Олег Верещагин - Волчья песнь

Юноша с головной повязкой обернулся. Волки оказались на ногах — не встали, не вскочили, а именно оказались— только что лежали, и вот уже — стоят…

Пасти волков и красивый рот юноши были в крови. Страшные рассказы оказались правдой.

Вскинув над головой руку с намертво зажатым клочком штанов, девушка полетела куда-то в вой и грохот слетевшихся чудищ, в темноту…

…Когда она открыла глаза, то увидела рядом морду волка и лицо русоволосого юноши. Она бы снова потеряла сознание, потому что глаза юноши отнюдь не излучали тепла — они светились холодной злобой. Но он всё-таки не зарычал по-звериному, а заговорил на её родном языке — с еле заметным акцентом:

— Так-так, ты что, шла за грибами и заблудилась? Тогда тебе не очень повезло, я бы сказал.

Рыжая девушка уже надела куртку и сейчас затягивала пояс, посвёркивая красивым перстнем на руке. Казалось, её Лулани совершенно не интересует. Собрав всё своё мужество, та выкрикнула:

— Олмер, меня послал Олмер!

— Олмер?! — жёсткие пальцы впились ей в плечи. — Где Олмер?! Что с ним?!. Нет, погоди! — Галь, скажи волкам, пусть приведут остальных!.. Если ты врёшь, девчонка — тебе не жить, — и он вдавил палец Лулани под нижнюю челюсть, улыбаясь жестоко и холодно, только ртом.

Один из волков бесшумно исчез. Два других заняли места по бокам Лулани, а парень и девушка спокойно вернулись к разделке туши.

Ждать пришлось совсем недолго, и хорошо — Лулани боялась, что умрёт со страху. На полянку бесшумно вывалились восемь человек и около дюжины волков. Рыжий парень с волосами, собранными в хвост, рядом с которым держался самый большой волк, крикнул:

— Что случилось?!

— Олмер прислал девчонку… если она, конечно, не врёт, — мотнул головой русоволосый.

Лулани сделалось ещё страшней. Земляне и волки уставились на неё — очень похожими глазами. Она с ужасом увидела, что кое-что из одежды и снаряжения землян явно сделано из частей тел и кожи джаго…

— Ничего девочка, — заметил ещё один рыжий, ослепительно красивый, как могла понять Лулани, по земным меркам [48] Эстетические критерии мьюри отличаются от земных. Идеал их красоты — светло-бронзовая кожа, чёрные крупно вьющиеся волосы, высокие скулы, округлый подбородок, большие, чуть раскосые синие глаза, плосковатый чуть вздёрнутый нос. Объективно земляне с точки зрения мьюри некрасивы — слишком резкие черты лиц, "не того" цвета кожа и волосы и т. д. — но в то же время привлекательно-необычны. Для землян внешность мьюри скорей комична, хотя и не неприятна. , парень. Стоявшая рядом с ним тоненькая девушка фыркнула:

— Мелковата.

— Зато всё при ней, — возразила ещё одна, с пулемётом через плечо. — Эй, тебе лет сколько?

— Четырнадцать, — пискнула Лулани.

— По земному счёту тринадцать… У тебя парень есть?

— Нет…

— Олмеру давно пора, — заметил всё тот же рыжий.

— Попользуется и бросит, — поморщилась пулемётчица. — Стоит затеваться…

— Может, и нет, — неожиданно вмешался задумчиво тот, в повязке. — Ладно, ты говори и не бойся. Говори, говори. Рассказывай всё…

…Лулани слушали внимательно и тихо. А девушка постепенно освоилась и рассказывала всё более и более ясно и подробно, даже нарисовала на земле схему джагганских постов.

— Так, — сказал "хвостатый", едва она закончила. — Хорошо. Но чем ты докажешь, что ты к нам не подослана?

— Тебя зовут Сашка! — выпалила Лулани. — А тебя, — она обернулась к русоволосому, — Горька.

— Они могли узнать это у Олмера, — подала голос до сих пор молчавшая девушка — мрачная, со снайперской винтовкой через плечо.

— Ерунда, — отмахнулся Сашка. — Но в любом случае мы, конечно, не сунем голову в клетку просто так. И если ты соврала… — он уставился на Лулани тяжёлым взглядом.

Но теперь девушка выдержала его.

— Я сказала правду, — твёрдо ответила она.

— Итак, начнём с начала. Имя?

— Г… Г… Ганс…

— Фамилия?

— Думм… [49] Олмера фактически называет себя Ванькой-Дураком — Ганс Думм такой же персонаж немецких народных сказок, как Иван-Дурак — восточнославянских.

— Ты в самом деле принадлежишь к отряду Лесных Псов?

— Я… н… знаю… так-кого отряда… я… г-гулял… засранццццц… цы вы, де-день-ки… мне ж д-д-домой… над… о. Ich werde mich bei der M-m-mutter und dem Vater beklagen, Sie werden bestrafen… [50] Я м-м-маме и папе пожалуюсь, вас накажут… (немецк.)

Прикованный к вращающейся крестовине Олмер походил на влажную тряпку. С мальчишки буквально лил пот, под крестовиной собрались целые лужицы. Ему уже вкатили такую дозу сыворотки правды, что хватило бы расколоть троих взрослых джаго. Вёдший допрос офицер-джаго уже мысленно проклял землян раз двадцать. Ему уже приходилось иметь с ними дело — и всякий раз одно и тоже, снова и снова! Проклятая раса… А ему очень и очень хотелось выбить из гадёныша всё, что он знает — выбить до прибытия сторков, чтоб их поглотил Чёрный Мешок! Нет, как видно, придётся использовать прямые методы воздействия.

Кивнув, джаго приказал сделал пленному стимулирующую инъекцию. Через короткое время блуждающий туманный взгляд мальчишки очистился, сверкнул отчётливой злобой.

— Ну вот мы и пришли в себя, — ласковая речь на мьюрике в устах джаго звучала, как сиплое клокотание. — Пришли ведь? С чего начнём? Давай для начала просверлим тебе колени? Как ты на это смотришь? Боль такая, что…

С улицы раздались звуки похабной песни, которую старательно выводили несколько молодых голосов. Малоприличные строчки то и дело перемежались взвизгами девичьего смеха.

— Что там такое ещё? — осведомился раздражённо офицер. Один из его помощников, открыв дверь, вгляделся в темноту:

— Гуляют, — сообщил он наконец с некоторой завистью. Снаружи донеслась прерывистая дробь маленького барабана. — Ого.

По дороге в самом деле блуждала компания молодёжи — слабо различались в свете спутника планеты длинноволосые силуэты.

— Ладно, это пустяки, — отмахнулся чёрной лапой офицер. — Дай-ка сверло…

В дверь постучали. Джаго переглянулись удивлённо.

— Часовой, — подсказал второй помощник. Офицер про себя выругался — это могло значить лишь одно: за пленным прибыли сторки.

— Открой, — приказал он недовольно. — А ты не радуйся! — по лицу пленного землянина пришёлся тяжёлый удар наотмашь. — Уж они с тобой поговорят — назад запросишься!

Землянин сцедил на пол длинную кровавую вожжу и заметил:

— Ты, обезьян, не знаешь даже, насколько близок к могиле. Она у тебя за спиной прям.

На за спиной у джаго была лишь открытая дверь, в которую лезли какие-то пьяные личности во главе с девчонкой — её офицер вроде бы видел в деревне.

— И чего вы тут все сидите?! — завопил кто-то. — На воздух, все на воздух! На волю! На деревья, петь гимны свободе! Гуляем!