Михаил Баковец - Крепость на реке (СИ)

Первая мысль, когда я оказался во сне, была — как в кино. В одно мгновение вспомнил блокбастер про сверхлюдей, которые резались между собой за человечество. Одни желали всех прижать к ногтю, другие наоборот. Вот у этих добреньких имелся аппарат, который помогал связать мозг вожака с мозгом всех людей на Земле. В такие моменты там всё было, словно, в тумане, люди казались пятнами света и при желании увеличивались до нормальных размеров.

Вот и сейчас я оказался в таком тумане среди пятен и шороха голосов, слившихся в один неразборчивый фон.

«Доронины», — мысленно произнёс я.

От меня вперёд потянулась яркая сиреневая линия, проходя насквозь сквозь пятна-людей. Понемногу она разделилась на три: две почти слились друг с другом, а одна ушла далеко в сторону.

Та единичная линия привела к мужчине, неуловимо похожему на моего недавнего собеседника-иного. Наверное, лет через сорок Потап будет таким же коренастым толстоватым мужичком с небольшой лобной залысиной. Старший Доронин сидел возле небольшого костра у шалаша на пеньке и помешивал деревянной палкой варево в эмалированной двадцатилитровой кастрюле, жутко закопченной. Где-то рядом звучали негромкие голоса, раздавался металлический стук.

Сегодня я управлял своим телом сам и по желанию взмыл ввысь, чтобы увидеть место лагеря на мировой, так сказать, карте…

С женщинами мне повезло больше, если это можно назвать везением. И мать, и дочь всё ещё находились в междумирье. Девчонка оказалась десятилетним подростком, очень худая и невысокая, с длинными светлыми волосами в рваных модных джинсах и розовой футболке с жёлтым и красным покемонами. Выдернуть их и переместить рядом с посёлком оказалось легче лёгкого. Вместе с ними я прихватил ещё пять человек, простых, безо всякого Дара. Находились они рядом с Дорониными, так что, вышло перемещение без особых усилий с моей стороны. Кроме людей в этом тумане бултыхались совсем тусклые пятна, в которых я опознал животных. Лошади, козы, несколько собак с кошками и просто туча пернатых — от канарейки до огромного зеленого попугая с кривым клювом. Больше из хулиганства и под воздействием хорошего настроения ( все Доронины живы и этим я выполнил поручение парня на две трети, а то и больше ), я взял и скинул почти сотню единиц неразумной живности, на которую сил ушло сравнительно немного.

Просто вспомнил, что многие ( охотники в том числе ) жаловались на нехватку лучших друзей человека, на небольшое количество пушистых мурчальников и домашней живности в целом ( молока многим маленьким детям очень не хватало ). Несколько лошадей прихватил из расчёта пополнить запас провизии, то, что из лошадей делают колбасу, слышал не раз, а нам, после увеличения населения в посёлке, еды стало не хватать.

Проснувшись, я проглотил две таблетки от головной боли и, отказавшись от завтрака, покинул палатку. Мне не терпелось посмотреть на дела рук своих.

В посёлке стояла суета. Все бегали, как наскипидаренные, но особого страха ни в ком не ощущалось, скорее настороженность и растерянность.

— Твоя работа?, — поинтересовался у меня Медведь. Главу посёлка я нашёл на стене, наблюдавшим за окрестностями.

— Смотря какая?

— Несколько человек, лошади с собаками и кошками, птицы декоративные из зоомагазина.

— Коза ещё должна быть.

— Козы нет, есть олень, — невомутимо произнёс собеседник.

— ???

— Ты не знал, кого вытаскивал?, — немного удивился глава.

— Я думал, это коза. Маленькая, с рожками, пузатые бока и маленькая головка.

— Порода оленя такая. В парке недавно приехала группа с лошадьми, оленем, ослами. Они катали взрослых и детей.

— Вот же…, — выругался я.

— А люди кто? Среди них иные есть?

