Александр (Алекс) Бочков - Что желает дракон -3. Разум дракона (СИ)

Два часа ночи… Только что сменился караул… Заступившие на пост еще спят – внимание рассредоточено; сон уходит из сознания, уступая место бодрости… Удар из ниоткуда отрывает голову пулеметчику, а второй – перебивает гортань второму номеру… А на патруль обрушивается другая тихая смерть: удары ножом полосуют горло, превращая рвущийся крик в негромкое бульканье и хрип. Три удара – три трупа… И так по всему периметру расположения полка… В командирской палатке безвучно умирают адьютанты и офицеры: командир полка и начальник штаба. Неясная темная тень немного повозилась в штабной палатке и исчезла. А на спящий полк обрушился Нар эс Самум ! Он шел от палатки к палатке совершенно бесшумно и в каждой, после него оставались высохшие мумии в армейском нижнем белье…

Глава десятая

Дочь своего отца…

Я поднес рацию ко рту и в ночной тишине прозвучало зловеще:

- Один дробь один. Вариант ноль. Добавочный – один.

- Ноль один: вариант ноль, добавочный ноль – принято – прошипела негромко рация, взятая у вождя. Это значит, что рота захвата, с ротой сопровождения и ротой водителей из ближайшего места сосредоточения, расположенного в впадине между холмами, рванула в лагерь парашютистов: впереди – штурмовая рота… Лагерь встретил атакующую роту мрачным, зловещим безмолвием. Перерезанные горла часовых и оторванные могучими ударами головы – вот первое, что смогли увидеть суровые бойцы в лунном свете, падающем серебристым потоком с небес. И высохшие трупы парашютистов. В постелях… Много трупов. Очень много ! У бойцов волосы вставали дыбом при виде подобного, но старший - бледный от увиденного, командовал хриплым голосом:

- Шевелитесь ! Быстрее ! И бойцы, подстегнутые командами выгребали со складов, оружеек, личных тумбочек все, что еще вчера принадлежало врагам: обмундирование, обувь, деньги, личное оружие… Все это спешно грузилось в машины. Бойцов не надо было подгонять – ужас, царивший в расположении парашютистов, подгонял их быстрее команд. Только в одну палатку никто не заходил: у входа был поставлен часовой, не пускающий никого и сам не смеющий заглядывать внутрь… Вторым на очереди был танковый батальон. Так же – уничтожение по периметру охраны и уже две роты штурмовиков обрушились бесшумно на спящих танкистов и парашютистов охраны. И вновь – бегущие со всех ног в расположение батальона рота погрузки и водители танков, бронеавтомобилей и автомобилей. И быстрая загрузка войскового имущества… С артиллерийским дивизионом произошло то же самое… Правда и мне и Химочке пришлось вмешиваться, когда где то выходила промашка: турки успевали вступить в рукопашную схватку. Пришлось и стрелять из "Стечкина" и Химочке применить свое умение. Все остальное сделали ножи курдов, которым строго настрого было запрещено применять огнестрельное оружие – чужое… Своего огнестрела у них не было – только ножи ! Убей врага или умри – молча ! – приказал вождь…

В долину потянулись караваны машин и бронетехники: грузы свозили в лагерь в долине и складировали так, чтобы его не было видно с воздуха, а бронетехника располагалась вокруг долины таким образом, чтобы ракетные удары не смогли бы уничтожить всю технику разом. Кроме этого: все не принимающие участия в боевой операции вышли в ночь копать в каменистой почве укрытия – капониры для бронетехники – по несколько позиций для каждой единицы… Вождь, оставшийся в лагере, с все возрастающим изумлением фиксировал все прибывающие и прибывающие автомашины и бронетехнику… Предпоследний аккорд операции ! Обкатка стажеров в боевых условиях !

Часовой, стоящий на посту, дернулся, выгнулся и рухнул на землю… Из тени близлежащего оврага к крайнему ангару с ударным вертолетом рванулись три размытые тени. Добежали, исчезли в густой тени. Минута отдыха и тени заскользили к другому ангару. Новый часовой рухнул на землю… Шум падения был негромок, но он был. Часовой стоящий невдалеке обернулся на звук и поднял автомат, но тут же забулькал кровью из перерезанного горла… А на другом конце расположения вертолетной эскадрильи свирепствовала Химера… И вновь – рота захвата и рота, которой нашлась работа – ножевая… Последняя акция – полк штурмовой авиации. Снова охрана на моих стажерах, Химе и мне, подстраховывающем своих бойцов… Курды вошли в раж: уничтожали всех, до кого дотягивались на аэродроме, хотя я бы предпочел уничтожить только летчиков. Ну да это не мое дело. Мое, с несколькими саперами – минировать самолеты так, чтобы от них остались одни обломки. Все, что имело ценность для курдов – вывозилось с аэродрома. И сообщить о творимом "безобразии" было некому: живых на аэродроме не было, а обывателям какое дело – куда ночью поехали армейские грузовики, да еще тихо, словно крадучись… Последним – в качестве бонуса, я с моей тройкой, наведался в расположение вертолетного полка, выделившего эскадрилью на штурм проживания курдов. Вертолеты в ангаре; у ангаров часовые… Пришлось помучиться: заминировать столько вертолетов за раз – это надо очень постараться: быстро, надежно и обьемно: все же вертолет та еще махина !

Бойцы мои уже с ног валятся: если для курдов это святая месть, то для моих – это работа: грязная, кровавая, но – работа. Но началась она не с парашютного полка: еще до него в столице были "зачищены" шесть командующих дивизий и руководителей "Серых волков" и шесть руководителей КРП, из помощников и двух вождей племен, поддержавших КРП против молодого вождя… И у всех, в том числе и командиров полка парашютистов, танкового батальона, артиллерии и эскадрильи вертолетов и их нач.штабов, посаженных в кресла, стулья были отрезаны головы, которые они держали в руках на коленях. А на груди у каждого – приколотый скрепкой лист А4 с надписью на турецком:

ОНИ ПРИНЯЛИ НЕПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ !

Умный поймет, а дураку обьяснять бесполезно… Вот только в руководстве дураков сроду не водилось ! Ошибающиеся – да; заблуждающиеся – возможно, но не дураки… Значит поймут все правильно ! А сила в 38 танков "Леопард"; 12 ударных вертолетов "Апач"; дивизион самоходной артиллерии – весомый аргумент для понимания. Еще более весомый аргумент – полное уничтожение штурмового авиационного полка, вместе со всеми 40 самолетами и вертолетного полка !

Президента Турции, встающего рано, референт-секретарь разбудил еще раньше. Дрожащим от волнения голосом доложил:

- К вам министр обороны с докладом. Срочно. Ждет в приемной вашего кабинета. Вопрос государственной важности ! Неужели война ?! Но с кем ? Вчера еще все было спокойно… Оделся, вышел в кабинет: из кресла с трудом встал военный министр, его было не узнать: набрякшие мешки под глазами, почерневшее лицо, превратившееся в посмертную маску, бегающий затравленный взгляд и трясущиеся руки… Беспокойство передалось и президенту…