Дэйв Макара - Дни волка (СИ)

Туалеты, вопреки всякому здравому смыслу - не в конце коридоров, а в центре.

Правда - аж целых четыре штуки!

Пол - каменный, как в ненавидимой мною - родной - школе.

Лестницы - три: одна в центре - широкая и две по краям - "пожарные".

Не здание - парадокс.

Лифты, например, не рядом с лестницами, а почти через три кабинета!

"Бред"! - Отбросил я "чакалку". - "Несуразица"!

Выйдя из кабинета, замер.

Трофимыч, Димочка и МэдВедь на что-то упорно любовались, восхищенно цокая языками.

- Ага! Перекур, устраиваем!? - Подкрался я. - Всех, порешу!

- Ты, в лифт - глянь! - Расплылся в улыбке Димочка.

Судя по виду, в лифте уже кого-то, порешили.

Стены и пол, изгвазданные красной краской - несомненно, творение рук, нашего Сенечки! Будет снова много шума...

- Блин, вот где он краску, берет?! - Почесал затылок МэдВедь. - Или, точнее - где прячет?!

Трофимыч замер.

- Что Ты сказал? - Уставился он на МэдВедя. - Краску, берет?

Осторожно, чтобы не замараться в свежей краске, Трофимыч сделал шаг в лифт, мазнул пальцем по краске и поднес ее к носу. И, моментально вылетел обратно в коридор.

- Это не краска! - Бледный, как полотно, Трофимыч передернул плечами. - Кровь. Свежая.

- Надо, позвать... Кого-нибудь... - Не совсем уверенно, предложил Димочка.

- Нет. - Цапрун, прошедший уже огонь и воду в таких делах, замотал головой. - По кабинетам, пошли. Никто! Ничего! Не видел! К лифту не подходили. Художеств - не видели. Понятно?

Мы трое, дружно кивнули.

И - разошлись...

- Трофимыч! - Позвал я из соседнего кабинета. - Ау! Ты меня, слышишь?!

- Не ори! - Строго ответил из-за стены Цапрун. - Я, тебя - вижу! Чего?

- Выйдем, покурим? - Предложил я.

- Не хочу.

- Трофимыч!

- Вечером, поговорим... - Попытался отвертеться, Цапрун.

- Наши комнаты, под прослушкой... - Заявил я.

- Собирай, орлов... Пойдем, курить!

***

- Первой окончила работу бригада, господина Штойнмаера. - Господин Пер склонил голову, признавая победу немецкого гения от перфоратора. - Бригада господина Кьянти - умудрилась завалить срок, хотя и не по своей вине.

- Бригада Лепажного... Господина, Лепажного... - Поправился господин Пер. - Продемонстрировала... Впрочем, довольно того, что будучи в отстающих...

- Господин Пер... Мы, все поняли! - Прервал поток слов, не знакомый мне, пожилой человек. С суровой сединой на висках и прямой спиной, он сидел в председательском кресле и рассматривал всех сквозь линзы очков.

- На базе "Ридж", решено оставить бригаду Лепажного. - Веско кивнул, снимая очки и протирая их носовым платком, седой. - Бригада Кьянти, переходит на участок ?3. Там они не смогут причинить, такого ущерба... Штойнмаера - коленом, под зад!

- Но... Господин Амброз! - Опешил Филипп. - Как же так?!

- Будем считать - подвела германская пунктуальность и методичность... - Карел Амброз, вице-президент фирмы "BST", водрузил очки на нос. - А вы, Филипп... Также, переходите на третий участок! Там, сейчас, уже ничего невозможно испортить! Штойнмаер, Кьянти, Пер - вон! Лепажный и Тобольский - хорошая работа! Передайте мою благодарность бригаде. Особенно - Вашим химику и художнику! Состав - Выше всяких похвал! А обрубленные руки, что б не лезли к кабель - каналу - гениальная, идея! Всего - наилучшего!

Выйдя за двери кабинета, мы с Михалычем, сползли по стенке.

