Дэйв Макара - Дни волка (СИ)

Массивная дверь, украшенная до сих пор не снятым рождественским венком, бесшумно распахнулась впуская нас в "кабак".

Десяток столиков - массивных, деревянных, а не этого новомодного говна, которое натаскали наши "ресторанных дел мастера", избавляясь от "Совка". Прочные деревянные табуреты и лавки, на первый взгляд - не подъемные и отполированные десятками тысяч ерзающих задниц. Вдоль барной стойки - высокие, одноногие табуреты с удобными сиденьями.

Камина, с жарящимся в нем быком, к сожалению не обнаружилось!

Зато, нашелся автомат-проигрыватель, переливающийся разноцветными огнями.

На наше появление отреагировал бармен, оторвавшийся от протирки стойки и пара, поддатых забулдыг, поднявших головы в ожидании халявы.

Михалыч, окинув взглядом пустой кабак, тяжело вздохнул и прошел за дальний столик, махнув бармену, чтобы принесли меню.

Устроившись, молчком, за выбранным столиком, я вопросительно уставился на Лепажного.

Мой вопросительный взгляд, Лепажный игнорировал.

Появившаяся официантка, женщина лет сорока - сорока пяти с высокой прической и широкими плечами, замерла перед нами, с блокнотиком наизготовку.

- Водку. Бутылку. - По-русски потребовал Михалыч. - Черный хлеб. Лук и сало...

Официантка - поняла...

На ее лице, не обезображенном косметикой, отразилась такая гамма чувств, что стало понятно - уже встречалась... С подобным заказом...

- Осмелюсь предложить... - Набрала женщина полную грудь воздуха. - Есть, свежие пироги и...

Взгляд, который бросил на нее Михалыч - расставил все по своим местам.

- Милая Марта! - Прочел имя на бейдже, бригадир. - Мы не жрать сюда пришли... А - нажраться! Вдребезгу!

- Я, вызову полицию! - Предупредила официантка, делая знак бармену.

- Ага. И - "скорую помощь"! - Михалыч с удовольствием откинулся на спинку лавки. - Заодно, пожарных, до кучи... Только, сперва, заказ - принесите!

Марта, обернулась в мою сторону.

- Водки. - Подтвердил я. - И, огурчика, соленого...

- Соленых - нет! - В голосе Марты, звучали настоящие нотки паники, а в глазах - горел транспарант: "Русские Сволочи"!

- Зря. - Улыбнулся я. - Маринованным и убить, можно...

Официантку сдуло...

Полиция приехала быстрее, чем нам принесли заказ!

Два офицера, старый и молодой, пронеслись по залу, как два вихря и замерли.

- О! Смотри, Андрей! - Подмигнул мне Михалыч. - Европейская культура, в своем, ярчайшем, проявлении! Заказа еще нет, а полиция - уже есть!

- Не троньте Европу, Николай Михайлович! - Усмехнулся я. - Они уже привыкли, продавать - подороже - хомно и покупать - дешевле - хорошее! Как магазинчик, герра Штайера, это и подтвердил! А наш заказ... Может быть, фройляйн Марта, не очень хорошо понимает русский язык?!

- Ага! - Многозначительно пригладил усы, бригадир. - А, переспросить - Христос, язык, выдернул?!

- Может быть - испугалась, что своей просьбой, оскорбит, кого-нибудь?!

- Ну, кофе-то, можно принести?! - Рассмеялся Михалыч. - Или и это тоже - оскорбление чувств?!

- Ага... Кофе!

Дружески подшучивая, мы, тем не менее, внимательно наблюдали за полицейскими.

Понимая, что кроме "оскорблений" они ничего пока не услышат, полицейские уселись за соседний столик и превратились в слух.

Марта, видя такой расклад, поспешила вынести из кухни, наш заказ.

Расставляя на столе водку, сало, черный хлеб и лук, она, то и дело поглядывала на полицейских, которые, в свою очередь, делали ей успокаивающие знаки.

- Марта! - Остановил официантку, Михалыч. - Я, просил - водку! Вы, в курсе, что это такое?

