Михаил Баковец - Крепость на реке (СИ)

— Извините, а что происходит? Что нам делать?, — а это Виноградов интересуется, не понимая внезапной суеты и пугаясь внезапного преображения разведчиков.

— Ничего, лежать и не отсвечивать. Вон, к стволу прижмитесь, а ещё лучше ляжьте прям рдом с ним на землю, чтобы шальным выстрелом не задело. За детьми следите, чтобы с испугу не ломанулись в заросли.

Караульных немедленно отозвали обратно. Толку от них в густоте зелени, раз пропустили дикарей, которые сейчас метрах в пятнадцати от них должны быть.

Бда-ах! Бда-ах!

Две примитивных гранаты — кусок заваренной с двух сторон двухдюймовой трубы с насечками по корпусу, сделанных «болгаркой», засыпанный порохом и с приклепанной тонкой жестяной трубкой, в которой торчал запальный шнур — полетели в один из самых густых кустов, где могли укрыться дикари. Метров тридцать всего, не самое большое расстояние для тренированных бойцов, они и на сорок могут закинуть.

Провизжали над нашими головами осколки, заплакали дети, напуганные взрывами.

Хлоп!

Вот и знакомый звук удара тетивы о кожу наруча. И тут же ещё раз:

Хлоп!

Два обладателя тикеров только что отправились на небеса или куда уходят души местных верующих.

— Чёрт, никого не вижу!, — почти простонал тёзка. — Куда стрелять, млин?

Из-за низкой скорострельности отрядного оружия не получалось засыпать кусты свинцом, тут нужно стрелять с уверенностью, что не зазря потратил попрох. Пигмеи со своими отряавлеными стр е лками и то скорострельенее нас. Хотя, вот конкретно я не с мушкетом сюда пришел, в эти поганые джунгли.

— Сильфея, где они?

Вместо слов шши прикоснулась ко мне: встав за спиной, положила обе ладони мне на плечи.

Весь мир изменился за один удар сердца — раз, и я уже смотрю на себя со стороны и одновременно чувствую себя. Краски окружающего мира увяли, но среди серо-зелёной, какой-то полупрозрачной флоры мелькали пятна насыщенного красного, жёлтого и белого цвета. Вот по ним я и открыл огонь из «вепря», опустошая пятнадцатипатронный барабан.

Мимолётно успел подумать, что тронки набирали себе шши и по этой причине — пользовались их способностями, которые не имели сами, или не хотели тратить на это энергию.

С последней вылетевшей гильзой закончились и спецээфекты.

И ощущение было, словно, я ослеп. Сильно неприятным оказался переход от всевиденья к простому человеческому зрению.

— Больше не могу, тронк’ра, — извиняющее произнесла девшка. — Мне тяжело без подготовки.

— Стреляй сама, у тебя это лучше получается.

Сильфея выпустила ещё пять стрел, прежде чем в нас полетели ответные от пигмеев. Первыми под удар попали два разведчика из первой линии обороны, оказавшиеся ближе всех к зарослям. В каждом оказалось штук по пять стрелок, воткнувшихся в шею и руки.

Потом упал, превратившись в колоду, один телохранитель, словив две стрелки прямо в щёку.

Скатился со своей вышки снайпер почти на голову Виноградовым и там безжизненно замер. Оглушительно завизжала Юлиана, ей вторили своим плачем дети.

Застучали автоматы, за десять секунд опустошив магазины коротким и частыми очередями, к ним присоединились «бенельки».

— Нужно уходить, иначе скоро нас здесь зажмут, — и с этими словами Терентьев рванул к Змееву.

Я поставил на место обычный магазин, вскинул дробовик к плечу и отстрелял пять патронов с картечью в заросли, ориентируясь на малейшее шевеление.

Попал? Нет? Плевать, всё равно до конца боя не узнаю.

На место ещё один магазин, осмотреться и положить оружие рядом, чтобы набить патроны в «бубен». В этот момент два разведчика развернулись в нашу сторону и выпалили по мне и шши из мушкетов. Девушке попадание кусков свинца вреда не причинило, а вот мне обожгло щёку и болезненно ударило в бицепс правой руки.

Хлоп!

Стрела выросла у одного из одурманенных солдат прямо в шее.

— Шамана! Шамана бей! Или он нашими руками нас же и перебьёт!, — закричал я. Ко второму разведчику попавшему под контроль шаману, метнулся телохранитель и сбил того с ног ударом приклада в лоб. С пробитой шеей боец уже лежал на земле и зажимал рану ладонями, не обращая больше ни на что внимания.

— Шаман прячется под деревом, где сидели бабочки, — дала наводку шши. — Но мне его не достать.

— Достанем, — кивнул я, потом посмотрел на телохранителей. — Слышали? Гранатами бы его или так здесь и останемся.

Из зарослей молниями вылетели две низкорослые фигуры. Двигались они с такой скоростью, что глаз едва ловил их передвижения. Одного пригвоздила стрелой Сильфея, для которой такая скорость не была чем-то запредельным, а вот второй успел натворить дел. В руках у него была изогнутая кость сантиметров сорок в длину, плоская и заточенная с одной стороны. Этим костяным тесаком, смахивающим на часть нижней челюсти кого-то огромного зверя, пигмей ударил по голове Змея, тут же отскочил в сторону и разрубил лицо ближайшему разведчику, увернулся от приклада мушкета от третьего и отсёк тому правую кисть.

Хлоп! Хлоп!

Тетива хлопнула дважды с минимальным промежутком. Одна стрела ударила в грудь пигмея, который выскочил из зарослей с ещё двумя дикарями, вторая насквозь пробила голову убийце, метающегося среди нас.

Следом раздалось два или три взрыва, сорвавших целую сеть из лиан с дерева в двадцати метрах от линии нашего лагеря.

И всё закончилось — не летели отравленные стрелки, не выскакивал из зарослей с дубинками и костяными тесаками.

— Оба шамана у них погибли, но остались воины с тикерами, — дала пояснения возникшей заминки шши.

— Нужно уходить. Если к ним придёт подкрепление, то…, — это взял слово тёзка, который стал командиром отряда после ранения Змеева. Колька же лежал без сознания на земли с разбитой головой, из которой текла тонкая струйка крови.

Пользуясь затишьем, оказали помощь раненым: кого перевязали, кому вкололи антидот. Убитый был один — стрелок с СВД, ядовитый дротик попал ему в глаз с такой силой, что достал до мозга. Был ещё жив «крестник» Сильфеи, удтвитиельно, но стрела не задела ни позвонков, ни крупных сосудов, хотя крови парнь потерял изрядно, но вовремя оказанная помощь давала надежду, что он выживет.

Уходили по склону, закидав дымовыми гранатами своё лагерь, таким образом прикрывая отступление. Отряд из боевой еденицы превратился в кучку инвалидов и грузчиков. Даже Виноградовым прилось стать носильщиками, так как всё имущество, среди которого лишнего не было ни грамма, нам было не по силам унести. Свободные руки были у трёх — у детей и Сильфеи. Шши прикрывала наш отход, а дети были слишком малы и напуганы, чтобы ждать от них помощи. Ро, Жанне и прочим нашим официальным докторам придётся как следует с ними поработать по возвращению в посёлок.