Олег Верещагин - Волчья песнь

— Часовой! — заорал офицер. — Вон их отсюда, или…

Только тут он сообразил, что оба его помощника уже мертвы. Один тяжкой грудой лежал под ногами вошедших — в луже крови, которая быстро увеличивалась. Второй — сидел возле крестовины с ножом в горле. Хлопнула, закрываясь, дверь.

— Ну я так и подумал, когда услышал, как ты орёшь, — хладнокровно сказал распятый мальчишка.

— Я не орал, а пел, — обиженно заметил Горька. — Э, брось! — и сильнейший удар кинжала пригвоздил правую лапу джаго — он потянулся к кнопке связи — к столешнице.

— Где Лулани?! — добивался Олмер, пока его снимали с крестовины. — Девчонка местная! Где она, она с вами? Это она вас привела?

— Да вот твоя мьюри, успокойся! — девчонки с хохотом вытолкнули вперёд прятавшуюся за их спинами Лулани.

— Она смелая!

— Почти как мы!

— Не побоялась пойти в лес!

— Хорошую ты нашёл парочку, Олмер!

— Я всё эт о знаю, — твёрдо сказал мальчик и, притянув к себе Лулани, крепко поцеловал её. Девушка слабо ойкнула.

— Оденься! — захохотал Мирко.

— Моё барахло где-то тут… точней — штаны тут. А оружие пропало.

— Оружия сегодня ночью будет более чем достаточно, — с усмешкой сказал Сашка. — А теперь объясни, как ты попал в плен?

Брык — голова вниз, руки по швам. Олмер глядел в пол и сопел.

— Я воды хотел попить…

— Ага. Понятное. "Тётенька, водицы по попить, а то так есть охота, что аж переночевать негде!"?

— Ну чего ты…

— Ты не Лесной Пёс, а слепой щенок. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?!

— Я… да… я всё понимаю… Я прошу простить меня.

— Всё, забыли, — резко бросил Сашка. — Итак, до рассвета ещё два часа. За это время нам надо разобраться с аэродромом и уйти в лес.

— А гарнизон? — спросила Люська. — Лулани говорит — там больше сотни рыл.

— Нет времени. аэродром важней, — отмахнулся Сашка. — Если верны наши наблюдения и слова Лулани, то это не просто аэродром, а — орбитальный аэродром. Если выведем его из строя — это будет удар по всей обороне планеты. И мы должны быть готовы к тому, что на нас снова начнётся охота — и придётся на время уйти от базы.

— Этот? — Горька кивнул в сторону джаго, трусливо ворочавшего глазами с одного землянина на другого.

— Его уже нет, — ударом меча Сашка снёс джаго голову.

— Эта? — Горька указал подбородком на Лулани. Сашка посмотрел на неё — Олмер шагнул вперёд и закрыл собой девушку:

— Нет.

— О чём ты? — удивился Сашка. — Мы ещё не настолько озверели… да и потом, похоже, мне сначала придётся убить тебя, если я… — он мотнул головой и посмотрел на мьюри: — Пойдёшь с нами?

— Пойдём, — Олмер взял девушку за руку. — Я тебя не брошу…

— Ещё чего не хватало, — буркнула Машка.

— Пусть идёт, — возразил Дик. — Смелая же девчонка!

— Дайте ей самой решать, — оборвал их Горька. — Если уж мы её оставили в живых, то пусть сама решает свою судьбу.

— Только пусть поспешит с этим решением, — Машка перебросила в руки автомат.

Лулани огляделась. Кроме Олмера эти парни и девчонки были ей чужими — пугающе чужими. И сейчас она отчётливо поняла, что и её собственный мир стал ей чужим — потому что она его предала.

— Боится, — хмыкнул Димка.

— Ну, это понятно, — пожал плечами Горька.

— Время идёт, — напомнил Сашка.

— Ну чего пристали к девчонке? — вдруг сказала Галя. — Не гоните лошадей. Успеем. Пусть думает и решает.

Лулани беспомощно посмотрела на землян.

— Я… я не знаю! — вскрикнула она. — Мне страшно!

— Мы понимаем, — сказал Сашка. — Ты можешь уйти. Никто ничего не узнает, а для нас ты сделала много.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась… — Олмер взял руки девушки в свои… выпустил. — Но решай сама, да. Как тебе будет лучше.

Лулани перевела дух. Она разом вспомнила всё, что составляло её жизнь — привычную и понятную — до такого недавнего утра, и почти уже решила сказать: "Я остаюсь!"

Но потом вновь на миг встретилась взглядом с глазами Олмера.

— Я иду с вами, — сказала она.

Аэродром был великолепно прикрыт от любого нападения с воздуха — будь то штурмовка, удар ракетами или атака с орбиты. Наземная же оборона, прямо сказать, не соответствовала значимости объекта. Это, впрочем, было и понятно — от кого обороняться-то? Подходы перекрывались минными полями, проволочными заграждениями под током и простреливались из укреплений и с вышек. Охрану осуществляли патрули с тситсу, двигавшиеся по тропинкам не только непосредственно рядом с аэродромом, но и в ближнем лесу. Просто на всякий случай.

Всего этого было бы недостаточно против, скажем, земных пластунов. Однако о пластунах никто не думал даже сейчас, когда Земля начала новое наступление, и линии фронтов, ломаясь и разрываясь, откатывались всё дальше и дальше вглубь территорий Альянса. А между тем, Лесные Волки по части скрытности действий могли бы, пожалуй, дать немало очков вперёд лучшим из пластунов…

Ни Олмера, ни Лулани не было с атакующими. Как ни возмущался германец — Сашка ясно и чётко приказал ему оставаться за деревенской околицей.

— Ты ещё не оправился, а я не хочу рисковать, — сказал Сашка, и, как ни возражал Олмер, изменить ничего не мог…

… - Я бы предпочёл, чтобы она осталась у своих, — на ходу сказал Горька Сашке. — Она нас свяжет; ещё чего доброго Олмер погибнет из-за неё.

— Хватит, — ответил Сашка. — Одно дело сделано, не будем его мешать с другим.

Волки бежали впереди и по флангам отряда. Замирали они — замирали и люди. Это значило, что проходил патруль. Слышны были злобные звуки, которые издавали тситсу, но джаго, всматриваясь в темноту, даже через приборы ночного видения не могли различить ничего опасного. И не слышали ничего, кроме обычных ночных звуков.

Местность вокруг аэродрома напоминала классический пейзаж военного фильма. Бегали лучи прожекторов, рявкала сирена, с тяжёлыми громом садился огромный самолёт. Голое поле и линии проволоки на нём угнетающе действовали самим своим видом. При желании, пожалуй, можно было бы попробовать пробраться… но на это понадобится слишком много времени, а до рассвета оставался всего час.

— Расстреляем антенны, локаторы и ангары, — предложила Бранка. Сашка покачал головой:

— Не это главное. Главное — ВПП и склады. Надо разрушить их, а для этого надо попасть на территорию аэродрома.

— Что ты предлагаешь? — лёжа на животе, Горька пристально смотрел на перебегающие лучи прожекторов.

— Идти сейчас, — сказал Сашка.

— День нас застанет на минном поле, — напомнила Люська. Сашка пожал плечами:

— Ну что ж делать… Там и полежим до темноты.

— Ты понимаешь, насколько это рискованно? — спросил Горька, не оборачиваясь. — Если кто-то просто вглядится внимательней…