— Нет, Медведь, иных там нет, иначе я бы не смог их вытащить сюда — силы не беспредельные. Там родители одного из новичков, Потапа. Его мать и сестра младшая.

— Воздушника из последнего пополнения… хм, — призадумался о чём-то своём собеседник. Интересно, он догадался о моём желании сколотить свою команду или подумал, что я действовал из альтруизма?

— Он вчера ко мне подошёл и попросил узнать про семью, — быстро произнёс я, пока мысли у мужчины не ушли в ненужную плоскость. — Я пообещал сделать, если это не потребует много моих сил. Остальные люди просто рядом находились. А живность… ну, охотники же хотели собак, детям котиков и хомяков. Думал, что и коза пригодится, молоко там, то-сё, а теперь, блин, только его на мясо… оленя этого серогорбого, как и лошадей.

— А лошади чем тебе не угодили?

— А что сними ещё делать, не в парк на каталки отправлять детей возить?, — удивился я вопросу и тут же понял — именно на покатушки, только не в парк, а нашим охотникам, разведчикам, лесорубам. Память Марка пробудилась, до этого момента находящая по большей части в спящем состоянии, задавленная окружающей чертовщиной — магией, и моей собственной ( тоже чертовщина на взгляд парнишки из седой древности ). Лошадь это не только полтоны жёсткого мяса, которое только на колбасу и годится, но в первую очередь — транспорт и сельскохозяйственный аппарат. Пришлось признать свою ошибку — Блин, точно, нам они пригодятся по прямому назначению. Совсем об этом не подумал, Медведь.

— Думай, прежде чем что-то делать. Ладно, я пошёл расхлёбывать кашу, что ты заварил.

— Постой, Медведь. Это ещё не всё, — остановил я собеседника. — В том районе, где максимовцы и золоградцы обосновались, есть ещё одна община наших, только маленькая совсем, полсотни человек всего. Про друг друга они явно не знают.

— И как такое могло быть? И золотые, и максимовцы разведки не чураются, всё в округе обшарили.

— Ну, я образно про район. Собственно, от Максимова до той общины несколько дней пути, а народ там забитый, от всех таятся, спрятались в глуши и не столько живут — выживают.

— При случае сообщу Максимову, — пожал он плечами. — Иные там есть?

— Я не заметил. Но среди них живёт отец Потапа, я только поэтому и смог найти ту общину.

— Вот даже как, — задумчиво протянул тот. — Ладно, буду думать, что с этим делать.

Посёлок едва не лопался по швам от наплыва новых жителей. Если раньше хватало свободных площадок, даже было что-то вроде площади, то сейчас палатками и шалашами были заставлены все свободные пяточки внутри стен. Более менее свободное пространство имелось у штаба, арсенала и лазарета. Первые два относились к стратегической линии и находились под постоянной охранной, которая гоняла всех посторонних. А у последнего не хотели селиться сами люди из-за суеты и, подчас, громких криков больных.

И потому операцию по освобождению крепости от неживых и немертвых созданий Медведь приказал ускорить. На это дело было выделено двести пятьдесят человек, всё имеющееся вооружение, за исключением находящегося на руках у караула и охотника, плюс, НЗ в арсенале на случай обороны посёлка в отсутствие бойцов. Три пушки, все иные, кроме одного огневика и слабого воздушника, того самого, кто гонял облака газа на пигмеев. Эта парочка оставалась на охране посёлка. На время операции сворачивались все работы — рыбная ловля, лесозаготовки ( дрова шли на приготовление еды, а её на такую ораву требовалось ой как много, поэтому лесорубы без дела не сидели ), охота и сбор трав для лазарета, патрулирование окрестностей. Да и, собственно, там и некому было этим заниматься, так как большая часть мужиков ушла в рейд к крепости, а оставшиеся должны были защищать посёлок от всяческих неприятностей. Ведь давно замечено, что случаются они в самые неожиданные моменты.