Женщина дернулась в сторону полицейских, но - остановилась и кивнула головой, в ответ.

- Тогда, Марта, будьте так добры, унесите свой шнапс и принесите водку! - Михалыч очень любезно улыбнулся. - Или в Вашем, сраном городишке, так не любят русских, что готовы лишиться прибыли?! Или - считаете, что все русские - одинаковы?!

- Михалыч... - Остановил я бригадира. - Не заводись. Это - обычные бюргеры. У них нет, собственной головы - только - телевизор! Наши, сейчас, становятся такими - же... Демократия - свобода от собственного мозга...

Пожилой полицейский, за соседним столиком, возмущенно закряхтел.

Марта, подхватив бутылку шнапса, скрылась за дверью в кухню.

- Демократия, Андрей, это не так уж и плохо... - Михалыч тяжело вздохнул. - Если, с мозгой, дружить...

В ответ на эти слова, засопел молодой полицейский.

- Вот, смотри, мы их - не трогаем! - Бригадир кивнул в сторону сидящих полицейских. - А они нам - рты не затыкают!

- Угу. Как только мы с тобой, Михалыч, раздавим по стопочке - они будут уже наготове - с дубинками и наручниками! - Скривился я. - А, все эти "бюргеры", в случае чего - подтвердят, что мы - напали первыми!

- Эти?! - Лепажный ткнул пальцем в сторону сидящих забулдыг. - Да они, скорее сбегут, при первом же громком звуке! Да еще и скажут, потом: "полиция не справляется!"

Засопели уже оба полицейских.

Марта, наконец-то, принесла запотевшую бутылку "Столичной".

- Ох ты, Мать честная! - Лепажный, рассматривая этикетку, шумно выдохнул. - Это, откуда ж такой раритет - то!?

Сунув бутылку мне в руки, ткнул на дату изготовления.

"1982"!

- Тридцать три года! - Выпучил я глаза. - Это, еще можно - пить?!

Сорвав, крышку за ушко, Михалыч поднес горлышко к носу.

- Это - Нужно! Пить! - Провозгласил он, разливая водку по стопкам. - Экспортная "Столичная" - это вам не перестроечный... "Распутин"!

"Огненная вода", пылающей рекой обожгла язык и рухнула вниз, по пищеводу.

Стало, значительнее, теплее...

Занюхав, "первую", корочкой, Михалыч разлил по второй.

- Эх, слеза благодатная! - Крякнул бригадир, опрокидывая вторую стопку.

Без закуски.

Ввалившегося в забегаловку Мэдведя, с девушкой на руках, мы встретили уже изрядно "готовые".

Полиция продолжала сидеть за соседним столиком, потягивая кофе и глядя на нас - волками.

Переходить "рамки", мы с Михалычем и не собирались, но позлить "бюргеров"...

Почему бы и нет?!

Ванечка, в бело-голубом лыжном костюме и ядовито-желтыми очками на лбу, нежно усадил девушку на высокий табурет и принялся что-то объяснять оживившемуся бармену, на дикой смеси английского, немецкого и русского.

Бармен его не понимал и пытался узнать, что случилось, у девушки.

У девушки, которая одновременно - хохотала и загибалась от боли!

- На меня, смотри! - Рычал Ваня. - Э-э-э ... Нид доктор! Ферштейн? Фор брокен бонес, доктор! Один - сюда, а второй...

- Для первого! - Перебил его Михалыч.

- Бригадир! - Обрадовался Ванечка. - Скажи этой морде, немецкой, что врач, нужен! А то, я за себя не отвечаю!

Девушка, отсмеявшись, сделала глубокий вдох-выдох и на одном дыхании поведала, что этот смешной русский, при спуске с горы, умудрился разогнаться до такой скорости, что их с подругой, просто сдуло с трассы. От неожиданности, она упала и потянула ногу, а ее подруга - бросившаяся догонять русского - кажется, сломала обе руки... После того, как русский "выдернул" ее за руки из сугроба!