Александр Калмыков - Спасатель 2 (СИ)

- Но зачем такие сложности? - не поняла баронесса. - Зачем строить лагерь, если рядом есть Ламия? Почему им просто не занять город и не воевать на его стенах или подле них?

- Греки дразнят нас, вызывая на бой в неудобном месте, - выдвинул предположение Марино далле Карчери.

- Не такое уж и неудобное, - улыбнулся герцог. - Смотрите на плане. Атаковать мы можем только с юга, от реки. Справа от нас будет выситься горный склон, а слева поле ограничивает маленькая речушка, хотя и пересохшая, но весьма топкая. Верхом ее не пересечь, лошади завязнут в грязи. Однако ширина прохода между рекой и склоном составляет шагов пятьсот - намного меньше, чем равнина у Ламии, но вполне достаточно для маневра. Правда поле не совсем ровное, тут имеется уклон в сторону Сперхиоса, но совсем небольшой, и он нам не помешает. Что вы думаете об этом, мессиры? Давать сражения в этом месте, или поискать другое?

Первым высказался Отон - престарелый рыцарь, один из немногих участников четвертого крестового похода:

- Мне нравится, что тут с востока гора. Атаковать следует пораньше, пока поле битвы будет закрыто от солнца. В тени сражаться как-то сподручнее.

Бароны согласно закивали. В Греции даже в сентябре солнце печет нещадно. Но герцог, заручившись согласием советников, лишь задумчиво поджал губы. С местом сражения определились, это хорошо, но осталась “сущая мелочь” - расположить войска.

Обсудив в советниками различные варианты построения, Ги, наконец, объявил свое решение:

- Строиться будем полумесяцем, тремя отрядами. Крайние баталии выстраиваются колоннами и начинают атаку раньше центра. Они первыми достигают противника, прорывают его фланги и бьют в тыл. Негропонтцы, вам я доверю правый фланг.

Островные сеньоры почтительно склонили головы, гордые оказанной честью. Правое крыло войска во все времена считалось наиболее почетным. А что до опасной близости к горным склонам, которые наверняка усеют вражеские лучники, намеревающиеся выпустить ливень стрел, то галопирующей рыцарской коннице стрелки не страшны.

- Водоницкий маркграф, ты поведешь своих с левого фланга, и тоже колонной.

Убертино лишь коротко кивнул в ответ, не высказывая никаких эмоций.

-Моя же баталия, - продолжал Гильом де ла Рош, - выстроится шеренгами и чуть промедлит. Когда мы достигнем противника, он уже будет пребывать в панике от фланговых ударов, и не выдержит лобовой атаки.

Рыцари довольно загудели, полностью согласные с таким планом, но Бела решил уточнить важный момент:

- Сколько у нас будет шеренг?

Вопрос был сложным. Чтобы пробить бреши в рядах противника, требовалось уплотнить боевые порядки. Но, в то же время, строй не должен быть слишком плотным, иначе начнется давка, а падение всего одной лошади расстроит все построение. Требовалось найти оптимальные для данной ситуации интервалы между всадниками, и герцог помедлили с ответом. Наконец, подсчитав в уме, он вынес вердикт:

- Строимся тремя шеренгами. Рыцарей для первого ряда не хватает, и потому поставим вперед еще наиболее искусных оруженосцев и самых опытных сержантов. Отон, ты возглавишь резерв - двадцать всадников. Распорядишься ими как знаешь.

Старый вояка, за свою жизнь неоднократно падавший и с коня, и со стены, довольно хмыкнул. Идти в бой в первом ряду он особо и не рвался. Если все пойдет удачно, резерв просто поможет преследовать бегущих.

- Антонио, - повернулся Ги к командиру пехотинцев, - у тебя остается восемь сотен пешцев. Как их построить, мы решим утром, после того, как греки выстроятся для обороны.

Такой маловероятный вариант, как переход никейцев в наступление, естественно, даже не обсуждался, и на этом герцог решил свой совет распустить. Но баронессу кое-что в планах сражения не устраивало:

- Зачем нам пехота, - возмущенно вскрикнула Каринтана, если нам противостоит только сотня полурыцарей, и лишь двенадцать или пятнадцать сотен пехоты? Разве не умалит рыцарского достоинства, если наши триста рыцарей не справятся с этим сбродом самостоятельно?

- Надеюсь, - сухо заметил Ги, - наши кабальерусы не станут возражать, если греческую чернь - всяких там лавочников и беглых сервов порубят наши слуги, и нам не придется марать о них наше оружие.

Вечером перед битвой франкские воины весело отдыхали, впрочем, сильно не налегая на вино. Рыцари слушали музыку и беседовали с дамами, а оруженосцы выслушивали поучения убеленных сединами крестоносцев, рассказывающих молодежи о великих битвах прошлого, когда треск копий и лязг мечей был слышен за мили.

Долго после заката франки не засиживались. Утро воины должны встретить бодрыми и с ясной головой, и потому в полночь все, кроме сторожей, уже крепко спали.

В предрассветный час перед битвой рыцари еще дремали в своих кожаных палатках или шелковых шатрах, у кого что было, в зависимости от благосостояния, а слуги уже занимались боевыми конями. Они еще с вечера отскребли скакунов, очистили копыта, проверили металлические части сбруи - удила, стремена и пряжки, отмыли от пыли и пота кожаные ремни упряжи и смазали их жиром.

Теперь же конюхи, ласково поглаживая лошадей, хорошо отдохнувших за ночь, отстегивали повод и тщательно взнуздывали своих подопечных, внимательно при этом проверяя, чтобы все ремни были правильно застегнуты, а их концы аккуратно заправлены. Также прилежно стремянные раскладывали потник, затем вынимали из чехла роскошно украшенное седло и крепили его, но подпруги пока полностью не затягивали.

Для коней сержантов процедура на этом обычно и заканчивалась, но лошадям оруженосцев обязательно набрасывали на шею и на круп стеганные попоны. Породистые итальянские кони рыцарей сверх того нередко защищались коваными нагрудниками и налобниками, а бароны и вовсе считали делом чести приобрести для своих благородных животных кольчужные попоны.

Между тем сами всадники, позевывая, уже выходили из шатров прямо в той же одежде, в которой спали - в одних подштанниках и ночных рубахах, и шли к реке, ополоснуть лицо и согнать остатки сна.

Когда кабальярусы облачились в свое боевое снаряжение, их кони уже были полностью готовы к битве, а оруженосцы расчехлили щиты и копья своих сеньоров. Вскоре афинская конница уже выстроилась ровным рядами, как и было задумано на вечернем совете. Франки держали лошадей под уздцы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и готовясь по сигналу вскочить в седло. Все рыцари были вооружены, как подобает - у всех имелись длинные копья, изготовленные из ели, яблони или ясеня, толстые щиты, большие мечи или булавы, а самые прогрессивные сеньоры обзавелись еще и кинжалами.

Пехота пока стояла позади кавалерии, так как ее роль в битве еще не определилась.