Мила Бачурова - Заложники Солнца (СИ)

Кирилл, низко склонившись – как учили – понесся за Рэдом. В буреломе впереди засели трое. Одного из них – раненого, перезаряжающего карабин, – Рэд опрокинул выстрелом, но в этот момент на него бросился второй, с охотничьим ножом. Зато третий, которого Кирилл предназначил себе, делал то, что положено нормальному Дикому – убегал. Стрелять в спину убегающему Кирилл не смог. Он кинулся догонять.

Глупо заорал:

– Стой!

Дикий, как ни странно, остановился. Обернулся – и, не разгибаясь, с колена, выпустил из арбалета стрелу.

Тренированное тело – отрабатывал на занятиях не раз – метнулось в сторону само. Бок обожгло болью. «Ранен», – успел подумать Кирилл и выстрелил, целясь Дикому в голову.

Попал. Парень начал медленно валиться на спину.

Кирилл, осторожно приблизившись, сначала выдернул из рук упавшего арбалет. И лишь после этого взял за запястье, щупая пульс. Пульса не было. Убит наповал. Зажимая рану в боку, успокаивая себя тем, что если может бежать – значит, ранен неопасно, Кирилл бросился обратно.

Рэдрик со своим оппонентом уже закончил – тот лежал плашмя с ножом в груди. Один из противников Джека был убит раньше чьим-то случайным попаданием. Со вторым, по словам разведчика, «возни» оказалось немного.

Кирилл забинтовал кровоточащий бок. Стрела прошла по касательной, глубоко вспоров кожу. Рэда противник полоснул тесаком по колену. Джек в этот раз уцелел. Андрей Юрьевич стрелу из плеча извлек самостоятельно.

– Отвык я воевать, – покаялся он, наблюдая, как Кирилл врачует рану. – Быстрее соображать надо.

– Бывает, – угрюмо буркнул Рэд.

Кирилл догадывался, что Сталкер, хоть вслух и не говорит, про себя отмечает каждый пройденный километр.

– Послушай, – вспомнил Андрей Юрьевич, обращаясь к Джеку. – А как ты узнал про засаду? Мы, все трое, ни сном ни духом – а ты вдруг: «Ложись!» А?

Жека принял многозначительный вид. Кирилл вздохнул. На несчастного завхоза готовились опрокинуть бочку глумливого вранья.

– Меня, по детству, инопланетяне похитили и сверхспособностями наградили, – доверительно рассказал Джек. – Слух теперь – зверский! В подвале мышь пукнет – а я на чердаке услышу. Представляешь, как мучаюсь?

Андрей Юрьевич укоризненно покачал головой.

На третью ночь пути, когда, судя по карте, отряд приближался к Омску, издали прилетело странное чириканье. У Кирилла уже выработался навык реагировать на неожиданные звуки одинаково – он расстегнул кобуру.

А друзья, как ни странно, этого не сделали. Переглянулись с недоверием и радостью. Джек издал горлом острожную трель, в ответ прилетело нечто, отдаленно похожее. Джек расплылся в улыбке. Они с Рэдом спринтерским шагом – как будто и не было за плечами тяжелого ночного перехода – устремились вперед.

…– Вы как здесь оказались? – Олесю сопровождал Васька. – Вы же в гарнизоне должны быть?

Закончив со счастливыми объятиями, отряд двинулся дальше. Олеся чуть прихрамывала, но шагала бодро.

– А мы сбежали, – гордо объявил Васька. – На дрезине, вместе с мамкой! В Омске теперь живем. Я на электростанции работаю. Меня Борис…

– Вась, – перебила Олеся, – давай, может, потом? Ты налегке, так иди вперед. Бориса предупредишь – помнишь, он просил?

– Помню… – Идти куда-либо Ваське определенно не хотелось. Однако спорить он не стал. В темноте растворился быстро.

– Мамка его болеет шибко, – дождавшись, пока парень скроется из глаз, объяснила погрустневшая Олеся. – Помрет скоро. Увидала, что я ходить нормально начала, и спрашивает – что, мутно тебе тут?.. Может, лучше в Ишим перебраться?.. А то, говорит, Владя Ваську-то в гарнизоне только из-за меня держит. Как помру – выставит, какой из него боец. А Михалыч – хозяин крепкий, глядишь, к делу пристроит. Пока я жива, хоть пообвыкнется… А Михалыч сказал, что ему-то не жалко, но только лучше бы нам в Омск податься. От Влади подальше. – Олеся замолчала.

– Ясно, – сказал Рэд. – И давно вы тут?

– Вторая неделя пошла. Каждую ночь встречать ходим… Долго вас не было. – Олеся прижалась к плечу командира.

– А солдатик-то с тебя глаз не сводит, – поддразнил Джек. – Замечала хоть?

– Дурак, – вспыхнула Олеся.

Выпустила командирскую руку и присела, склонившись над шнурком ботинка.

Глава 29

Омск – Казань (-744 км)

В полукилометре от Омска отряд, вместе с Васькой, встретил партизан Серега. Андрея Юрьевича на радостях в объятиях едва не задушили – раненое плечо мужчина насилу спас. А вопросами прибывших забросали так, что те едва успевали отвечать. Серега выпустил сигнальную ракету.

– Борису знак, – пояснил он. – Задрал уже, никому покоя не дает! Каждую ночь вас поминает. Чтоб меня баба так ждала.

Кирилл высчитал, что в Омске они отсутствовали около месяца. Борис за это время успел состариться на несколько лет. Сильнее горбился, на лице прибавилось морщин, узловатые пальцы похудели и дрожали.

Кириллу накладывали швы на пропоротый стрелой бок. Борис, сидя в углу, – в клинику прорвался с боем – внимательно слушал рассказ.

– Что ж… Теперь, я уверен, у нижегородцев все получится, – заключил он. – С таким-то сокровищем.

– Очень на это надеюсь, – согласился Кирилл. – А вот неустойчивость соединения… Помните, я рассказывал?

– Конечно. – В интонациях Бориса зазвучало лукавство. – Как не помнить.

Из кармана куртки старик извлек неожиданное – бумажного журавлика. Пожурил:

– Зря вы, коллега, черновиками так разбрасываетесь.

Про оставленный Алине «сувенир» Кирилл вспомнил не сразу. А вспомнив, покраснел.

– Как это к вам попало?!

– Знакомая твоя на ферму притащила, подружкам похвастаться. А я туда раз-два в неделю обязательно захожу. Смотрю – стоит на шкафчике! Еле добился, что это, да откуда, разревелась в три ручья! Ничего, говорит, у меня с ним не было, просто так, взял и подарил… Еле объяснил дурочке, что меня не шуры-муры ее волнуют. Я ведь листок уже развернул к тому времени.

Кирилл недоуменно пожал плечами.

– Вот уж не стоило. Чушь несусветная.

– Вот уж ошибаешься! – Борис извлек из кармана блокнот – У тебя получалась несусветная чушь, потому что эту вводную – я переписал начисто, смотри – ты считал константой. А если мы ее оценим как переменную?

– Почему? Это ведь константа?

– Ну а если?

Кирилл, задумавшись, подался вперед. Недовольный врач, колдующий над его боком, зашипел от злости.

– Борис, выйдите, пожалуйста! У парня такая прореха на боку, что кулак пролезет, а вы тут с какой-то писаниной! Как будто подождать нельзя.

– В моем чудесном возрасте, Славочка, любое ожидание – непростительная роскошь, – укоризненно заметил Борис. Но, тем не менее, вышел.