Евгений Шкиль - Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

Прискакали Ури и еще с десяток байкеров. Послышался голос Вира Златорукого:

- Рекс, ему уже не помочь.

Род-капитан поднял взгляд, посмотрел сперва на кастомайзера, потом на вождя Дэнджеров и произнес:

- Черный вердог. Его зачаровал черный вердог. Мерзко, когда вольный байкер погибает без сопротивления.

Рексу никто не ответил. В нагрянувшей тишине был слышен лишь стрекот сверчков, вдруг показавшийся скорбным, полным невыносимого отчаянья чириканием маленьких и ничтожных насекомых.

Нет, не только черные вердоги являлись чарующими зверями, вся природа и есть одно сплошное наваждение. Когда-то древние владели колдовством. Но уже как сто оборотов небесного колеса человек лишился своего могущества. И природа вновь обрела над ним власть. Черную магическую власть. Она не поет гимны пышущей буйным цветом жизни, как думают некоторые, природа - это вечная боль и страдание, бесконечное пожирание друг друга.

Магия смерти - вот, во что закован весь мир, и человек - более всего.

Сверчки плакали от того, что рано или поздно достанутся на обед птицам. А птицы в свою очередь возопят с утра пораньше о скорбной участи погибнуть в острых когтях хорей и диких котов. Но и этим хищникам приходится прятаться от волков и вердогов. И никто не пожелает встречи с саблезубым леопоном. Да и сами сверчки лгуны и лицемеры, они ведь тоже жрут более слабых и ничтожных. Оковы и вечное рабство. Природа прячет смерть в потоках жизни, с помощью колдовства заставляет байкера любить женщину, любить охоту и войну, любить вкусно поесть и выпить браги. И все лишь для того, чтобы быть перемолотым в прах.

Мысль о жизни обратилась в жуткое откровение, стряхни хоть на миг с себя чары и увидишь обглоданные скелеты бесконечного множества существ, живших до тебя.

"Но я Неустрашимый, - подумал род-капитан, - я пойду наперекор. Пускай и я в оковах, но я буду на вершине! Знай это, природа! Я найду псину и убью ее, и никакая магия ей не поможет! Потому что я - Неустрашимый, и никто не смеет жрать байкеров".

- Пацана нужно проводить к Большой переправе, где его встретит Харлей Изначальный, - сказал кто-то из кочевников.

- Да, - Ури спешился, подошел к умирающему, - я это сделаю.

Рекс поднялся с колен, отошел в сторону, а на его месте оказался президент. Он бережно взял парня под голову, заглянул в стекленеющие, но все еще пылающие живым страданием глаза.

- Сынок, - сказал Ури, - я провожу тебя к Большой переправе, откуда ты помчишься на небесном стальном коне Харлее Изначальном в байкпарадайз. Ты слышишь меня, сынок? Моргни, если слышишь?

Дукат несколько раз сжал и разжал запекшиеся губы, затем моргнул.

- Ты готов услышать слова из судьбоносной баллады? Ты готов услышать слова, завещанные нам предками, слова о Свободе?

Юноша моргнул.

- Хорошо, - выдохнул Ури, - смотри мне в глаза, сынок, и слушай... над тобою тишина, небо полное огня, свет проходит сквозь тебя, но боли больше нет... нет больше боли, сынок, она уходит, уходит же...

Дукат моргнул, взгляд его потухал.

- Ты свободен от молвы, - продолжил Ури, - от любви, от вражды, ты теперь свободен от судьбы и от земных оков, ты от всего свободен, сынок, даже от зла и добра...

Парень вдруг сделал глубокий вдох, веки его широко раскрылись, а в горле забулькало.

- Ты уже на Большой переправе, сынок, - заторопился Ури, повышая голос, - ты видишь Небесного Харлея? Видишь же! Он отнесет тебя вдаль, сынок! Отнесет беспечным ангелом, отнесет в байкпарадайз!!! В страну, где есть блаженство и нет боли...

Искра жизни в последний раз сверкнула в глазах умирающего, в последний раз восковое лицо озарила слабая улыбка. И Рекс внезапно проник в тайну этой улыбки, он вдруг узрел чудесной, невероятной красоты белого жеребца, на котором по полям, залитым мягким светом, мчался лучившийся безграничным счастьем вечно юный Дукат Великолепный из клана Вилсов.

- Да... свободен... - прошептал Рекс.

А потом прекрасное видение исчезло, и род-капитан оказался возле коченеющего трупа, вокруг которого толпились байкеры, а в вечерней степи пели злые сверчки и пряталась черная тварь, возомнившая себя венцом природы. Природы, чьи оковы бессрочным ведьминым проклятьем висят на людях. Некоторые байкеры просят кастомайзеров начертать на седле заговор древних: "Свобода или смерть". Но на самом деле - род-капитан понял это только сейчас - нет выбора между свободой и смертью, потому что это одно и то же, потому что только смерть приносит свободу.

"В твоей душе нет больше места для нее", - такие слова есть в судьбоносной балладе, которую произносят умирающему. Иногда байкеры спорят, о чем говорили древние? Некоторые утверждают, что речь идет о расставании с любимой женщиной. Но на самом деле - это молитва прощания с жизнью, которая есть лишь колдовской обман.

Это откровение ранило больней любой стрелы.

"Я убью тебя, тварь! - подумал Рекс, запрыгивая на коня. - Просто из принципа убью. Потому что ты заставила меня познать истину и постичь боль!"

Байк уже шел в высокой траве, когда до род-капитана донесся голос Ури:

- Ну, все, пацан ускакал на небеса. Ищем дочуру и этого говнюка с бабским погонялом!

- И чаша Скальпеля, - добавил Неп Дальнозоркий, - главное, найти чашу...

Род-капитан желал смерти беглецу, но изничтожить вердога он жаждал гораздо сильнее. А потому пусть Юлом и артефактами занимаются другие. У Рекса, Хорекса Неустрашимого из клана Файеров, найдутся дела поважнее. Арбалет байкера был заряжен. Однако надвигалась ночь, солнце опустилось за горизонт на три четверти. Попасть в увертливую тварь в темноте будет тяжело. А если промах? Если зверюга тут же бросится на него?.. Ничего, есть еще акинак. Главное, не смотреть в глаза. Вернее в глаз. Магия не должна сыграть с ним злую шутку, как с Дукатом.

Конь тревожно всхрапывал, чувствовал близость хищника, но кочевник подстегивал несчастное животное, заставляя его идти вглубь степи, навстречу кошмару. Сверчки залились невыносимо тревожной трелью. Внезапно поднялся легкий ветер, предательски зашумела трава. Вся природа сейчас была против байкера, скрывала свое отродие от праведной мести.

- Я все равно убью тебя, - прошептал Рекс, сканируя острым взором через прицел колышущиеся, утопающие в полутьме стебли.

Ветер. Сверчки. Трава. Шепот ветра. И больше ничего.

Но тварь была здесь. Иначе байк так не нервничал бы. Род-капитан пригнулся потрепал за гриву коня.

- Где он? - тихо спросил Рекс. - Ты ведь чуешь его. Чуешь... Где он?

Конь вдруг остановился и дернулся вправо. Кочевник автоматически повернулся в противоположную сторону. Мелькнул желтый огонек. Закрыв левой рукой глаза, род-капитан выстрелил. Бесшумная тень метнулась мимо байка в сторону реки.