Владислав Морозов - Война 2020. На западном направлении

Однако дорога оказалась не из легких – во время марша роту «А» все время обстреливали (иногда со снайперской точностью) из-за деревьев и ближайших строений. Из-за этой стрельбы бессмысленно палившая в ответ рота «А» израсходовала уйму боеприпасов к стрелковому оружию и потеряла убитыми еще трех человек.

Спейд подозревал, что это опять были эстонцы из местной «Нацгвардии», которые продолжали упорно принимать их за русских. Дошло до того, что какие-то хорошо знающие уязвимые места танков типа М1 твари несколько раз обстреляли колонну из РПГ, повредив ходовую часть еще трех «Абрамсов», которые тоже пришлось оставить. А на последнем исправном М1А1 уже милях в десяти от Тарту вышел из строя вспомогательный силовой агрегат (ахиллесова пята всех танков М1), и танк безнадежно заглох. Впрочем, в отношении всех танков у Спейда еще оставались смутные надежды на то, что удастся вызвать ремонтников и эвакуировать поврежденные машины.

Так или иначе, сейчас рота «А» двигалась только на «Страйкерах» и автомашинах.

Кроме постоянной стрельбы из-за угла вокруг все было по-прежнему – закрытые магазины и прячущиеся при первых же звуках двигателей американских бронемашин гражданские. А вот беженцы практически перестали попадаться на пути роты «А». И все так же нигде не было видно никаких военных: ни эстонских, ни русских, ни американских, ни любых других. Даже полицейских на глаза не попадалось.

Двадцать первый век, думал капитан Спейд, глядя на все это из командирского люка своего М1126, Европа, мать ее так.

В окружающей реальности решительно ничего не прояснялось.

Колонна американских броневиков и автомашин наконец въехала в Тарту и на перекрестке двух улиц (Спейд успел заметить на ближних домах таблички с названиями, что-то вроде Voru и Ringtee) его шедший головным «Страйкер» буквально влетел в немаленькую толпу из нескольких сотен явно гражданских пестро одетых людей. Мехвод Фаверо немедленно остановился, и народ попер прямо к американским машинам. Оружия у них Спейд не рассмотрел, зато вокруг было много женщин и детей, а из толпы кричали на ломаном английском фразы, типа «янки вон» или «янки домой», прибавляя к этому какие-то выражения на эстонском и русском, смысла которых Спейд не понимал, и неприличные эротические жесты.

Опять демонстрация? И что делать? Тупо переть вперед или начать стрелять? Давать команду на открытие огня у Спейда не было никакого желания.

– Парни, спокойно! Не стрелять! Ни в коем случае! – заорал Спейд, высунувшись по пояс из люка и обернувшись в сторону следующих за ним машин. Услышали его или нет, Спейд не понял, потому что вокруг все вдруг как-то разом изменилось.

Так не бывает, но за какие-то секунды капитан Спейд вдруг осознал, что женщин и детей вокруг себя он больше не видит, но при этом на броне его «Страйкера» сидит на корточках какой-то ухмыляющийся коротко остриженный крепыш, который упер в голову Спейда ствол большого пистолета, увенчанного глушителем. В голове Спейда мелькнула мысль о том, что его танкошлем по сути ничем не лучше бейсбольного шлема, поскольку хорошо бережет голову разве что от ударов об острые углы внутри боевого отделения. Но выпущенная в упор пистолетная пуля легко проломит и шлем, и череп, на который он надет.

Еще один очень похожий тип, но чуть помоложе, уже стоял над люком механика-водителя и держал на мушке голову рядового Фаверо. А на крышке моторного отделения командирского М1126 откуда ни возьмись появилась большая черная сумка. И вокруг «Страйкера» тоже вдруг замаячили аналогичные рожи, больше всего напоминающие переодетых военных.

– Тихо, капитан, – сказал крепыш Спейду на безукоризненном нью-йоркском (судя по долгому произношению гласных) диалекте. – Руки подними и без резких движений!

– А откуда вы… – начал было Спейд, понимая, что в эту секунду пистолет из его нагрудной кобуры мгновенно перекочевал в карман легкой куртки стриженого.

– Я же сказал – тихо, – повторил неизвестный в штатском и добавил: – Ваши разведчики уже давно у нас, так что ничему не удивляйся. Мы даже знаем с точностью до метра, где вы побросали свои подбитые танки. Вон ту сумочку у вас на броне видишь?

– Да, вижу.

– Так вот, там мощный кумулятивный заряд. Задергаетесь – я спрыгну, и мы взорвем вас на хрен. Понял?

– Понял, – ответил Спейд и слегка обернулся.

Увиденное его не обрадовало. Оказывается, вся рота «А» была в точно таком же положении – американцев держали на мушке неожиданно подошедшие вплотную вооруженные люди в штатском. И, похоже, их было много.

– Что вы от меня хотите? – спросил Спейд.

– Командуй своим, чтобы не сопротивлялись! – приказал крепыш и добавил: – И давай вылезай уже, сегодня ты точно приехал!

– Парни, делайте, что они говорят! – заорал Спейд.

– А теперь пошел! – приказал крепыш, вытягивая Спейда из люка за шиворот, словно морковь из грядки.

Едва подошвы Спейда коснулись мостовой, как несколько сильных рук приняли и умело обшмонали его, сняв танкошлем и снаряжение, параллельно связав ему руки за спиной. Вокруг все пришло в движение – военнослужащих из роты «А» извлекали из машин, обезоруживали, связывали и куда-то уводили. Сопротивляться никто из них даже не пытался. В толпе смотрели на действия неизвестных вооруженных лиц с плохо скрываемым одобрением, переходящим в ликование.

Вежливые зеленые человечки, подумал Спейд, уже?

– Aleksandr Mihalich, a wi govorili, chto ne wiydet! – сказал по-русски за спиной Спейда слезший с брони крепыш, обращаясь к стоящему поодаль тощему седому мужику незапоминающейся внешности, который выглядел несколько старше остальных собравшихся здесь вооруженных боевиков.

– Nu chto skasat, Seva, segodniya ti i tvoi rebiyata molodzi, – ответил седой и посмотрел на Спейда.

И в этот момент американский капитан неожиданно увидел за плечом седого рожу давешнего эстонца, который был ими пленен, но сумел сбежать. И вот теперь он стоял здесь, на этой улице, и довольно улыбался. Как его зовут, попытался вспомнить Спейд, кажется, капрал Арнольд Эльвесс?

– Он что, русский? – спросил Спейд у седого.

– Зачем же русский, – ответил тот на безукоризненном английском, только у него было явно ирландское произношение. – Эстонец.

– Но почему?! – невольно вырвалось у Спейда. – Сукин сын.

– Да, возможно, это сукин сын, но это наш сукин сын, капитан. Или вы думаете, что зеленой резаной бумагой способны расплачиваться за услуги только вы? Мы платили ему куда больше, чем смогло предложить Министерство обороны Эстонии. И здесь их таких много.

Поняв, что он, кажется, действительно в плену у русских, а кейс погибшей полковника Клингман (чей труп все так же мирно лежал на броне его «Страйкера» в застегнутом на молнию прорезиненном мешке) тоже, похоже, попал к ним, Спейд в изнеможении посмотрел на бледное вечернее небо над Тарту.