но ее реактор полностью загружен.

– Господи, этого только не хватало! – выдавил из себя Дьюсл, у которого мгновенно вспотели спина и ладони. – Хоть бы ее не задело…

Взрывы боеголовок «Искандеров» в Слупске начались минут через пятнадцать после этого разговора. Доклады с объекта были разноречивыми, хотя многочисленные сильные пожары, разрушения и факт окончательного уничтожения находившейся там батареи «Пэтриотов» зафиксировали несколько наблюдателей. Неизвестность продолжалась несколько часов, пока ночью с 5 на 6 июня гражданская оборона Германии не зафиксировала резкое повышение радиационного фона в окрестностях Нойбранденбурга и Пренцлау минимум в 10–15 раз. Похоже, русские ракеты все-таки повредили мобильную ядерную установку. Взрыва, естественно, не было, но и теперь радиоактивные частицы из нее (в основном, видимо, попавшее наружу топливо) относило попутным ветром в сторону Германии. Сказать, что в Германии это вызвало ужас, – значит ничего не сказать.

Вечером 5 июня в районе Бялолэнна на северной окраине Варшавы выехавший по заявлению некой бдительной гражданки пенсионного возраста Ядвиги Риесс наряд польской полиции обнаружил на стене у одной из тамошних бензоколонок размашистую надпись по-русски, сделанную явно недавно:

«Пшеки! Учитесь военному делу настоящим образом. Мы уже едем. 175-й разведывательный батальон 76-й гвардейской ВДД. Слава ВДВ!»

Возле надписи обнаружили следы от нескольких пар армейских ботинок большого размера, окурки папирос производства Канской табачной фабрики и зеленую пуговицу с отштампованной на ней пятиконечной звездой и надписью «Атлант. Моздок». По иронии судьбы ни одна камера в окрестностях бензоколонки не работала уже очень давно (что делать, кризис), и сам момент написания, как и внешний облик написавших, зафиксирован не был.

Полицейские не стали это комментировать, но благодаря собравшимся вокруг зевакам надпись успела быстро попасть в социальные сети, и польский Интернет взорвался истерическими высказываниями:

– Русские уже здесь, спасайтесь! Русская разведка на окраине Варшавы, бегите! Это чечены, берегитесь!

Пресс-служба МВД Польши сначала обозвала эту историю «чьей-то глупой шуткой», но параллельно почему-то было начато расследование. Разумеется, никто в Польше не знал, что это было столь же умелой дезинформацией, как и появившаяся накануне видеозапись переходящих эстонскую границу российских танков. На Западе это вполне могли назвать «элементом гибридной войны».

Так или иначе, по всей Польше возникла нешуточная паника. Русские разведгруппы вдруг начали наблюдать в разных городах и районах страны, как бдительные до полной паранойи граждане сообщали об этом властям, полиция захлебнулась в потоке ложных вызовов, и в итоге в ночь с 5 на 6 июня в нескольких населенных пунктах Польши произошли перестрелки полицейских спецподразделений с интенсивно передвигавшимися по стране после российских ракетных ударов польскими армейскими частями, во время которых было несколько десятков убитых и раненых.

Кульминацией этого сумасшедшего дня стал эпизод, когда в сумерках 5 июня звено боевых вертолетов W-3WA «Сокол» с 56-й армейской авиабазы в г. Иновроцлав было поднято по тревоге и атаковало в районе Косьцежина механизированную колонну, обстреляв ее из 23-мм пушек и НАРами. Колонна бронетехники оказалась польской из состава Второй мехбригады, входившей в состав 1 Второй механизированной дивизии. При налете сгорели БМП-1 и БТР «Опал», были подбиты еще два «Опала» и танк Т-72М, убито 6 и ранено 12 польских военнослужащих. В условиях отсутствия у армейских подразделений четкой связи кто-то из все тех же «бдительных» местных жителей увидел двигавшуюся в южном направлении с северо-востока бронетехнику, среди которой были «похожие на русские» БМП-1 и Т-72, и «своевременно сигнализировал» куда надо. А лучше бы он этого не делал. Сигнализировавшего потом искали, но, увы, тщетно.

К вечеру 5 июня на территории Польши появились первые армейские дезертиры (многие из которых дали деру из своих частей, хозяйственно прихватив оружие) и сотни беженцев, двигавшихся в сторону Германии и Чехии со Словакией. И хотя их количество было несопоставимо с продолжающимся в Балтийском море «прибалтийским кошмаром», соседи предпочли ограничить пропуск польских граждан через свои границы. На пограничных пропускных пунктах начали собираться очереди из автомашин, а цены на топливо резко подскочили.

Эстония. Тарту. 5 июня. Вечер.

Рота «А» (она же «Альфа») 2-го батальона 65-го бронетанкового полка Panther 3-й пехотной дивизии США медленно въезжала на окраину аккуратненького старинного Тарту. Посланная час назад вперед разведка во главе с лейтенантом Сирсом, похоже, куда-то пропала, и у капитана Спейда по этому поводу были самые нехорошие предчувствия. Связи по-прежнему не было, и капитан давно перестал что-либо понимать.

В составе его роты больше не было ни одного «Абрамса». Причины этого были самые банальные. Рота вышла к тому самому погранпереходу, где накануне якобы произошло вторжение русских. Осмотр объекта в бинокль показал, что там не было ни единой живой души или автомашины, на русской стороне границы тоже все было тихо. Когда же авангард роты «А» въехал на территорию погранперехода (капитан Спейд приказал осмотреть тамошнее хозяйство, надеясь найти хотя бы видеозаписи с камер слежения, подтверждающие или опровергающие факт русского вторжения в Эстонию), там сработало несколько мощных взрывных устройств. Похоже, эти эстонские идиоты перед своим бегством заминировали погранпереход, ожидая проход через него русской бронетехники. Вместо этого два М1А2 получили повреждения ходовой части, которые невозможно было устранить на месте, а один «Страйкер» сгорел. Погибло четверо американских военнослужащих, еще семеро было ранено или контужено. После этого Спейду оставалось лишь тупо увести роту по шоссе на север, в сторону Тарту – ближайшего крупного города, где могли быть какая-то способная ответить на вопросы капитана местная власть и любая исправная связь.