Александр Ищук - Спецгруппа Нечисть. Невеста полоза

Марся вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. В курилку вошел Зяма, закрывая левый глаз ладонью.

– Боря-я-я-я?!!

Он убрал ладонь. Вокруг глаза разгорался свежий фонарь.

– Кто?!

– Инструкторы в штабе приложили.

– Старые?

– Нет. Новые.

Марся вскочил на ноги:

– Я в казарму, поднимать наших. Совсем теоретики охренели.

Слава Богу, он не успел убежать. К курилке подбежал возбужденный Термит:

– Т-т-т…

– Инструкторы новые?

Термит отрицательно закачал головой.

– С-с-с-старые.

– Чего «старые»?! – не понял я.

– Н-н-н-наши, – выдохнул Термит.

Марсель на всякий случай замер, а я поднялся со скамейки.

– Леня, там наши старые инструкторы?

– Да.

– И чего тебя плющит?

– Из «В-в-в-вал…

– Из «Валгаллы»?!! – одновременно спросили мы с Марсей.

– Да, – выдохнул Ленька и закурил.

Мы с Марсей ошалевше уставились друг на друга. Оценив степень нашего «офонарения», присутствующий народ из других групп начал волноваться.

– Мужики, а «Валгалла» – это чего? – робко поинтересовался майор-десантник.

– Это – билет в другой мир, – все еще пребывая под впечатлением от услышанного, вспомнил я слова Петровича.

– На тот свет что ли? – не понял тот.

– Хуже!!!

– Сашка, – в курилку влетел Коваль, – вешаемся!!! Петрович преподов с «Валгаллы» привез!!!

Увидев Леху в таком состоянии, присутствующие заволновались еще больше. Некоторые начали судорожно крутить головами в поисках опасности. А Коваль присмотрелся к нам, глянул на Зяму и предположил:

– Вы уже в курсе?

– Частично, – пробурчал я и прикурил новую сигарету. – Зяма почувствовал это на своей морде, но он в «Валгалле» не был. А из Термита оратор, как из меня космонавт. Короче, кто там?

– Во-первых, Петрович привез Кису, – Марся застонал, у меня выпала сигарета. – Во-вторых, Тунгуса. В-третьих, Карпа, – продолжал разрушать нам мозг Коваль. – Черныш, естественно, прибыл в паре с Гаагой; Иванов, слава Богу, один приехал. Да, еще какой-то громила, с маской на морде.

– Весь цвет нашей школы, – проскулил я.

– Чего-то мне так на войну захотелось… – услышал я стон Марселя.

– Мужики, вашу мать, – не выдержали присутствующие. – Кто приехал-то?

– Наши инструктора. Из нашей спецшколы, – пояснил Коваль. – Баста, карапузики. Каникулы кончились. Сейчас нам всем матки наружу вывернут. Поэтому слушайте мой совет: со скоростью пули собираете свои подразделения в казармах и ждете команду на построение. Выпендриваться и быковать категорически не советую…

Народ ломанулся выполнять рекомендацию.

Через двадцать минут объявили общее построение. Общественность впечатлилась нашими кислыми и испуганными мордами, поэтому все вели себя как паиньки.

Перед строем стояли «Валгалловцы» во главе с Зиминым, а чуть в стороне три местных препода. Зимин окинул взглядом курсантов, и объявил:

– Меня зовут полковник Зимин. С сегодняшнего дня я и группа специалистов, прибывших со мной, займемся повышением вашей квалификации. Курс лекций и практических занятий будет называться «Тактика и стратегия специальных подразделений Британской армии, а также способы борьбы с ними».

Петрович выдержал паузу и продолжил:

– Я вижу, что все вы имеете немалый боевой опыт. Поэтому сделаю оговорку: если кто-то из вас считает, что знает и умеет больше, чем мы, после построения подходит для беседы с нами на эту тему. Если смельчак сможет убедить нас в своей правоте, он и его группа до конца курса будут освобождены от занятий.

Петрович внимательно осмотрел строй. Остановился на морпехах и обратился к их командиру:

– Батя, ты меня слышал?

– Так точно, товарищ полковник, – чуть испуганно ответил морпех.

Строй курсантов судорожно сглотнул. Такой реакции от полковника морпехов не ожидали даже мы.

– Саня, – зашептал Марся, стоящий позади меня, – судя по всему, морпех знает нашего Святогора. Знает и боится его до дрожи.

Я чуть кивнул в знак согласия.

– Интересно, – продолжил шептать Марсель, – это мы настолько круты, или Петрович нас просто жалеет?

Я показал Марсе кулак, чтобы он заткнулся, так как наши «разговорчики в строю» уже заметил Киса. А Петрович продолжил «пытать» морпеха:

– Знаниями блеснуть не желаешь?

– Никак нет, товарищ полковник, – тем же тоном ответил Батя.

– Добро, – кивнул Петрович. – Вопросы есть?

– А что это за гоблин в маске? – поинтересовался Зяма. Я зажмурил глаза от страха, Марся и остальные тихо выматерились.

– Боренька, – очень нехорошим тоном, очень, процедил сквозь зубы Зимин, – выйди из строя. Сделай мне одолжение…

Борька, чуть помедлив, вышел.

– Киса, займись им, – велел Петрович.

– Прощай, Боря, – зашептал Коваль. – Ты был верным товарищем. Память о тебе навсегда останется в наших сердцах…

Зяма испуганно обернулся. В этот момент к Борьке подлетел Киса, шабаркнул ему в ухо, схватил заваливающегося Боряна за грудки и потащил куда-то в сторону. А к нам подошел Шуровкин.

– Трофимов, кто этот клоун?

– Майор Зеймович. Второй медик группы. Зачислен в состав после выпуска из школы, – бодро отрапортовал я.

– Еврей?

– Так точно, товарищ полковник. Махровый. Но врач грамотный.

– Это его проблемы… Что, «Уральцы», выжили, – констатировал Карп. – В званиях выросли. И «Закат» выжил. А почему Бойченко только подпол? Коваль, почему такое неравенство? У Трофимова все, как один, майоры.

– Петрович не разрешает ему полкана вешать. Говорит два полковника на одну группу слишком жирно.

Шуровкин обернулся на Зимина, что-то пробурчал и переключился на «Север»:

– Загребин, старшие вас не обижают?

– Никак нет, товарищ полковник!

– Ну, добро. Значит, так, практику у ваших групп буду вести я. Теорию будет вести тот товарищ в балаклаве. Поэтому…

Что именно «поэтому» мы не узнали. Киса притащил Зяму. Тем же манером: в полусознательном состоянии, с фонарем под вторым глазом.

– Ильдар, забери это…

Ильдар взвалил Борьку на себя и утащил в глубину строя.

– Да, – протянул Карп. – Тяжко еврею будет…

Как в воду глядел…

Погружение в учебный процесс было полным. До обеда нам читали теорию, читал тот самый неизвестный препод в балаклаве. После обеда – отработка на практике. Нам выдали форму САСовцев, оружие и снарягу. Команды отдавались только на английском с использованием их сленга. Нас учили стрелять, как британцы, передвигаться, как британцы, даже думать, как они. Все поражения подразделений САС были разобраны нами до мелочей. Все успешные операции англичан были разложены нашими преподами на атомы, после чего воспроизведены нами на полигоне. Через две недели я ненавидел британцев всеми фибрами своей души. Наша десантура готова была рвать их голыми руками. Нас задрали ими до самого «нихачу».