Андрей Киселев - Борт 556 (СИ)

Я слышал как, гремя стальными креплениями, уносятся в бездонную океанскую глубину, развиваясь как белые флаги треугольные носовые кливера на нейлоновых тросах. Оторванные от самой яхты и уходящие стремительно в океанскую бездну последними вслед гибнущему судну.

Арабелла прощалась со мной, уходя на дно океана.

Я слышал голос подо мной нашего с Джейн погибающего в неистовом диком шторме судна.

И эти, какие-то отдаленные неразборчивые чьи-то голоса. Откуда-то сверху. И этот свет, этот яркий лилового оттенка свет. Такой теплый, и яркий, согревающий меня в каком-то невесомом состоянии. Словно, не в самой штормовой воде, а в зависшем неподвижно воздухе без какой-либо, качки и тряски. Свет обволакивающий мое тело. Тело утопленника.

Бесчувственное и холодное. В изорванном синем акваланга гидрокостюме. Этот лилового оттенка яркий теплый спасительный свет...

- Они пришли за мной - я услышал, вдруг перед собой голос моей Джейн. Этот ее голос, исключительно по-русски. И уже, без какого-либо акцента, и еле слышно.

- Кто пришел, любимая - произнес тихо и напугано я Джейн.

Откуда-то, из пустоты и темноты передо мной прозвучал ее голос - Мои сестры. Сестры океана. Прощай, любимый. Ты подарил мне столько любви, что мне не забыть никогда тебя. Не забыть дочери Посейдона. Прощай.

- Джейн, любимая - прошептал тихо ей я, словно, боясь чего-то - Где ты? Я не вижу тебя.

Я не видел и уже не чувствовал любимую.

- Где ты, Джейн? - я уже громче, произнес. И голос мой странно прозвучал. Как-то необычно. Как в каком-то пространстве. Уносясь далеко эхом в глубину чего-то черного и бесконечного. Такого же глубокого как сам Тихий океан.

Я протягивал вперед ослабевшие, почти бесчувственные свои с растопыренными пальцами руки, надеясь нащупать ее нежное красивое, хоть и умирающее женское тело любимой. Тело женщины беременной моим ребенком.

- Володенька, мой любимый - целуя жарким последним поцелуем своих невидимых губ меня, жадно как сумасшедшая, перед вечным расставанием, произнесла откуда-то из пустоты моя Джейн - Володенька, мой ненаглядный! Я знаю, ты выживешь! Ты должен жить! Прощай! - раздалось, уже где-то надо мной. Громко и отдаленно.

- Джейн! Любимая моя! - помню, я закричал, захлебываясь солеными штормовыми бушующими волнами в панике я, до того как начал уходить из своего призрачного сознания, так и не понимая что происходит.

- Не покидай, девочка моя меня! Любимая моя! - кричал я в океанскую бездну - Прошу тебя не покидай меня! Не покидай! Не покидай!

- Прощай, любимый! - раздалось перекатывающимся женским мелодичным эхом уже, где-то совсем далеко - Забудь обо мне. И начни все заново! Прощай! - прозвучал голос русалки. И, махнув плавником рыбьего хвост, она исчезла в глубине Тихого океана.

И все стало, вдруг растворяться передо мной. Даже, на моем теле мой прорезиненный акваланга порванный и протертый синий с черными полосами гидрокостюм. Он стал превращаться в соленую океана воду. И в обычную мокрую от воды моряка одежду. И кругом, только ящики и бочки от затонувшего моего грузового сгоревшего торгового судна. И я увидел чьи-то руки.

Руки, тянущиеся ко мне лежащему в воде. Под ударами бушующих волн, возле какой-то шлюпки. И человеческие на иностранном языке голоса.

Много голосов. И руки, руки, берущие и тянущие мое, почти безжизненное, бесчувственное, холодное и мокрое тело из воды. И растворяющаяся перед моими еле открытыми синими на лице глазами лилового цвета пелена. Пелена, удаляющаяся куда-то далеко, далеко в открытый океан. Пелена, похожая на некий призрачный и очень теплый туман. Через который был слышен шум отдаляющихся штормовых волн. И не откуда взявшийся крик дельфинов.

Чьи-то руки, вцепившись в меня со всех сторон своими цепкими сильными пальцами. Выхватили меня из этой пелены лилового цвета тумана. И понесли вверх, словно к небу или облакам.

Один среди волн

- Мои ноги! - я простонал не чувствуя их совершенно - Я не чувствую их! Черт дери, что со мной и с моими ногами?! - я кричал на весь медицинский кубрик как ненормальный по-русски, ругаясь матом на всю эту каюту, всполошив здесь всех.

Выйдя из бессознательного состояния, я сев на своей теперь медицинской постели, пытался растереть свои ноги. Но, все безрезультатно. Они были совершенно нечувствительны к растиранию.

- Черт подери! - я выл от немощности - Что со мной?!

- Потерпите немного - произнес, по-английски, через рядом стоящего моряка переводчика, судовой иностранец доктор - Они через некоторое время отойдут. Это все вода и время вашего долгого пребывания в ней. В состоянии полного бессознательного состояния и недвижимости. Нужно только подождать. Я вам сделал инъекцию. Все должно прийти в норму.

- Черт подери! - произнес громко я - Где я?! - я смотрел на окруживших мою больничную в медицинском кубрике постель пришедших сюда людей.

Здесь был капитан какого-то корабля, на котором, теперь находился я, и судовой врач с медсестрами. И часть команды, похоже, пассажирского круизного лайнера. Мне показалось, что это были англичане.

- Я, что на корабле?! - спросил громко я, пытаясь выговаривать слова по-английски - На пассажирском судне?!

Но слова еле вязались на моем иссохшем от морской соли языке. И меня лихорадило. Возможно от той самой инъекции. Внутри был жар, и болела голова. Она у меня так болела по молодости. Но, потом, все прошло, и болела она редко. Но, сейчас она, просто раскалывалась, и боль была несносной. И меня это нервировало еще дополнительно к моим бесчувственным ногам. Я, просто, не находил себе места.

- Черт вас всех дери! - кричал я как сумасшедший - Где я нахожусь?! И что со мной?! Почему так чертовски болит голова. И в ушах какой-то шум?!

- Вы находитесь на круизном пассажирском лайнере "FANTASIA" круизной кампании "Сruises" под флагом USA, идущий рейсом из Италии назад в США - произнес стоящий перед моей больничной постелью высокий полноватый в форме капитана молодой, лет тридцати или сорока мужчина. По обе стороны от него стояла некоторая часть его команды, включая остальных офицеров круизного судна и судовых врачей.

- Мы нашли вас в открытом океане по сигналу SOS! Вами посланному или вашим затонувшим судном. Мы смогли вас подобрать с воды. И только одного плавающего среди судовых обгоревших обломков.

- Одного?! - я продолжал, громко говорить на той же интонации, и на английском - Почему одного?! А, где все?!

- Мы не знаем - произнес капитан - Возможно, погибли или, уплыли, бросив вас одного. Возможно, посчитали мертвым.

- Вот как! - произнес громко я. Голова гудела как паровоз, и звенело в ушах. И я, плохо, даже слышал - А, мои ноги! Что с ними?!

Казалось, я схожу уже с ума от всего, что со мной сейчас происходило.