Штойнмаер и Кьянти - смотрели на нас - волками.

А мы - сидели друг напротив друга, не веря тому, что - выкрутились!

Или - влипли?!

- Ну, Андрюша... - Качал головой Михалыч. - Чувствую я, влипли мы...

- Прорвемся, бригадир... - Отмахнулся я. - Не впервой!

- Пошли, напьемся, что - ли?! - Предложил Михалыч. - И... Спать...

Короткий коридор, освещенный обычными светодиодками, белые стены и каменные полы.

Четвертое, административное, здание.

С идеальной отделкой.

Все - спрятано.

Не скажу, точно, где именно установлены шкафы, но то, что они - есть - однозначно!

Вызвав лифт, Михалыч внимательно посмотрел на меня.

- Ты, понял, хоть что-нибудь?

- Ни хрена! - Честно признался я. - Все, как в тумане... И, на кой фиг, мы делали все эти монтажи, если...

- Тобольский! - Радостно подкралась Кажелецкая. - Где, пропадал?! Два дня, ни слуху, ни духу!

Михалыч, старый "кобелино", при звуках девичьего голоса, мгновенно подобрался и распушил хвост.

Представив их друг другу, я самоустранился от общения, любуясь на них, со стороны.

А полюбоваться - было на что!

Михалыч, разливался соловьем, рассказывая о нашей бригаде и всячески зазывая Ксению в гости.

Мудрая Ксения, периодически стреляя глазами в мою сторону, уводила разговор в сторону и ничего не обещая, выведывала у Михалыча, уж совсем "горячие", подробности!

На Наше, точнее - Моё, счастье, поездка в лифте оказалась супер быстрой.

С третьего этажа, на первый!

Михалыч, пропустив Кажелецкую, вперед, придержал меня за локоть.

- Это, по ней... Димочка?!

Дождавшись моего кивка, Лепажный хмуро покачал головой.

- Не пойдет... Умная, больно!

От удивления, я запнулся.

- Михалыч, ты чего?! - Вырвалось у меня.

Каблучки Ксении цокали впереди нас, выбивая самую привлекательную, на мой взгляд, дробь.

- Андрей... - Бригадир потянулся за сигаретами. - Димочка - дитё, малое! Она... выплюнет.

Щелчок зажигалки и клуб сизого дыма, поплывший по коридору, скрыл от меня лицо Михалыча.

- Нет, бригадир. - Цокнул я языком. - Она - хорошая. И он - хороший. Два хороших человека...

- Не уживутся! Проверено, Андрей. - Михалыч подхватил меня под локоть и потянул в сторону, противоположную, ушедшей Ксении. - Димочка, сядет ей на шею... По ней видно - она - терпеливая...

Бессвязные и путаные объяснения Михалыча, нарастали, как снежный ком.

- Ей нужен - мужчина, а не - ребенок... - Подвел итог, Лепажный. - А вы, все - "маменькины сынки", Андрей...

Как ни странно, я понял, что именно имел ввиду, бригадир.

Только сказать об этом - не успел.

Сработала пожарная сигнализация!

Мокрые и злые, мы с бригадиром вернулись в наш жилой блок, на двенадцать койко-мест, кухней и здоровенным коридором, со стоящим в центре, длинным столом...

Увидевшему нас МэдВедю, хватило ума, молча свалить в сторону, не комментируя и не улыбаясь!

Взрослеет, "мальчик"!

Высунувшийся на шум "Химичу", так же постарался сделать ноги.

Пятная медового цвета паркет, потеками воды и клочками пены, мы протопали каждый в свою комнату и плотно закрыли за собой двери.

Мат Лепажного, запершегося в ванной, с трудом перекрывался шумом воды!

Через час, отмытые и уже спокойные, мы сидели на нашей "общаковской" кухоньке и пили чай.

Моя "аляска" и "коламбия" Михалыча, "отмораживались" на улице, вывешенные, нашими добросердечными помощниками.

Трофимыч, молчаливо составивший нам компанию, только качал головой, глядя на нас.